– Ве-ра, твое поле искажает данные ребенка. Пожалуйста! Ты же понимаешь, что отец не причинит ей зла? И еще подойду я. Мы просто посмотрим и скажем остальным.

– Нет, Сехмет – вмешался странноватый невысокий мужчина со вздутой, какой-то гипертрофированной мускулатурой – нет! Я должен увидеть сам! Я не поверю ни Анубису ни, тем более, твоей женской сути.

– Сет, ты забываешься! Ты хочешь развязать войну прямо здесь?

– Возможно, это и будет лучшим выходом – пробурчал мужик, но накал несколько снизил. – Пусть к ней – он небрежно кивнул в мою сторону – подойдет Асфет. Она, хоть и женщина, но мне лгать не станет!

– Нет! – это уже открыл рот Анубис – она не подойдет к моему ребенку!

Ситуация накалялась, вмешался еще один бог,  совсем уж странно выглядевший – у него была птичья голова с длинным клювом.

– Если вы не прекратите спор, мы можем остаться ни с чем. Посмотрите – он указывал рукой на Баську, которая опять превращалась в монструозную зеверину, да еще и начинала шипеть и скалиться.

– Знаете, товарищи боги, у меня есть к вам предложение – замолчали все, даже Бася на некоторое время прекратила шипеть и оглянулась на меня. – Пусть моя охранница сама выберет тех, кто сможет подойти к ребенку.

Неожиданно мое предложение утихомирило эту странную толпу. Бася села перед моей кроватью, перестав угрожающе выгибаться и заслонила от меня тот десяток существ, что пытались подойти к малышке. Не знаю, как именно она выбрала и сообщила им о своем выборе, но, как ни странно, золотую дрянь она тоже пропустила. А еще – Анубиса, Сехмет и того самого человека-ибиса.

Они подошли к моей кровати и мне пришлось отодвинутся от края, доверив малышку Сехмет. Странное волнение искажало черты львицы. Очень нежно, хотя и чуть неловко, она подхватила малышку на руки и закрыла глаза… Что уж там она увидела, мне так никто и не сообщил, но передавала она ее Анубису со счастливой улыбкой на лице. А вот он, похоже, был изрядно ошарашен результатом осмотра.

– Но почему?

– Потому, Анубис, что её имя – Баст. Она хранительница семьи! А это у людей – могучая сила. Именно благодаря семьям они и выживают там, где гибнут одиночки. – Сехмет прямо мурлыкала от удовольствия…

Золотая жадно протянула руки и подхватила у Анубиса дочь. Застыла на несколько мгновений, а потом, развернув за спиной золотые крылья, чем вызвала у меня дикий шок, просто вырвала из них несколько перьев. Переливающийся пучок  упал на свежие простыни:

– Это послужит ей игрушками и защитой, мать. – Она обратилась ко мне очень почтительно. Я же с трудом восприняв ситуацию только и нашла сил благодарно кивнуть головой.

Последней мою девочку взял на руки Ибис. Сехмет улыбнулась так, что стали видны клыки и спросила:

– Что ты скажешь остальным, Ах?

– У нас больше нет выбора… Но и это не самое страшное… Она взяла всего один мир. Но она будет расти. Возможно, уничтожить ее – было бы лучшим решением.

Я вообще перестала понимать суть происходящего…

– Баст, немедленно слезь с дерева!

Прошло почти пять лет с того момента, как на рождение моей малышки собиралась та самая толпа, что решала – жить ей или умереть. Точнее, это они так думали, что пришли решать…

Баст не только в меру подвижная и слегка хулиганистая девочка почти пяти лет. Она – якорь и щит этого мира. Думаю, на ближайшие миллионы лет боги отстали от моей Земли. Нельзя сказать, что Баст мешала им использовать свои силы. Они могли свободно перемещаться в пределах планеты. Но влиять на судьбу Земли – больше не могли.

Моя девочка не только дарит равновесие миру, но и защищает его от любого вмешательства. Более того, как под большим секретом поведал мне навестивший меня Ах, тот самый человек-ибис, бог-посредник между людьми и богами, который давным-давно перестал выполнять свою функцию во всех мирах:

– Души людей, умирающих здесь, рождаются – тоже здесь. Кто знает, к чему это приведет. Но пока это стабилизирует всю Вселенную.

Я не так уж и плохо относилась к Аху, нужно сказать. Хотя именно он тогда первым понял всю опасность существования малышки для богов. Но я помнила его слова, которыми он закончил свою речь:

– Но вместе с ней мы уничтожим и единственный шанс на обновление. Вы все беситесь от скуки, вы не используете свои возможности, даже десятой их части. И в этом и есть наша главная проблема. Не важно, перейдет ли вселенная в новое состояние, важно, что мы перестали расти над собой. А люди, эти песчинки на весах вселенной, растут, учатся, меняются. В этом и есть их сила. Убив девочку вы, рано или поздно, придете к полной бессмысленности вашей жизни…

Подробностей я не знаю. Были, вроде бы, какие-то битвы и споры, не слишком яростные, впрочем, но кто будет посвящать в подробности простую смертную? Главное, что угомонились все очень быстро. Иногда мне кажется, что они просто устали…

Изредка меня навещает Анубис. Он до сих пор растерян и не представляет, как общаться с малышкой. Она сгубила все его надежды на то, что когда-то рядом с ним встанет воин, равный ему. Порой он приносит ей странные игрушки из других миров, но я даже не понимаю, делает ли он это из желания понять своего ребенка или просто под влиянием остальных богов. Может час или два молча сидеть, наблюдая за ее играми и беседами, а потом, как обычно – исчезнуть. Думаю, таким образом он, все же, пытается понять свою дочь. Я не вмешиваюсь и не препятствую общению. Если он захочет влиять на нее, ему придется начать беседовать с ней. А она, Баст, очень своеобразная личность уже сейчас имеющая свое, весьма здравое, мнение по разным вопросам.

Но большая полупрозрачная раковина с берега какого-то мертвого мира каждый вечер тихонько поет малышке, стоит только потереть ее теплой рукой.

Гораздо чаще появляются Сехмет и Тот. Я уже привыкла к пластичности их обликов, но золотая Маат вызывала у меня инстинктивные подозрения и неприязнь. Поэтому к нам она чаще заглядывает в облике Тота – бога мудрости. Очень приятный и уравновешенный человек, надо сказать. Ну, точнее – бог. И Тот и Сехмет, понемногу, обучают малышку. Иногда, после бесед с ними она задает вопросы.

– Мама, а почему папа Хасем у меня не один? А у Бела – только он?

– Это потому, что Анубис занят своими делами. А когда папа Хасем увидел тебя, он так полюбил, что спросил у меня разрешения – можно ли он тоже будет твоим папой. И я разрешила… Так, хоть и редко, но – бывает.

Малыш Бел, уже уверенно стоящий на ножках, пытался убегать от смеющейся Амины…

Я вышла замуж за Хасема официально, со свадебным пиром на весь Египет, с благословения золотой Маат – просто на тот момент она подвернулась первой, а выглядела достаточно внушительно для того, чтобы публично благословлять царицу на свадьбе. Кажется, тогда я ее слегка шокировала своей просьбой. Но подданные страны точно знают – брак царицы овеян милостью дочери Великого Ра.

Малышке Баст было чуть меньше года. Но как только иссякло молоко в груди, мы объявили о свадьбе царицы и воина.

Именно тогда, когда в присутствии этой кучи божественных самодуров Хасем достал меч, собираясь умереть за меня здесь и сейчас, я поняла – я без него просто не захочу жить. Понимание пришло почти мгновенно и от того показалось особенно страшным. Это было просто чудовищно, когда Ах говорил об убийстве Баст, держа её на руках. У меня от воспоминаний до сих пор каждый раз мороз по коже.

На мое и его счастье никто из этой толпы даже не заметил столь непочтительного жеста от смертного. Ах закончил свою речь так, как закончил, и я нервно выдохнула…

Наш сын, Бел, будущий Великий фараон Верхнего и Нижнего Египта пока еще не слишком задумывается о грозящем ему бремени власти. Сейчас сыну гораздо больше нравится играть в прятки, скрываясь от Амины и Хати за полупрозрачными шторами и закрывать глаза, точно зная, что пока глаза закрыты – никто его не найдет. Он очень привязан к Сехмет – мне кажется, она покорила его именно усами. Дергать за усы Басю – категорически запрещено! А вот схватить за усы Сехмет и добиться, чтобы она перетекла полностью в львиную форму, а потом счастливо верещать, когда она умывает ему моську огромным шершавым языком он просто обожает. Мне кажется, львица проводит с ним больше времени, чем с Баст.