— Даль… — Имя само скользнуло на язык. — Лауль не придёт, да?

Ганс отрицательно помотал головой.

Мурашки обиды пробежались по телу, краски окружающего мира потускнели, воздух начал давить на грудь…

— Значит, ты сам сюда прилетел? Без него?

Друг молча кивнул.

— И он не в курсе, что я жива?

В моём голосе отчётливо прослушивались горькие слезы разочарования, которые я и не думала прятать.

Не знает, и, видимо, уже никогда не узнает. Ганс относился к тем людям, которые не любят делиться. Лучше никому, чем другому — это как раз про него.

— В курсе. — Неожиданно сообщил напарник. — Я прибыл за тобой по его указанию.

О, мою радость было не передать словами! Невзрачная серая келья вдруг заискрилась всеми цветами радуги, душа рванула ввысь, а ноги приготовились пуститься в пляс. И неважно, как Инквизитор умудрился выяснить всё о моём местонахождении. Главное, что он не сдался, не поверил в мою гибель!

Как же мне с ним повезло…

— Тогда полетели скорее! — Аж подпрыгивая от нетерпения, воскликнула я. — Он же ждёт!

Медленно обернувшись, Даль виновато посмотрел на меня, тихо покачав головой.

— Ганс?.. — Ещё не до конца поверив, вопросительно протянула я.

— Мы не полетим к нему.

У меня перехватило дыхание.

— Ганс!.. — Повторила с осуждением.

— Мне жаль. — Не отступил друг.

— Ганс! — Уже угрожающе.

Однако он оставался спокоен и непоколебим:

— Сколько раз повторять — не называй меня так.

— Ганс!!! — Заорала я, примериваясь, чем будет лучше вырубить напарника, чтобы он не помешал мне сбежать.

— Не стоит. — Будто уловив мои намерения, тихо предупредил друг. — Я не собираюсь тебе вредить, Мина.

— Да? — С сарказмом переспросила я. — Правда? Тогда отвези меня к мужу!

— Он тебе не муж. Вы не успели подтвердить брак.

— Значит, поженимся снова!

— Нет.

Ярость вновь захлестнула меня с головой.

— Ганс! — Сорвалась на крик. — Ты же знаешь, я не смирюсь! Я выбрала другого, и насильно меня не удержать!

— Неужели ты так плохо обо мне думаешь?..

— Я думаю о тебе так, как ты того заслуживаешь! Сужу по твоим поступкам!

— Они в прошлом. Я изменился.

— Не верю!

— А моему союзу с Инквизитором — веришь? Представляешь, чего мне стоило пойти на сотрудничество с ним?

Я промолчала.

— И всё — ради тебя.

— Если ты здесь по его указанию — то зачем мучаешь? Почему бы не сказать прямо, что тебя сюда привело? Может, вы наконец решили меня проведать, дабы подтвердить полученную из непроверенных источников информацию? Или враги вдруг прознали о моём убежище и оставаться здесь стало небезопасно?..

— Никто ни о чём не прознал. — Прервал мою речь напарник. — О тебе Лаулю рассказал какой-то Арен, и никто, кроме нас троих, больше не посвящён в эту тайну.

Удивившись, я мысленно сделала зарубку расспросить Инквизитора об этом подробнее, не желая прерывать разговорившегося собеседника.

— Твой бывший муж опасался слежки, не хотел тебя подставлять, боялся, что у него снова окажутся связаны руки… Он не собирался трогать тебя до самой победы. Возможно, если бы он знал о твоём положении, поступил бы иначе…

В ответ я мечтательно улыбнулась.

Нет, Лауль бы оставил всё как есть. Потому что так было бы лучше для нас троих.

— А что с Патриором? — Не дождавшись продолжения, поинтересовалась я. — Он ещё угрожает мне, раз ты прилетел один и не везёшь меня домой?

— Нет, с Империей Инквизитор уже разобрался. Она больше не заинтересована в нём, получается, и ты отныне не представляешь для них ценности.

Я озадаченно тряхнула головой.

Помнится, когда-то Лауль говорил иначе…

— Куда же мы тогда летим? — Вновь отложив на потом все ненужные вопросы, деловито осведомилась я.

— Ко мне домой.

— А разве ты теперь живёшь не на Мерите?

— Нет, там.

Устало ссутулившись, я провела ладонью по волосам и вновь подняла глаза на собеседника:

— Ничего не понимаю! Почему же мы тогда направляемся не к Лаулю в усадьбу? Она что, разрушена?

— Была цела, когда я покидал город.

— Значит, он не хочет меня видеть?

Ганс промолчал. И от его нежелания говорить с каждым мигом становилось всё хуже. Даже воздух словно похолодел…

— Ответь! Он нашёл другую, а обо мне продолжает заботиться чисто из чувства долга?

Напарник сглотнул и жестом показал, что я вновь не угадала.

— Тогда что случилось?! Не томи! Неизвестность для меня всегда значительно неприятнее любой правды, пусть и самой горькой!

— Прости, я был бы рад тебе всё объяснить, сказать прямо и не таясь… Но, боюсь, в твоём положении это будет чревато нехорошими последствиями.

Сердце гулко ухнуло и разом пропустило несколько ударов. Грудную клетку стянуло от нехватки воздуха, перед глазами всё поплыло…

Это не было страхом. И на ужас совсем не походило. Я будто разделилась надвое, где одна моя часть — эмоциональная — упорно не догадывалась, что происходит, другая же — разумная — точно знала, о чём именно Эрдаль собирался мне сообщить. И она понимала, почему он не смог сделать этого сразу.

За его нерешительность, за заботу, за деликатность — я чувствовала безмерную благодарность другу. Однако огласить вслух это всё-таки было необходимо.

— Он умер?.. — Глухо прозвучало в келье.

— Да.

Эмоции с бешенством дикого зверя рвались на свободу, но каким-то чудом сознание ещё умудрялось держать их в узде.

— Его убили? — Невозмутимо продолжила допрос я.

— Нет. Он сам.

Моё хилое спокойствие потихоньку начинало давать трещины.

— Чушь! — Бросила, резко вскинув голову. — Лауль не мог!

— Ради твоей защиты…

— Нет. Не верю! Для него это не выход. Лауль привык бороться до последнего! Он непременно нашёл бы другой способ. Расправиться с врагами для его было бы проще, чем убивать себя!

С каждым предложением я будто оживала. Уверенность придавала мне силы, возрождала, призывая бороться.

— Мне жаль, Аль… Это правда. Если хочешь, я докажу…

— Хочу! — Потребовала, не раздумывая.

Без всяких возражений друг послушно полез в рукав и несколькими движениями вызвал на экран новость двухнедельной давности. С плоского изображения на меня смотрел великий Инквизитор в лучших своих традициях — строгий чёрный костюм, жёсткость во взгляде и спокойное выражение лица… А спустя минуту я уже видела фото с его изувеченным телом, распластанным на бетоне. «Выбросился из открытого запасного шлюза при взлёте», — гласила лаконичная подпись.

Это был конец.

К горлу подкатил неприятный ком, мгновенно вылившийся в безудержные рыдания. Дополнительный виртуальный экран выпал из рук и благополучно растаял в воздухе, однако я ничуть не жалела, что не успела дочитать статью. Меня скрутило от боли… Она была едва ли не сродни физической, как наяву ломая кости, сводя мышцы и разрывая сухожилия.

О, как я раскаивалась, что не поверила сразу! Возможно тогда мне не было бы так плохо… Хотя кого я обманывала?! Ничего бы не изменилось. Слишком ужасное я получила известие…

И чувства, как назло, больше не желали меня покидать. Они раздирали тело на части, сжигали душу заживо и выворачивали наизнанку сердце.

Не выдержав такого наплыва ощущений, я упала на колени и завыла. Животный рёв шёл из самого нутра, но не приносил облегчения.

Дождавшись, когда я снова забьюсь в беззвучной истерике, Ганс осторожно присел рядом и ласково погладил меня по плечу.

— Это не он… — Сквозь слёзы который раз повторила я. — Скажи, что это не он! Это мог быть робот, постановка, всё что угодно…

— Эксперты подтвердили его личность и доказали факт добровольности содеянного. Его имущество уже перешло в распоряжение правительства.

— Нет!

Напарник участливо вздохнул:

— Мне очень жаль.

Я всё понимала, прекрасно понимала… И не могла смириться.

Плохо уже не было. Я вплотную приблизилась к той грани, перейдя которую окунулась бы в пучину абсолютного счастья.