Тем временем наши бойцы собирали трофеи и грузили на телеги, на которых было сложено то, что англичане набрали в двух деревнях. Никто и ничего не собирался возвращать крестьянам. Как здесь говорят, добыча принадлежит не тому, кто потерял, а тому, кто захватил.

Мы движемся на юго-восток по территории бывшего графства Керси, которое теперь часть графства Тулуза. Английская часть. Нам разрешили грабить деревни, которые принадлежат сторонникам принца Уэльского, но не убивать крестьян. Что мы и делаем. Мой отряд рано утром, до восхода солнца, ворвался в эту деревеньку домой на двадцать пять. Крестьяне не успели убежать в лес вместе со скотом и ценными вещами. Теперь горько сожалеют об этом.

Я сижу на отшлифованном задницами бревне в центре деревни, в тени под каштаном. Вокруг меня вьется туча мух и оводов. Последних больше интересуют лошади. Рядом привязаны четыре жеребца, два мои и два оруженосцев. Езжу теперь на молодом иноходце, а более опытного коня берегу для боя, если таковой случится. У него спокойный нрав, редко паникует. У каждого коня свой характер. Чему-то можно научить, но психику не переделаешь. Один конь пугливее, другой агрессивнее, третий пофигист. Буцефал относится к последним. По моему мнению, такие жеребцы лучшие для боя. Рыжий жеребец, который сбросил седока на склоне дамбы, слишком пуглив. Я пока не продаю его, оставив на всякий случай. Сейчас он в лагере, под присмотром наших дам. Французские рыцари посчитали, что я захватил рыжего коня вместе с его хозяином, одним из английских оруженосцев. Я не стал разуверять. Им и так досталось намного больше, чем мне. Они-то взяли в плен рыцарей. Я своих пленников передал герцогу Бурбонскому по его распоряжению. Наверное, будет менять на наших, попавших в плен. Оруженосцев оценили в двести пятьдесят франков каждого. Николя Лефевр пообещал выплатить деньги после окончания контракта.

На концах бревна, по обе стороны от меня и на расстоянии метра полтора, расположились мои оруженосцы. У Хайнрица Дермонда между ног стоит двуручный меч в ножнах. Оруженосец всегда возит его с собой, прикрепив к седлу, а как только останавливаемся, отвязывает и тренируется. Мне кажется, что с этой новой игрушкой он даже спать ложится. Мишель Велькур что-то рисует веточкой в пыли. Скорее всего, рыцаря на коне. Первый шаг к своей мечте он уже сделал — во время засады получил стрелу в левую руку у плечевого сустава. Прошла она насквозь, ничего серьезного не повредила. Как он поймал стрелу — для меня загадка. Арбалет тем и хорош, что можно стрелять из-за укрытия. Зачем он высунулся?! Разве что посмотреть, как убил врага?! Первый убитый тобой человек — это ведь так интересно. Теперь по моему совету Мишель носит железный втульчатый наконечник стрелы на льняном гайтане рядом с серебряным образком, который дала ему мать, отправляя на службу.

Два бойца стоят на одном краю деревни, два — на другом, а остальные занимаются сбором трофеев. В центр деревни уже согнали около сотни овец, коз, свиней. Отдельно стоят шесть пар волов, запряженных в арбы, и две тягловые лошади, низкорослые, с обвисшими животами, запряженные в телеги. На арбы и телеги грузят зерно, вино, свежие овощи и всякое барахло, которое имеет ценность только для бедняков. Барахло будет оптом загнано купцам, которые следуют за армией. Часть продуктов и скота мы оставим себе, а остальное продадим Николя Лефевру. Он вычтет доли короля Карла и герцога Людовика, после чего выдаст нам остаток. За продовольствие он платит быстро, дня через два-три. Иначе никто не будет отдавать ему добычу, а армию надо чем-то кормить, иначе будет грабить местное население, в том числе и подданных короля. Для меня это в диковинку. Привык, что грабить можно и нужно всех подряд, а убивать только чужих.

— Шевалье, а когда мы пойдем в рейд? — спрашивает Мишель де Велькур.

Он всегда обращается ко мне, как к рыцарю, в отличие от арбалетчиков, которые чаще называют капитаном или, когда хотят польстить, сеньором.

— А сейчас мы где?! — прикидываюсь я непонимающим.

— Я имею в виду, воевать когда будем? — объясняет он.

— Не спеши, еще навоюешься, — говорю я. — Если не убьют, скоро поймешь, что на войну идут за деньгами, а не ради процесса. Сейчас мы добываем деньги, и за это нам еще и платят, причем не мало.

Разнорабочий получает не больше трех су в день, мастер — около пяти, а двенадцать с половиной, как мои оруженосцы, имеет городской чиновник или купец не из последних, у которых нет ни добычи, ни выкупов. Впрочем, у чиновников есть взятки, которые можно считать и добычей, и выкупом. Не понятно только, с кем они воюют: с теми, кто сверху, кто снизу или все люди — враги?

Закончив сбор трофеев и отобедав зажаренными на вертелах курами и гусями, мы отправляемся в расположение армии. Она стоит под городом Релвилль. Это небольшой городишко, окруженный двумя рвами и каменной стеной высотой метров семь с круглыми башнями. Стены и башни недавно отремонтировали. Сейчас город является столицей графства Керси. В нем засел с отрядом лучников верховный сенешаль графства, английский рыцарь Томас Уолкфер. Говорят, что главная черта его характера — упрямство. Судя по его поступкам, так оно и есть. Сдаваться он не собирается, несмотря на многократное наше превосходство и желание жителей сдать город. Релвилль осаждает не меньше десяти тысяч французов. Кроме армии Людовика, герцога Бурбонского, сюда пришли брат короля Жан, герцог Беррийский, и его тесть Жан, граф Арманьякский, а также сеньоры помельче. Из Тулузы привезли четыре большие требюшета, которые мечут в город камки и толстые чурки. По городским стенам не стреляют. Наверное, потому, что они достаточно крепки. Под стены делают подкопы. Саперов работает сотен пять. Роют день и ночь. Англичане не мешают им. То ли не принимают всерьез, то ли, что скорее, не хотят терять людей. Англичане надеются, что им на помощь придут стоявшие в Монтобане отряды Джона Чандоса, Жана де Грайи, которого чаще называли капталь де Буш, и Жискара д`Англа. У тех маловато людей, поэтому в свою очередь ждут, когда им на помощь придут Эдмонд Лэнгли, граф Кембриджский, и Джон Гастингс, граф Пембрукский, осаждающие город Бордей. Английские графы не спешили. Захватив город Бордей, они неплохо хапанут, а что им даст снятие осады с Релвилля?!

Мои бриганты не принимают участия в осаде города. Нам поручают разведку и добычу продовольствия. Меня и моих бойцов такой расклад полностью устраивает. Не особо напрягаясь и рискуя, мы потихоньку богатеем. Нам уже выдали пять шестых зарплаты за первый месяц службы. Через три недели должны рассчитаться за весь контракт. Николя Лефевр доволен нами. Видимо, другие отряды большую часть добычи оставляли себе. Они могли себе позволить некоторые вольности, потому что контракты у них до наступления холодов, которые, независимо от температуры воздуха, наступают за две недели до Рождества, чтобы успели доскакать до дома. Если он есть. Впрочем, ходят слухи, что придется воевать и зимой.

На следующий день мы остались в лагере. Пошел слух, что подкопы закончены, камеры под стенами заполнены соломой и сухими дровами, политыми маслом. Утром их подожгли. Результат пришлось ждать долго. Мы смотрели, сидя на склоне холма, как в амфитеатре, а тысячам трем бойцов, построенных напротив стены, под которую сделали подковы, пришлось все это время стоять в доспехах и с оружием в руках. Я пропустил начало обрушения стены. Вроде бы не было трещин, но вдруг большой кусок стены наклонился в нашу сторону, потом замер на несколько мгновений — и рухнул, рассыпавшись на обломки и подняв большое облако пыли. Все «французы» радостно заорали. Три тысячи бойцов побежали к бреши. Никто им не мешал. Англичане быстро убегали к центру города. Они знали, что пощады не будет. Если бы сдались вчера, уцелели бы, но сегодня их всех предадут мечу. Поскольку грабить горожан запретили, никто из моих бойцов в город не рвался.

Мы простояли под его стенами еще три дня. За это время жители города Релвилль с радостью поклялись в верности королю Франции. Потом половина войска под командованием Жана, герцога Беррийского, пошла осаждать город Монтобан. Разведка донесла, что прославленные английские командиры Джон Чандос, капталь де Буш и Жискар д`Англ отозваны Эдуардом, принцем Уэльским, в Ангулем, который был столицей его владений на материке. Видимо, англичане что-то задумали. Поэтому вторая половина войск пошла под командованием Людовика, герцога Бурбонского, тоже на север, в графство Пуату. Шли мы по краю еще не отобранных у англичан владений, возвращая в лоно Франции заблудших овец и карая непонятливых.