Молчаливая и с диском в руках.

Они чуть не смели меня, но в последний момент та, что верещала впереди все толпы и картинно заламывала руки узнала меня и бросилась ниц. Некоторые успели среагировать. Некоторые – нет. И валились на тех, кто падал ниц прямо им под ноги. Роскошная куча-мала получилась, просто роскошная!

Минут пять они разгребались и становились в привычную позу, косясь на меня и стараясь поймать мой взгляд. Я молчала. Девицы совсем уже утихли, стало слышно, как где-то за окнами дворца басовитый голос отдает приказы…

А у моих ног лежали ниц около двадцати девиц и еще столько же рабынь.

– Никтимена! Встань!

Одна из них робко и несколько неуклюже поднялась и, потупясь, поклонилась мне.

– Никтимена, ты слышала мой приказ? Почему ты его не выполнила?

Говорила я совершенно спокойно, но внутри от раздражения всё кипело! Неужели я позволила этим курицам управлять мною?! Нет, возможно, они, по отдельности, и не курицы вовсе. Но в такой толпе их поведение – за гранью разумного. Как будто включается коллективный мозг, а свой они напрочь теряют.

– Царевна Инеткаус, великая, я выполнила приказ. Мы все уходим из дворца. Ты сама приказала, царевна!

– Я приказала позвать ко мне Амину.

– Царевна Инеткаус, но я же не могу бегать за простой служанкой…

Пухловатая разодетая девица смотреть в глаза мне боялась, но возражать – осмелилась.

Да охренеть!

– Ты не можешь, значит, ты считаешь, что дочь фараона сама должна сбегать за служанкой?!

Кажется, до нее что-то дошло. Упала на колени, подползла и взяв край простыни поцеловала…

– Прости, прекрасная госпожа, прости меня… Сейчас я отправлю за твоей служанкой рабыню… Сейчас я прикажу и скоро…

Жестом я приказала ей заткнуться. На кой мне нужны служанки, которые могут только приказывать рабыням и другим служанкам?

В конце распростертой толпы на колени встала молодая девушка, миловидная и спокойная. Я посмотрела на нее и кивнула, разрешая говорить.

– Царевна, я не слышала твой приказ, позволь, я сейчас схожу за Аминой?

– Хорошо. И вместе с ней ждите меня возле моего ложа.

Девушка поднялась и шустро побежала к комнате Амины.

– Никтимена, из какого ты дома? Кто твой отец?

– Мой отец, прекрасная госпожа, служил фараону много лет. И фараон всегда был им доволен, прекрасная госпожа, и выделял его из других своих слуг! И даже наградил…

Я топнула ногой! Ёжечки-божечки, ну почему нельзя просто ответить на вопрос?!

– Никтимена! Как зовут твоего отца и чем он занимается?!

Я даже голос повысила от раздражения!

– Аббас, сын Мустафы, прекрасная госпожа. Он лично наливал фараону вино в кубок!

Ну, если учесть, что вино в кубок мне мог налить кто угодно, хоть бы и сама, то думаю, не нужен мне такой служитель.

– Где сейчас твой отец?

– Он во дворце, прекрасная Инеткаус, он ждет возможности услужить тебе.

– Сейчас ты, Никтимена и все девушки, присланные мне в услужение, уйдете из дворца и не вернетесь, до тех пор, пока вас не позовут. Все рабыни сейчас идут назад, садятся в комнате, где хранятся мои платья, и молча ждут приказов. Молча! Всем понятно? Выполняйте!

В полной тишине толпа начала делиться на две части и расходиться по своим местам.

Фу-у-ух! Я справилась. Но это только самое начало!

Девушку звали Хатшепсут. Пока она помогала Амине одевать меня и красить лицо, я выспросила, кто отец, кто есть в семье и прочее. У нее был брат, что служил десятником в армии, мать ее из знатного дома, отец – помощник главного писца. Сама девушка грамотна и скромна. Отлично, вот с нее и начнем!

– Хатшепсут, в знак благоволения, за твою скромность и расторопность, дозволяю тебе зваться Хати.

Она попробовала было кинуться на пол, но я остановила.

– Хати, если ты целый день будешь простираться ниц передо мной и без конца валяться на полу, то тебе некогда будет работать. Достаточно просто поклона.

Хати несколько неуверенно посмотрела на меня, прижала крест на крест руки к груди и низко поклонилась. Ну, уже лучше!.

– Отлично, Хати. Я принимаю этот твой поклон, как благодарность за имя. Но такой нужен только в редких случаях. В течении дня, если чувствуешь, что нужно поклониться – просто немного склони голову. Ты поняла меня?

– Да, прекрасная госпожа!

– Просто – госпожа, Хати. Или же просто – принцесса. Поменьше славословий. Это тоже важно.

Аккуратный кивок головой:

– Я поняла, принцесса.

– Сейчас ты пойдешь и выберешь двух рабынь. Сама, тех, кто тебе покажется смышлеными и не слишком говорливыми. Для уборки моих комнат и стирки моей одежды. Остальных, пока, распредели по дворцовым службам. Сможешь?

– Да, госпожа. Пригодятся на кухне и в ткацком цеху нужны руки.

– Отлично, Хати, я тобой довольна!

Начала было падать ниц, но спохватилась и застыла в нелепой позе…

Я засмеялась:

– Привыкай к новым обрядам, Хати!

– Госпожа, позволь вопрос.

– Говори.

– Ты будешь посещать утренние и вечерние молитвы?

О, вот тут мне нужно говорить аккуратно и бережно!

– Хати, я была в чертогах Великого Ра. Солнце, которое мы видим, это только его зримое воплощение. Оно ниспослано для людей, но не для поклонения, а для тепла и света на земле. Ты же не поклоняешься костру, хотя он и светит и дает тепло? Будет храм Великого Ра, там и будут жрецы в праздничные дни просить его благословения, оттуда Великий Ра услышит их голос. А мне, несущей каплю его крови, и вообще не нужны ритуалы. Я смогу общаться с Ра когда будет нужда. Ты поняла?

– Твоя мысль необыкновенна, госпожа! Если, позднее, у меня возникнут вопросы, ты позволишь спросить?

Ой, как удачно я выбрала девочку! Умничка просто!

– Ты будешь прислуживать мне и помогать Амине, Хати. И всегда сможешь задать вопрос. А пока, принеси мне шкатулку с украшениями.

В тяжелом ларце, одном из многих, я выбрала дорогое ожерелье с символом скарабея и, поманив Хати, закрепила его поверх того, что было на ней.

– Смотри в зеркало, Хати. Тебе нравится?

– Оно прекрасно, госпожа!

– Тогда это мой подарок тебе за аккуратность в словах и за сообразительность. Можешь снять свое и ходить в этом.

Я подумала, что скарабей вообще удачный знак. Надо будет всем приближенным сделать одинаковые броши или значки, как символ власти. Завтра я приглашу архитектора и начну перестраивать комнаты Инеткаус. Слишком неудобно здесь все расположено. Мне нужен нормальный кабинет для совещаний, мне нужна отдельная спальня и комнаты, где будут жить Амина и Хати. Не величественные залы, а нормальные комнаты с дверями! А пока:

– Хати, пока Амина накроет мне завтрак, будь добра, пригласи в мои покои Хасема, Сефу и Имхотепа. К полудню. А за два часа до него, пригласи своего отца. У меня есть вопросы, которые я хочу задать. Потом возвращайся и у тебя и Амины будет время поесть. Ты все поняла?

– Да, госпожа. Я все сделаю.

И отвесила мне аккуратный поклон. Не слишком низкий и , главное – быстрый. Самое то, что нужно!. Выбор девушки был почти случаен, но очень удачен! Хотя, пожалуй, не так и случаен – она сама, первая из всех, догадалась, что именно мне нужно и выполнила быстро и толково, не тратя время на славословия. Так что это не удача, а закономерность.

Сложен был разговор с писцом.

Одит был еще не стар, полноват, чуть сутул и идеально лыс. Парик он не носил – работа писцов, обычно, велась под крышей и солнце им не угрожало. Он совершенно не понимал меня и чуть не плакал – шанс пообщаться с дочерью фараона и будущей правительницей Египта, тот самый шанс, что раздобыла ему дочка, стремительно скатывался к нулю. И я совершенно не понимала, как именно ему нужно объяснить, что я хочу получить на выходе. Наконец меня осенило:

– Одит, слушай меня. Я хочу придумать секретное письмо. Такое, чтобы никто не мог разгадать. Вот лист – на нем я лично записала знаки. Те из них, которые выделены красным – это гласные. Это те звуки, которые произносят с «голосом» их можно даже петь.