Я бы мог, конечно, объяснить ему, что он попал под воздействие какого-то фосфор-органического боевого отравляющего вещества или его аналога, который ингибировал фермент ацетилхолинэстеразу. Из-за этого в синаптических щелях нервных синапсов отшельника выросло содержание ацетилхолина, который теперь нечем расщеплять. А ацетилхолин — это нейромедиатор, запускающий передачу электрического потенциала в парасимпатической нервной системе. Из-за отравления возбуждающие сигналы к органам поступают непрерывно, отсюда и весь «приятный» букет симптомов. Атропин из красавки заблокировал холиновые рецепторы в синапсах, сделав их нечувствительными к ацетилхолину. Один яд спас нашего напарника от другого, подарив ему пару дней жизни. Но намного здоровее он от этого не стал. И техника Мистической Руки тут не сильно поможет.

Есть, конечно, в арсенале Цунаде и специальные техники для вывода ядов. Они могут разбить образовавшиеся химические связи чакрой и вытянуть токсин из тела. Однако даже ирьенину высшего класса в полевых условиях подобные операции проводить сложно. В идеале нужны лаборатория, операционная, условия для концентрации и ассистенты. У нас ничего подобного не было даже близко, нужно было спешить, уходить от преследователей. И в итоге мы упустили время. Связь фосфорорганических ядов с ацетилхолинэстеразой усиливается со временем. И разбить ее сейчас даже в самых благоприятных условиях было бы почти невозможно. Нужно сначала ослабить связь, а потом уже выводить токсины.

Да, я бы мог все объяснить, но не думаю, что это было бы уместно.

— Орочи, есть идеи? — требовательно обратилась ко мне Цунаде.

Ну, вообще, есть одна. Классическая. Каноничная даже, я б сказал. Бросить Джи, и спастись самим. Потому что, таща на горбу его тушку, мы далеко не уползем. Его б сейчас запечатать в деревянной бадейке, да у меня подходящего контейнера с собой нет. Дрова для костра мы в свитке носили, а вот бочки деревянные — нет.

— Я вспоминаю, — вместо логичного предложения бросить отшельника, ответил я, принюхиваясь к отвару в котелке.

— О здорово проведенных вместе днях? — кажется, расчувствовавшийся Джирайя даже всплакнул немного.

Хотя, может, это только последствия отравления. Я удивлен, что он вообще сейчас в сознании. Красавки-то он получил более, чем достаточно. Но чакра и избыток энергии пока держали его на плаву. Даже сознание не помутнело.

— Нет, лекарство, — качнув головой, ответил я.

Землю снова тряхнуло. Вздохнув, я провел рукой по сухим от пыли, грязным волосам.

Идеальная память это хорошо, но она подводит, когда пытаешься вспомнить то, что никогда не знал. Джирайе повезло, что несколько лет назад я вплотную занялся апгрейдом своей нервной системы и ее ускорением. Тогда пришлось хорошенько изучить работу синаптической связи. Джирайе нужен реактиватор холинэстеразы. И поскорее. Имея мое тело, получить лекарство или яд не сложно. Но вот подобрать подходящую формулу не так-то просто. Главное, я знал, что такие вещества есть…

Плохо, что подопытный у меня один. Вот не думал я, что в этом мире додумаются до чего-то вроде зарина или зомана. А то заранее бы озаботился созданием антидотов. Повезло еще, что я вовремя определил симптомы отравления, а в собственном арсенале нашелся подходящий яд, чтоб помочь Джирайе.

— У нас не так много времени, — напряженно сказала Цунаде, когда наше убежище вновь тряхнуло.

— Я укрепил своды, — махнув на выращенные Дотоном колонны, ответил я. — День протянем, Хиро закрывает вход.

Сенджу обожгла меня недовольным взглядом. Она имела в виду совсем не то — у нас мало времени, чтоб спасти Джи. Но это я и без нее знаю. Поэтому я проигнорировал ее недовольство, вместо этого подняв с углей котелок и осторожно сняв с кипятка грязную пенку. Отвар резковато пах травами, но ничего.

— Вот, держи, — нацедив в керамическую чашку немного зелья, протянул его Цунаде.

Несколько секунд подув на парящий напиток, девушка осторожно пригубила его, прислушиваясь к ощущениям. После чего удовлетворенно кивнула, выдав вердикт:

— Не пилюли клана Нара, но тоже неплохо.

— Ну, сейчас не весна, чтоб с оленей панты собирать для снадобий. Да и оленей в этой пещере что-то не водится, — разведя руками, ответил я.

— Нара могли бы делиться сырьем, а не пытаться поставлять только готовый продукт, — ворчливо заметила Цуна, стараясь напоить больного. — Не вороти морду! Это поможет.

— Да ты хоть подуй на этот кипяток еще немного! — искренне возмутился Джирайя.

Криво улыбнувшись, я посмотрел на не перестающую переругиваться парочку. Эти даже на смертном одре могут найти повод уколоть друг друга. Сейчас, на войне, кажется, ситуация становится только еще более острой. Интересно, что вообще у них творится в голове? Может, это выход для накапливающегося стресса?

Наше поколение — это же дети теперь уже Первой мировой войны. Те, кто вкусил ее горькие плоды. И сейчас пожинал урожай Второй. Смерть кругом. На полях сражений, в деревнях, находящихся в глубоком тылу. В Стране Огня пока еще не голод, но что-то близкое к этому. Люди мрут от нехватки пищи, от набегов шиноби, от болезней, концентрируются беженцы в центральных районах, по дорогам ходят сироты. Буквально под носом у нас случилась вспышка какой-то заразы. Карантин уже сейчас не особо спасает, но если боевые действия затянутся, то, скорее всего, повторится история с эпидемией, которая случилась после прошлой войны.

В таких условиях можно и рассудком повредиться, если пытаться сохранить в себе человечность. Характер Джи позволяет переживать это относительно легко, а вот Цунаде ищет спасения в привычных вещах, например, в перебранках.

Хотя мне ли об этом судить? Как выяснилось, мои наблюдения за людьми не многого стоят. Заглянуть в их душу — вот это было бы интересно. После контакта с Юко Учиха я понял, что еще многого не знаю. Вот бы овладеть ее техникой… Или, лучше, изучить хиден клана Яманака! Может, раздобыть свежий труп одного из них? С помощью техники Дотона, Шиши Доджо, можно было бы поднять разумного зомби и его допросить. Вызнать все тайны.

К тому же с трупами на войне проблем никогда не бывает. Нужно только незаметно стащить необходимый.

— Ладно, — наконец решил я, — вроде вспомнил.

— Что? — вскинулась Цунаде.

— Лекарство, конечно.

Потребовалось всего несколько секунд, чтоб вытянуть шею и цапнуть Джи за шею, введя нужное синтезированное вещество и немного чакры для его лучшего действия.

Мгновенного эффекта, естественно, не было. Но антидот должен был подействовать. Образец яда у меня был, можно было смоделировать его поведение.

— Начинай выводить яд, я поддержу Мистической Рукой.

Цунаде молча кивнула, приступая к операции. Оттянув безвольные руки Джирайи в стороны и активировав в ладонях технику Скальпеля Чакры, она быстро проколола вены на запястьях нашего напарника, пуская ему кровь. Голубое сияние с ее рук проникало вглубь тела отшельника, Сенджу сейчас манипулировала столь мелкими объектами, что сомневаюсь, смог бы я повторить ее подвиг. Нервная система — штука тонкая, а работа с ферментами и химическими связями — это вообще высший пилотаж.

Операция была не безболезненной. Джирайя до скрежета сжал зубы, когда Скальпель Чакры влился в его тело. Мистическая Рука уменьшала боль, а Цунаде была превосходным хирургом, но даже ей сейчас не удастся провести операцию идеально чисто. Если б не паралич, то Джирайю бы, наверное, в узел скрутило. Очищение проходило с трудом. Без подготовки техника нарушала ткани, грубо врываясь в них, вымывая токсин. Приходилось неслабо напрячься, чтобы своевременно вливать в нужные участки медицинскую чакру.

Потребовалось больше получаса, чтобы эта пытка завершилась. На лбу Цунаде успела проступить испарина, когда девушка, наконец, плавно поведя рукой, вывела из ран на запястьях Джирайи слизистые сгустки темной крови. Небольшие комочки соматических клеток с несколькими миллиграммами яда медленно сползли с кожи. Сенджу поспешно смыла эту гадость созданной чакрой водой.