Понимаю, что говорить сейчас о правах женщин – идиотизм. А для моего мира речь прозвучит не просто вызывающе, а как чистой воды скотство… Но для Номия это будет понятно и доступно.

– Номий, мне надоел беспорядок в городе. Я не хочу бросать свои войска и истреблять сотни людей. Но казнить два десятка недоумков – вполне могу. Весь вопрос в том, чтобы было кому принять власть.

Молчит, не лезет с обещаниями и клятвами – уже хорошо.

– Ты сможешь обеспечить женщинам в домах приемлемые условия? Половину заработанных денег, еду, врача – одного на пятьдесят человек минимум?

– Это разумные условия, великая царица. Здоровая и красивая женщина больше заработает.

О! Почти революционная мысль для этого времени. Возможно, в этот раз все получится!

– Уменьши количество краж в праздничные дни. Мне все равно, как ты этого добьешься. Хочешь – перевешай всех воров, хочешь – просто сократи их количество и оставь самых ловких. Но в дни празднества в честь Великого Ра бог не должен слышать жалоб и криков. Со своей доли вноси в государственную казну налог. И не позволяй грабить пьющих у тебя людей. На веселых заведениях ты заработаешь больше, если там можно будет отдохнуть, не опасаясь грабежа и убийства. Не забирай у нищих и попрошаек больше половины из прибыли. Сократи количество грабежей на улицах города. И я хочу знать, о чем сплетничают в народе. Справишься?

– Если ты пожелаешь помочь мне, великая царица!

– Пожелаю. Проверять буду. И если пойдешь по пути Менсы – помни, куда ведет этот путь. Ступай, за дверью тебя ждут. Расскажешь, что именно нужно сделать…

Через три недели Менса вернулся. В тот же день, без суда и следствия он был повешен на воротах своего дома. Несколько наиболее рьяных сторонников его висели рядом.

Первый месяц, при всех переговорах со своими сторонниками и противниками Номий имел за спиной отряд царской армии. Сто человек без формы. Но все знали, кому служат эти воины. Несколько стычек с теми, кто не принял новую власть, несколько человек просто пропали.

Через два месяца в городе стало значительно безопаснее.

Примерно в это же время заработал еще один ткацкий цех при дворце. Увы, чудес не бывает. Работа в ткацком цеху монотонная, скучноватая и не такая уж легкая. Хотя я, иногда, лично проверяла и их кухню и условия жизни. Из тех женщин, что жаловались на плохое обращение, почти двадцать процентов добровольно вернулись к своей прежней работе. Но это был их выбор.

Скоро уже два года, как я заняла трон фараонов. В целом, все не так и плохо. Заработал институт «Теней», пока еще не слишком опытных, но всему свое время. Опыт, как и возраст, дело наживное. По их наводкам проведено уже более тридцати проверок в дальних провинциях. В двадцати девяти случаях это закончилось для чиновников показательной казнью.

И вот тут я даже не колебалась. Люди, дорвавшиеся до небольшой власти и не видящие берегов – в чем-то страшнее тирана. С тираном обычный житель страны может и не столкнутся ни разу в жизни, даже его законы, бывает, можно как-то обойти. А вот с чиновниками-казнокрадами, с управленцами-беспредельщиками жизнь сталкивает людей постоянно. Поэтому – казнь и конфискация имущества. Была только одна деталь, на которой я настояла. Семьи не трогали. Не в том смысле не трогали, что оставляли их жить в роскошных домах. Нет. Их переводили в крестьянское сословие, выделяли хижину и кусок земли. Дальше – пластайтесь сами. Это прославило меня на весь Египет как милосердную царицу.

Да, я понимаю, что милосердие должно быть не совсем такое… Но уж – что есть. Применительно к этим реалиям даже это казалось добротой.

Была проблема с заменой казненных чиновников, людей с пониманием пока было брать негде. По моему совету Тени сразу присматривали заместителя на место будущего покойника. Старались брать  со средних ступенек местной иерархии. Пока пусть так. Сразу после казни предшественника они пакостить сильно побоятся, а через пару лет у них будет хорошая смена. Не везде и не сразу, но – будет.

Две небольшие школы чиновников открыли на окраине столицы. Брали уже юношей с образованием. Больше смотрели на, скажем так, морально-этические нормы. Разумеется, не всегда все шло гладко. Были и срывы, было и воровство и подставы среди учащихся…

Все строго документировалось и все отчеты клали мне на стол.

И я их, эти чертовы кипы отчетов, еженедельно читала. Эти люди – будущий костяк относительно здоровой системы управления. Здесь ничего нельзя пускать на самотек.

В Мемфисе заработала школа судей. Ну, так-то они еще не знали, что они будут судьями. Но подростков набрали более сотни, из лучших учеников по всем доступным землям. Многие знали уже по паре языков, математику и географию. Их всех учили новому языку – пора переводить страну с иероглифов на нормальную письменность. Я, кстати, продвинулась в ней совсем не плохо. И писала, и читала бегло.

Меня радовало то, что пока у нас в окрестностях не было серьезных соперников. Я говорю о странах, готовых напасть на нас. Нубия до сих пор считалась покоренной страной и платила дань золотом. Покоренный Синай поставлял медь и бирюзу. Иногда вспыхивали восстания, но пограничные  войска пока справлялись.

Я не слишком понимала, что делать с этими странами. Ввоз рабов я запретила, но и там, в этих странах, рабство процветало. Единственное, что я могла сделать, это постараться минимизировать вмешательство во внутренние дела стран. Наместники, которые правили там моим именем, получили четкие инструкции. А вслед за инструкциями, меньше чем через год, были отправлены Тени. Они поживут там и приехав, расскажут, что и как исполняется. А пока – слишком огромные расстояния и слишком медленное передвижение между странами.

Но безусловно, существуют вещи, которые не испотятся даже если будут путешествовать между странами год или два. Вот о таких вещах я и думала, когда создавала экспериментальную школу.

Мне пришлось изрядно потратить денег и нервов на создание, но даже сейчас результаты очень обнадеживали.

Я нашла довольно интересную идею, как можно еще приподнять экономику страны. Ясное дело, что это все сработает не в один год и даже не за пару лет. Но постепенно это искусство распространится по всему Египту. А пока при дворце уже восемь месяцев существовала моя школа. Вот ее я посещала ежедневно и проводила там довольно много времени, разрабатывая различные варианты новинки. Чем больше материалов – тем больше шансов у людей выжить в голодные и неурожайные времена.

Хасем последнее время совсем редко появлялся при дворе. Мотался между обучающими лагерями для солдат. В некоторых провинциях все было отлажено и нуждалось только в редких проверках. В некоторых он оставался подолгу, наводя порядки. Общий срок службы пока определили в два года. Через год будет выпуск первого состава.

Иногда я жалела, что Хасем выбрал себе столь беспокойную службу. Мне не хватало его ясного ума и преданности.

Имхотеп несколько раз уже заговаривал со мной о преемственности власти. И я, умом, понимала, что он – прав. Но ни один из окружающих меня мужчин не казался мне возможным мужем. Нет, я не уродлива, пожалуй, по местным меркам – вполне симпатичная. Богатая и независимая… Только вот мысль о том, что я никогда не буду знать, что именно выбрал мой муж, меня или власть, крепко держала меня в узде. Хотя я и понимала, что мало родить ребенка-наследника. Нужно еще и воспитать его соответствующим образом. Вложить в него понимание власти как ответственность, а не как игрушку для самолюбия.

Не думаю, что это будет просто. Иногда я, конечно, думала о ребенке. Выносить и родить я, пожалуй, вполне уже смогу. Тело мое теряло юношескую угловатость и становилось женским, с плавными линиями и красивой грудью. И все равно какой-то страх и брезгливость удерживали меня от самой простой идеи – родить от анонимного донора. Устроить это было не так и сложно. Выбрать здорового и красивого офицера, не слишком близкого к трону, и устроить свидание в темноте. Но пока я не могла решится…