Управляя телом Отохиме, мне казалось, я немного освоился с сендзюцу, с природной энергией и методами управления ею. Природная энергия, получаемая Отохиме из печати с геномом Хаширамы, и природная энергия, переданная мне Хакуджа Сеннином — это словно две разные вещи!

Сендзюцу для Отохиме — это обволакивающая энергия, успокаивающая. При работе с ней нужно бороться с собой, не поддаваться спокойствию, плыть по течению, но контролировать свое движение. Однако то, что я получил от змей… Оно едва не сожрало меня! Хищная энергия влилась в тело, словно цунами. Набросилась на каналы чакры, впилась в клетки тела, разрывая их изнутри. Я почувствовал себя щепкой на гребне волны, которая в любую секунду может оказаться под водой, быть увлеченной на дно, во тьму.

Зрение притупилось, его словно застила тень. Я не мог пошевелиться, только чувствовал притупленную ноющую боль. Каналы чакры жгло от сошедших с ума энергий, которые переплетались и уничтожали друг друга, сжигая меня изнутри. Нужно было взять этот процесс под контроль. Просто нужно управлять им!

Глаза обожгло огнем. Накатившая на сознание тьма отступила, зрение приобрело четкость и неимоверную ясность, характерную для активации кецурьюгана. Мое тело пылало, деформировалось, пропитываясь чуждой силой, росло. Сквозь стиснутые зубы наружу прорывался рык. За считаные секунды гигантский зал стал донельзя маленьким, а огромное тело Хакуджа Сеннина уже напоминало змею по размерам не больше анаконды. Да и смотрел я на него с восьми разных ракурсов.

Вновь рыкнув, на этот раз с досады, я попытался отменить технику Восьми Ветвей, но куда там. Взбесившаяся чакра не поддавалась разумному контролю. Но зато, увеличившись в размерах, мне стало чуть проще с ней свыкнуться. Совсем чуть-чуть, но проще. Так что не нужно отвлекаться. Нужно сохранить себя и контролировать чакру!

Не знаю, как долго продлилась эта пытка. В какой-то момент сознание просто помутилось. И очнулся я, лежа на каменном полу все в том же зале. Уже в человеческой форме. Голова лежала на чем-то мягком. Сфокусировав расплывающееся зрение, смог различить над собой личико Тагорихиме. Скептически хмыкнув, прислушался к себе.

Вроде, умирать больше не собираюсь. Странно. Думал, будет хуже. Уже готовился к превращению в камень после потери человеческого-то образа.

Гм… А это было бы забавно!

— Орочимару, — позвала меня Тагицухиме, тоже обнаружившаяся поблизости, — надеюсь, ты не сошел с ума? Улыбочка твоя очень настораживает.

— Да нет, я не более безумен, чем обычно, — попытался отмахнуться от нее, но ослабшая рука еле дернулась. — Просто представил, что если б я превратился в камень во время трансформации в Ямато, то вы бы целую вечность потом меня отсюда выколупывали!

— О, неудачники, которые не подходят для обучения сендзюцу, у Хакуджа Сеннна обычно не каменеют, как это происходит у мягкотелых лягушек, — охотно пояснила Ичикишимахиме. — Они превращаются в змей, которых потом съедает Мудрец. И когда ты начал превращаться, то мы уж подумали, что ты один из тех неудачников. Но потом ты вымахал в такую громадину, что мы даже обрадовались: столько бы Хакуджа Сеннин не съел.

— Как мило!

— И тогда и нам бы досталось по кусочку! — мечтательно пропела Тагорихиме, сквозь девичьи черты которой на мгновение проступил хищный змеиный лик.

Природная энергия удивительна. А ведь о некоторых ее свойствах можно было догадаться раньше. Хотя бы о том, что она не однородная. Точнее, шиноби перед употреблением ее очищают или настраиваются на определенный тип. Например, жабы и Хаширама используют «очищенную» природную энергию. И как раз она отличается спокойствием, может преобразить пользователя в каменную статую. А вот змеи ориентируются на более жесткую форму, которая просто превращает в животное.

Тут за неделю тренировок у меня несколько теорий появилось на счет сущности природной энергии. И пока я склоняюсь к тому, что она, по сути, является энергией жизни, излучением или эфиром, который образуется в процессе жизнедеятельности организмов. И те же жабы во время медитации стараются слиться с этой энергией, прийти к гармонии и раствориться в ней, но ориентируются именно на бытие, на ее статичность и стремление к постоянству, то змеи делают акцент на другой стороне жизни. Иначе говоря, на ее постоянном движении, изменчивости, умирании.

Поэтому мне показалось, что их природная энергия отличается от таковой у Отохиме. Слишком агрессивная, опасная. Если прибегнуть к метафорам, то природная энергия жаб наполнена светом солнца, монолитностью земной тверди, неспешным течением вод, шелестом ветра в листве деревьев, током древесного сока. А энергия змей — это агония смерти, ярость урагана, жар подземных недр, рокот водоворотов и пульсация крови.

Природа — она разная бывает. И если Наруто, Джирайя и Хаширама рисковали окаменеть в процессе становления сеннинами, то те же члены клана Джуго постоянно ходят на грани превращения в обезумевших животных.

— Удивительно, — растягивая гласные, сказал Хакуджа Сеннин, — не думал, что ты выживешь.

— С вашими методами обучения я вообще удивляюсь, что кто-то в состоянии чему-то обучиться, — брезгливо отогнав техникой Футона дым от себя, ответил я.

Змей-мудрец продолжал курить, загаживая едким дымом все пространство вокруг себя.

— Способные учатся, остальные быстрее отсеиваются, — философски изрек Хакуджа Сеннин. — Я считал, что ты будешь из вторых, но что-то в тебе поменялось. Странно.

— Вот уж за что не буду просить прощения, так за то, что не оправдал ваших надежд, – насмешливо ответил я.

Хотя было сложно. Хакуджа Сеннин и три змеюки очень старались меня загнать в гроб. Причем делали это они со всей любовью и нежностью, каждые полчаса мечтательно приговаривая, что готовы схарчить мое бренное тело при первой возможности. Вот уж что странно, так это их поведение.

— Ну так что, погостил я у вас уже немало, так, может, пора и честь знать? — наконец спросил я, когда мне надоело играть в гляделки со змеей.

Собственно, обучение как таковое закончилось. Тонкостям владения сендзюцу меня учить никто не собирался. Научили впитывать энергию природы и все, дальше программа обучения у змей не распространялась.

— Не спеши, Орочимару, — благодушно попросил Хакуджа Сеннин.

— Как это не спешить? У меня там дел полно, вообще-то. Нужно о будущем заботиться, клан развивать, детей плодить, а я тут прохлаждаюсь. Ну, не дело ведь, — не скрывая иронии, пошутил я. — Так что давай, отправляй меня обратно. Не хочу пешком топать до Конохи.

— Раньше ты был более уважителен, — насмешливо пыхнув дымом, высказалась Белая Змея. — Похоже, ощущение силы затмило тебе разум. Ничего, ты мне уже надоел, так что я с радостью вышвырну тебя отсюда. Как только эти мелкие девчонки разберутся со своими делами.

Мелкие девчонки — это, как я понимаю, троица «химе». Ну, и что им еще от меня надо?

Именно этот вопрос я задал трем змеюкам, когда они все же явились спустя минуту после разговора с Белой Змеей.

— Орочимару, — радушно улыбаясь, проникновенно обратилась ко мне Тагорихиме, — ты же понимаешь теперь, что природная энергия очень опасна.

— Она постоянно накапливается в теле, что приводит к печальным последствиям, — продолжила вслед за подругой Тагицухиме.

— Вспышки ярости, неконтролируемая трансформация — это же так неприятно, — сочувствующим тоном сказала Ичикишимахиме.

Ну, в чем-то они правы. Еще одно отличие обучения сендзюцу у змей от того же обучения у жаб — это способы накопления природной энергии. Джирайе необходимо находиться в неподвижности, медитировать и находить состояние гармонии со вселенной. Я же, впитав яд Хакуджа Сеннина, теперь подобно клану Джуга впитывал энергию природы постоянно. И проблем от этого было как бы ни больше, чем от техники жаб. Сбалансировать духовную, жизненную и природную энергии становилось крайне сложно, а без этого Режим Мудреца не получался.