— Ну и семейка, — удивленно пробормотал я, гадая, что это еще за сестра Хагоромо и какой еще ее отец.

— И последние из двадцати семи. Начну, пожалуй, с Киджо Нурэуба или Белой змеи. Призвав ее, можно стать сеннином на несколько минут. Пока не превратишься в изваяние каменной ящерицы. Но за эти несколько минут новообразовавшийся отшельник может доставить хлопот. Они — Шутен-доджи, призвавший его может превратить группу людей в мелких демонов-людоедов. Сильных, яростных, безжалостных, подконтрольных. И последний Рэйки — Коседжин, Почивший или ушедший бог. Призвав его, говорят, можно заглянуть в будущее, но он так же мертв, как и Сокоцунегами… — нахмурившись, Мито поправила сама себя: — Был до недавнего времени точно. Сейчас же появилась эта предсказывающая будущее Отохиме. А Узумаки, рискнувшие обратиться к Коседжину, начали сходить с ума. Ранее этот призыв был бесполезен и никакого эффекта не имел.

На этих словах мои брови вновь невольно полезли на лоб. Фигурирование моей Отохиме в одном предложении с каким-то древним Коседжином из легенд Узумаки несколько обескураживало и нервировало.

— Если честно, я не знаю, что ждать от этого Рюджина или Коседжина. Информации о нем почти нет. Время оставило только традицию изучения его призыва и маску в Храме. Единственное, что говорят легенды — это о его противоположности Сокоцунегами. Она – покой и порядок смерти, он — хаос, который иногда хуже смерти. Похоже, разобраться с этим тебе придется самому.

— Это точно…

Остаток пути мы провели в тишине. Мне было о чем подумать, но, к сожалению, мы почти прибыли к своей цели. Как я и предполагал. Вела меня Мито к Храму масок Узумаки.

Спустя около двадцати минут неспешной прогулки по тенистой, заросшей папоротником тропинке мы вышли к неновому деревянному строению. Храм был затенен разросшимися деревьями. Был он, конечно, поновей, чем я его видел в прошлой жизни. Но ведь он еще пока и не переживал близкую схватку Пейна с Наруто, уничтожившую всю Коноху.

Пока это были добротные деревянные хоромы в классическом стиле Страны Демонов и побережья Страны Огня. Примерно такие же возведены мною на Кумотори. Только здесь вместо каменного основания храм стоит на сваях из гладких брусьев. Наверно, он был выстроен еще Хаширамой, потому что словно вырастал из вымощенной камнем площадки. Тропинка, покрытая плитами серого камня, выходила как раз к лестнице, ведущей к закрытому пожелтевшими дверями-седзи входу.

В молчании мы прошли под ториями, на перекладине которых был установлен символ клана Узумаки. Поднявшись на ступени, я ожидал скрипа высохшего дерева, но ступени, кажется, даже не шелохнулись. Крепкое здание. Хотя краска уже выцвела. Перила опоясывающей по периметру здание энгавы когда-то были красными, сейчас местами краска отшелушилась, да и сама в целом больше походила на бурую грязь. Видно, за храмом никто давно не ухаживает.

Мы задержались перед дверьми. Хрупкие деревянные рамы, затянутые полупрозрачной вощеной бумагой, на деле оказались более весомой преградой, чем казалось на первый взгляд. Узумаки, приложив руку к створкам, выпустила чакру, которая побежала по невидимым ранее линиям печати, заставляя их вспыхнуть синевой. Секунда-другая, и можно входить.

Внутри было сумрачно и пыльно. Но света мне, в общем-то, хватало, так что можно потерпеть.

— Обычно для всяких сложных техник фуиндзюцу и призыва клана Узумаки нужна наша чакра, — нарушила тягостную тишину храма Мито. — Но не обязательно. Нужные свойства чакры имеются у многих. У Хаширамы, у Тобирамы… Но Сенджу родственны нам. И тем не менее, кровь моего рода имеется у многих. А уж кровь Сенджу тем более. К тому же, похожие свойства чакры есть даже у тебя.

Наши шаги сухим стуком разносились по тесному пространству храма, отражаясь от голых стен. Постепенно мы приближались к противоположной входу стене, на которой висели мрачноватые маски демонов. Двадцать семь штук.

— Наша чакра позволяет связывать, замедлять ток чакры в Кейракукей плененного техниками противника. Так я смогла пленить Кьюби. Так выловил биджу Хаширама, — негромко сказала Мито. — И это свойство позволяет использовать призывы двадцати семи ками. Если кто-то научится этому… Если кто-то начнет использовать техники против Конохи, то оптимальный вариант противостоять им — использовать эти маски. Техника проста, для Камигакари нужно лишь надеть маску и запустить в нее чакру. Они похожи, поэтому запоминай…

Мито вновь повторила имена всех двадцати семи, указывая при этом на маски. Подробно расписывая особенности. Не лишняя предосторожность, учитывая, что на первый взгляд они очень похожи.

— Береги их, — в заключении добавила Мито. — Для создания одной маски нужны десять лет. Поиск подходящего дерева, вымачивание в ихоре, сушка, работа резчика и окраска, запитывание чакрой… Технология сложна, и я ее не знаю. Вряд ли кто-то сможет сделать новую. Надев маску, ты станешь Йоромаси, одержимым ками. Сможешь управлять всей силой бога, пока есть своя чакра. Управление ками сложнее, чем управление биджу. Нужно очень аккуратно обменивать свою чакру на силу бога. Но зато так можно в одно мгновение отменить технику Эдо Тенсей, превратить жрецов Джашина в простых смертных, заточить Сатори в его тюрьму или посадить Морё на цепь. Но никогда! Никогда не используй их без причины. Они несут смерть. Раз надев, живым без специальной подготовки ее уже не снять. Времени, чтоб научить тебя носить маски, у меня нет. И я не знаю, спасет ли тебя твоя техника Замены Тела… Однако проверять не стоит без нужды.

К обучению Мито подошла обстоятельно, несмотря на стесненность по времени. Хотя по факту вся тонкость использования масок заключалась в том, чтобы выбрать правильную. Само состояние Камигакари достигалось просто — потоком чакры, направленным в артефакт. А дальше уже на пальцах объяснять было сложно. Но я так понял, что одержимость ками или демоном — терминология тут роли не играет — принципиально не отличается от бытия джинчурики.

По сути, это та же система из двух сущностей — шиноби и демона или биджу. Человеку нужно лишь уметь получать чакру из стороннего источника и использовать ее. Проблема контакта с ками, собственно, та же, что и с биджу. Чакра — это синтетическая субстанция, полученная при смешении телесной и духовной энергий. А духовная энергия — это разум и эмоции. То есть, чакра несет в себе не только силу, но и волю.

У меня есть парочка техник для поглощения чакры из шиноби. И да, в процессе ее использования можно почувствовать эмоции жертв. Этот эффект легко подавить собственной волей, но с биджу провернуть подобное уже сложнее.

— Зверь, живущий во мне — это воплощенная ненависть, Орочи, — сказала Мито. — Его чакра чрезвычайно мощная, ее много, и она убивает. Слишком тяжелая, слишком плохо поддается контролю, и злоба в ней отравляет разум. Не знаю, как с этим справляются другие джинчурики, но я бы не решилась использовать чакру биджу без этого, — Узумаки коснулась пальцем метки на лбу. — С нашими ками все примерно так же. Их чакра просто не поддается контролю. Сопротивляться силе бога невозможно, она подавляет душу человека. Маска позволяет сохранить себя.

— Это все понятно, — отмахнулся я.

— Да как же… — рассерженно бросила Мито, явно недовольная пренебрежением. — Орочи, это очень опасно. Маски защищают Каннаги, но ты должен быть осторожен. Несколько сотен лет назад был один такой понятливый. Думал, что все знает, что все ками у него на задних лапках ходят. Решил расширить пантеон на одну маску. В итоге появился Рейби. Кажется, с ним вы столкнулись в Анкор Вантиане.

Нулехвостый? Значит, и тут Узумаки руку приложили. Между прочим, к летающей крепости до сих пор никто не может подойти из-за длинных рук самозваного биджу.

— Тот Каннаги не смог прервать Камикагари. И превратился в монстра, — жестко сказала Мито. — Призыв был новым и неизученным, но и тот шиноби считался опытным. Однако и старые призывы не менее опасны. Джашин, например, тоже не отказался бы воплотиться в этом мире таким образом.