— Я полагал, что у тебя с ней всё кончено. — Не обратив на меня абсолютно никакого внимания, сказал Диктатор. — Решил, что ты одумался и вернулся домой.

— Ты ошибся. — Тоже отринув всякое притворство, уверенно заявил Лауль.

— Да. — Кивнув, согласился правитель Патриора. — Я в тебе ошибся. Ты казался мне лучшим из моих многочисленных отпрысков, я всегда пытался сделать из тебя достойного члена нашего общества, даже подарил свободу и признал своим ненаследным сыном… А вместо благодарности ты сбежал. — Император осуждающе покачал головой. — Глупейший поступок. Ты же понимаешь, что я в любой момент мог вернуть тебя обратно?

— Но не вернул же. — С вызовом напомнил Инквизитор.

— Мне стало интересно, что ты будешь делать с этой свободой. — Пожал плечами Диктатор. — И, признаться, твои успехи меня не разочаровали. За столь короткий срок пройти весь путь от мелкого политического деятеля до главы одной из основополагающих служб планеты… Молодец.

На похвалу Лауль предпочёл не реагировать.

— А твоя репутация! — Продолжал восторгаться император. — Я был просто покорён, как ловко ты использовал мою науку. И это давало мне надежду, что ещё не всё потеряно… — Он горько вздохнул. — Увы, все невольники остаются ими до самой смерти. И никакая свобода, никакие знания и обещания никогда не изменят их ограниченного мышления, не вытравят этого вечного желания начать новую жизнь, которая будет принадлежать лишь им одним…

Тут я была полностью согласна с Диктатором. Жаль только, что он оценивал данную ситуацию несколько с иного ракурса…

— Но ты забыл, что у тебя нет своей жизни! — Распалившись, вдруг рявкнул император, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. — Ты рождён рабом, твоя жизнь принадлежит мне! И в глубине души ты знаешь об этом! Иначе никогда бы не стал рисковать ей ради какой-то девчонки.

Я вновь почувствовала укол совести.

Да. Пожалуй, не стоило связываться с Патриором. По-хорошему, мне и из дома-то выходить не следовало… Никогда.

— Но не волнуйся. — Противно улыбнулся Диктатор. — Я тоже сглупил. Доверился тебе, не почувствовав никакого подвоха. А ведь мне показалось знакомым лицо новоприбывшей рабыни… Напрасно я не копнул глубже до твоего приезда. Тогда игра вышла бы значительно интереснее.

Напрягшись, Лауль так сжал свою ладонь, что у меня затрещали кости. Болезненно скривившись, я попыталась осторожно высвободиться, однако не добилась успеха. Зато Инквизитор, заметив мои потуги, всё-таки опомнился и спешно ослабил хватку. А я, не желая предоставлять императору лишнюю причину для насмешек, послушно прекратила сопротивление. Отныне мы с Лаулем были на одной стороне.

— Но у меня есть оправдание! — Не пропустив нашей краткой борьбы, усмехнулся Диктатор. — Если не ошибаюсь, этой девушки не было видно рядом с тобой два года? Логично, что я успел потерять к ней всякий интерес и принял за родственницу какого-нибудь невольника, с которым имел тесное общение… Напрасно. Надо было копнуть поглубже.

Он сделал небольшую паузу… И я почувствовала — решалась наша судьба.

— Ладно. — Наконец махнул рукой мучитель. — Это всё уже неважно. Я вовремя выяснил правду и больше не дам никому обвести меня вокруг пальца. С этого момента ваше положение на Патриоре радикально изменится. Ты, — он посмотрел на меня, — мне не особо интересна, поэтому останешься всё той же низшей рабыней.

Я бессильно вздохнула.

— А ты, — император перевёл взгляд на сына, — потеряешь свободу и, как бы ни старался, уже больше никогда не сможешь её получить. В твоей власти будет только влиять на уровень своего комфорта, который, как ты помнишь, всегда зависит исключительно от того, насколько невольник полезен своей истинной родине.

Как это ни странно, приговор меня обрадовал.

Всё могло оказаться значительно хуже — Диктатор мог нас убить, мог отправить в лаборатории на опыты, мог сделать всё что угодно… А вместо этого он почему-то предпочёл сохранить нам жизнь.

Конечно, мне было ясно видно, что он задумал какую-то очередную игру, однако в этот раз я не собиралась быть безвольной пешкой. Я жаждала борьбы, хотела выбраться, желала сражаться до последнего!..

Лишь бы было за что.

Пока я раздумывала, император успел нацепить Лаулю на лодыжку новый контроллер, перепрограммировать мои браслеты и даже вызвать охрану.

— Запереть их в моей личной дальней камере. — Приказал он трём вошедшим мужчинам, вернув меня в реальность. — И подготовьте площадь. На рассвете их ждёт публичное наказание за попытку побега.

На мгновение меня затопило отчаяние. Я физически не могла поверить, что это действительно происходит со мной.

За что? Почему? Я же ничего такого не сделала!

С надеждой посмотрев в сторону Инквизитора, я отметила его неестественную бледность, тяжёлое дыхание и потухший взгляд… Дело явно было плохо, однако спорить он почему-то не планировал.

И тогда я решила перехватить инициативу в свои руки.

— Побега?! — Возмущённо воскликнула я, едва не потеряв над собой контроль. — Но это же неправда! Мы никуда не бежали!

Диктатор хищно улыбнулся:

— Будем считать это превентивными мерами. Вы же мечтали удрать, не так ли?.. Когда-нибудь?..

Я хотела соврать, думала попытаться убедить его в нашей невиновности, готовилась привести аргументы в защиту своего мнения… Однако речь императора была настолько пропитана самоуверенностью, что все возражения разом вылетели у меня из головы.

Неважно, что я собиралась сказать. Он уже принял решение и был не намерен отступать…

Кажется, мы потерпели поражение, не успев даже начать игру.

Победно усмехнувшись, император кивнул подчинённым, которые тут же подхватили нас под руки и повели прочь.

О сопротивлении в тот момент больше не шло и речи.

— Лауль!.. — Тихо позвала я.

Мужчина не шелохнулся.

— Лауль!.. — Повторила чуть громче.

Никакой реакции.

— Лауль! — Придвинувшись вплотную, раздражённо прошипела я.

Инквизитор вновь меня проигнорировал.

Закатив глаза к потолку, я стиснула зубы и решила подождать ещё минут десять. Вдобавок к тому часу, что мы уже сидели в камере. Или трём…

С самого момента ареста Лауль не произнёс ни слова. Ушёл глубоко в себя ещё по дороге вниз и явно не хотел добровольно возвращаться в действительность. А стоило бы.

— Лауль! — Громким шёпотом произнесла я по прошествии означенного срока.

Тишина была мне ответом.

И тут моё терпение лопнуло.

— Шарк, Лауль! — Крикнула я, вскакивая на ноги. — Ты что, так и собираешься сидеть здесь до утра?!

Инквизитор медленно повернул голову, смерил меня пустым взглядом и снова уставился в стену.

— Лауль!!! — Плевав на всякую конспирацию, заорала я.

Мой собеседник даже не вздрогнул.

— Не вопи. — Спокойно попросил он.

— А что мне ещё делать? Молча ждать своей смерти?! — Я завелась не на шутку и теперь выплёскивала всё накопившееся раздражение на Инквизитора. Потому что бояться больше не было сил. — Или ты скажешь, что твой отец не готовится завтра отправить меня на тот свет?!

— Почему же. — Невозмутимо возразил Лауль. — Я точно знаю, что наказания ты не переживёшь.

Подобной откровенности я просто не ожидала.

Нет, если бы он ответил иначе, я бы, разумеется, ему не поверила. Приняла бы его достойную попытку меня успокоить, однако всё равно не поверила.

Но в любом случае это было бы лучше озвученного варианта, который просто перешёл все мыслимые и немыслимые границы!

— И ты, зная это, не собираешься ничего предпринимать?! — Я прямо-таки кипела от гнева. — Ну, конечно, тебя-то никто не убьёт! Ты же нужен Патриору, верно?!

— Да. — Просто кивнул Инквизитор.

Слова кончились. Осталась только переполняющая меня ярость, которая вылилась в один протяжный крик души:

— Ненавижу! Ненавижу, ненавижу! Ты тварь, убийца, чёрствая скотина!..