— Я, пожалуй, пойду.

— Катя…

— Простите, Роман Львович. Я, видимо, не так сильно хочу у вас работать.

Понятия не имею, понимает он мой намек или нет, но резко отодвигается, позволяя мне выйти. Я забираю свою сумочку, наспех прощаюсь с ребятами — с теми, кто спрашивает, почему я ухожу, и стараюсь при этом не смотреть на Романа Львовича, потому что вижу его расслабленную позу и легкую ухмылку на губах. Не знаю, о чем он думает, и знать не хочу.

Расслабиться получается лишь на улице. Вдохнуть холодный воздух, закутаться в куртку. Автобусная остановка, как показывает карта, совсем неподалеку, а такси, которое я вызвала еще в клубе, так и не нашлось. Видимо, сейчас самый ажиотаж, многие возвращаются домой, если судить по собравшейся толпе на улице.

Я иду медленно, все еще периодически заглядывая в телефон и надеясь, что тот оживет входящим звонком.

— А кто это у нас тут…

Я так резко наталкиваюсь на препятствие, что в первые мгновения не могу понять, что происходит. Передо мной вырастают два человека. Сзади, при попытке отойти, еще один. Они зажимают меня в кольцо, что-то говорят. Я почему-то реагирую не сразу, а когда начинаю, уже поздно, потому что сумочку, в которой спрятан перцовый баллончик, у меня отбирают.

— Красивая такая…

— И сочная.

— Ух!

Меня трогают чужие руки, рот зажимают ладонью, но хуже, что я не сопротивляюсь, шокированная и дезориентированная происходящим напрочь. Даже когда меня тащат куда-то с дороги, не пытаюсь хотя бы брыкаться. Кричать все равно не смогла бы. Ладонь на моих губах не позволяет им разомкнуться.

Катя

От страха меня парализует. Я хочу закричать, когда появляется возможность и с моих губ убирают руки, но у меня ничего не получается. Я лишь открываю и закрываю рот, словно рыба, выброшенная на берег.

Они что-то говорят. Кто-то из амбалов, кажется, даже беспокоится о моем состоянии. Все это каким-то фоном проносится.

А затем таким же фоном я слышу голоса. Очень знакомые голоса. Они принадлежат Кириллу и Орлову. Я распахиваю веки, когда меня отпускают. Скольжу по стене спиной и оседаю внизу, но отчетливо вижу, как они начинают избивать ребят. Тот, которого бьет Орлов, выбирается из захвата и убегает, а второй…

Я отворачиваюсь, чтобы не видеть, во что он превращается под глухими ударами Кирилла.

— Хорош! — это к Киру подходит Роман Львович. — Ты его убьешь, ну…

Он не реагирует, отбрасывает его руку от себя в сторону. Я вижу, как ко мне идет Орлов. Слишком медленно, словно боясь подступиться.

— Эй, — приседает рядом, — ты как? Сильно испугалась?

Я даже ответить не успеваю. От меня его оттаскивает Кирилл. Так резко и неожиданно, что я впервые за весь вечер вскрикиваю и зажимаю рот ладонью, испугавшись себя саму. Ошарашенно смотрю за тем, как Кирилл бьет Орлова в челюсть и получает от него ответный удар.

Они сцепляются, словно давние заклятые враги, хотя, если брать в расчет их взаимоотношения, так оно и есть. Они ненавидят друг друга, но разве это повод устраивать драку сейчас? Прямо передо мной?

Я поднимаюсь на ноги, отшатнувшись, когда мимо меня ковыляет тот, кто меня схватил. Он, пользуясь случаем, убегает с места потасовки, поджав хвост. Я же иду к ребятам. У Кирилла из носа хлещет кровь, а Орлов словно забыл, что он журналист и может попасть в скандал. Да они оба могут, господи!

Я не успеваю подойти к ним, когда Орлов, рухнув на землю, кричит что-то Кириллу, и тот останавливается. Смотрит на него с презрением и, плюнув ему под ноги, произносит:

— Мразь!

Господи, да что случилось?!

— Катя, — выдыхает он, когда оказываюсь ближе.

Обхватывает меня руками, смотрит, словно впервые видит. Гладит по щеке, будто что-то с нее стирая. Может быть, я испачкалась, но посмотреть на себя сейчас в зеркало не могу.

— Сильно испугалась?

— Больше испугалась вас, — признаюсь честно.

— Все… нормально.

Кирилл удостаивает Орлова взглядом, полным презрения, и тянет меня к выходу из этой темной неосвещенной улочки, больше похожей на какой-то туннель. Я оглядываюсь, несмотря на то что Кирилл ведет меня вперед, и делает это очень быстро.

Оглядываюсь, не понимая, почему он набросился на Романа Львовича.

Из личной обиды? Почему только сейчас?

Потому что появился повод, и не было свидетелей?

Столько вопросов в голове роится, но ни с одним сейчас к нервному и напряженному Кириллу я лезть не решаюсь. Молча иду рядом, так же молча забираюсь в салон его автомобиля. Сижу, жду, пока он курит на улице, и то и дело посматриваю в сторону, где остался Орлов.

Жду, наверное, что он выйдет сюда, возможно, подойдет к нам. Автомобиль Кирилла припаркован неподалеку, отсюда видно то темное место, куда меня затащили, но не видно ничего, что там происходит. Должен же Орлов выйти, разве нет?

Хлопает дверца автомобиля. Следом заводится двигатель. В поле моего зрения попадают сбитые костяшки Кирилла. На него самого смотреть я пока боюсь, потому что не знаю, что там увижу.

У меня столько вопросов. Как он здесь оказался? Почему вместе с Орловым? И все остальные вопросы так или иначе касаются моего босса. Но сейчас кажется, что задавать их не к месту, так что я по-прежнему молчу и мысленно беспокоюсь за Орлова, который так и остался там, в тени.

Что если те варвары вернулись с подкреплением? Я даже оборачиваюсь, чтобы посмотреть, не вышел ли Орлов, и это не остается незамеченным для Кирилла.

— Беспокоишься?

Кажется, что если бы мы были сейчас на улице, то он непременно бы сплюнул, насколько тон у него… не знаю даже, пропитан злобой?

— Он все-таки пытался помочь.

— Помогатор, блядь, — выдает с ухмылкой и с той же злобой в голосе. — Ты что в клубе делала, Катя? С ними?

С ними. Значит, видел меня в клубе и не подошел? Но пошел, выходит, следом? Зачем?

Снова множество вопросов, которые не решаюсь задавать, учитывая его состояние.

— Отдыхала. После работы все вместе поехали.

— Прошлого раза было мало?!

Поджимаю губы, пока он отчитывает меня, как девочку. Что я теперь, после первого раза и поехать никуда не могу?

— Тогда я была наедине с ребятами, а в этот раз с нами был Орлов.

То, что выражает взгляд Кирилла, когда он на меня смотрит после этой фразы, не могу даже описать словами. Там столько всего, столько разных эмоций, что меня ими буквально сносит. Я резко замолкаю, теряя всякое желание препираться и объясняться. Хочется вообще спрятаться от этого его взгляда. Он как на маленькую девочку на меня смотрит. Глупую и ничего не понимающую, которая влезла туда, куда ее просили не лезть.

— Ладно, — выдыхает, отворачиваясь и сосредотачиваясь на дороге. — Это ладно. Почему ты после клуба не позвонила мне? Почему вообще не сказала, что будешь здесь с ними?

— Потому что… тебе бы это не понравилось.

— Не понравилось, — даже не собирается отрицать. — Но и под замок я бы тебя, Катя, не посадил. Ты бы пошла, а я бы за тобой приехал. И все были бы целы.

— Откуда ты знаешь, может, эти парни напали бы на нас с тобой? Они… странно выглядели.

— Да уж, куда страннее.

— Что-то не так, Кирилл? У меня ощущение, что ты чего-то недоговариваешь.

Смотрю с подозрением, потому что он и правда необоснованно сильно злится на это происшествие. Пожалуй, даже слишком. Сомневаюсь, что это из-за прежних недопониманий с Орловым. Скорее тут что-то другое, но Кирилл лишь хмыкает и не говорит мне ничего, отмахивается, снова сосредотачиваясь на дороге.

Я так сильно анализирую его реакцию, что как-то совершенно забываю о своей. О том, что, между прочим, очень сильно испугалась, что даже говорить толком не могла, но все это как-то забывается и отходит на второй план. Может, у Кирилла тактика такая? Не обхаживать жертву, а переключить?

— Давай договоримся, Катя, пока твой отец не в курсе и ответственность за тебя несу я, звони мне, предупреди, где ты и с кем.