Лорд Ели видел её совсем маленькой в королевском дворце. И тогда она показалась ему очень тихой и скромной девчушкой. Молчаливой, но глазки были умные и не по-детски серьёзные. По роду деятельности Димитрий обязан знать всех приближённых к трону людей, а уж наследников и подавно. Мужчина не ведал такого выражения, как "психологический портрет", но думал именно в этом направлении. О каждом из отпрысков короля ему было известно даже больше, чем им самим. Об их матерях и интригах вокруг венценосного семейства.

И та девочка с аккуратными косами превратилась в сильную, умную девушку.

Лорд Ели тряхнул головой и переключился на других наследников, мысленно сравнивая с Элоизой. И остальные явно проигрывали своей младшей единокровной сестре.

Антуан всегда отличался некой едва сдерживаемой авантюрностью. Мальчик был очень целеустремлённым. Но должной глубиной ума не обладал. Увы. А так из него вышел бы прекрасный король. Стремление обогатиться не кропотливым трудом, а обычным грабежом сразу же оттолкнула лорда Димитрия. Единственное, из всего сделанного юношей, что заслуживало честной хвалы - большой и крепкий флот с прекрасно обученными моряками. Только вот по донесениям выходило, что частые налёты на богатые города привели к резкому уменьшению численности экипажа. И Антуан задумал набрать людей не из самой благополучной общественной прослойки. К каким последствиям это может привести в будущем - несложно просчитать.

Элизабет Матильда невероятно хитрая и злобная особа. Даже ребёнком проявляла недюжинные способности к интригам и заговорам. Откуда что берётся? Но не ему думать над такими непростыми вопросами, он привык работать с тем, что есть. У второго ребёнка Вильгельма было так много отрицательных черт - перечислять устанешь и начнёшь повторяться. Есть ли у Элизабет что-то достойное? Лорд Ели затруднялся с ответом на этот вопрос.

Роберт - Бонэм весёлый и открытый ему нравился гораздо больше Элизабет Матильды. Но у Роберта был один большой и существенный минус - не доводить начатые дела до конца, как только проходило чувство новизны, юноша забрасывал дело и старался забыть о нём, как можно быстрее. Одно единственное исключение - Элоиза. Все дела, связанные с младшей сестрой, доводились до логического завершения и приносили принцу приличный доход. И здесь маленькая принцесса необъяснимо как, но смогла просчитать своего брата и не загружать того слишком долгими задачами.

Шагая по светлым коридорам Уолло, лорд Ели не забывал подмечать детали и всё ему нравилось: большие окна, светлые стены, альковы с мягкими диванами, много ваз с цветами.

- У нас есть оранжерея в замке, под чуткими руками мисс Надии там цветут самые необыкновенные цветы и привередливые растения, лорд Димитрий, - словно прочитав его мысли, заговорила женщина.

- Просто прекрасно, - кивнул мужчина, одобрительно сверкнув глазами.

- Её Высочество уже вызвала к вам леди Бэллу. Наша целительница - золотой души человек и прекрасный специалист, - тем временем продолжила разговор миссис Лейт, а лорд Ели подмечал всё: от непростых слов, употребляемых женщиной, до её свободы общения с ним, потомственным аристократом - не было в её поведении так привычных ему подобострастия и священного ужаса. Замкоуправительница была почтительна, выказывала должное уважение, но не более того.

"И это тоже наверняка влияние маленькой принцессы" - подумал он, и сам себе кивнул.

Миссис Лейт продолжала рассказывать о жизни замка, а лорд Димитрий слушать и запоминать. С каждой минутой, проведённой в этом месте, ему хотелось помочь всем этим людям остаться в живых и на троне ему виделся не Антуан Ричард, а маленькая, хрупкая синеглазая девушка.

Вот только предстоящая война ставила под сомнение существование Англосаксии в том виде, к которому он привык.

Интерлюдия

Византия, Императорский дворец

- Отец, - Константин стоял перед троном Императора с независимым видом. - Я хочу туда отправиться! Это полезно для нашей Империи.

Михаил Комнин Дука внимательно посмотрел на старшего сына и глубоко вздохнул: упрямо выдвинутый подбородок любимого отпрыска не оставлял сомнений в твёрдости принятого решения.

- Ты же понимаешь, - заметил Император, - если Элоиза Уэстлендская выиграет борьбу за трон и станет королевой Англосаксии - вам всё равно не быть вместе. Два трона, разделённые морем — это шатание венценосных кресел и перетягивание одеяла. Ты будешь радеть за благополучие своей страны, она - своей. Михаил - тот, кто подойдёт для союза с Англосаксией просто идеально. Не понимаю твоего желания навестить Северную принцессу. Ранее ты такого рвения не проявлял.

Константин молча, чуть насупившись, смотрел на императора из-под нахмуренных бровей. Он был согласен с отцом, но ничего поделать с собой не мог. Как только узнал, что Михаил собирается к синеглазке, так сразу же что-то вспыхнуло в душе, противясь такому положению вещей. Ему до боли захотелось отправиться к Элоизе и посмотреть, какой она стала. Изменилась ли или всё такая же высокомерная?

- Я.… - начал он, но тут же замолчал, Император не торопил, встал с трона и спустился по лесенке к Константину, заглянул в глаза сыну.

- Нравится она тебе?

- Нет, - мотнул тот головой, - высокомерна, считает, что знает больше других, заносчива. Но умна, - признал он, - очень глубокая личность, интересная. Я таких девушек никогда не встречал.

- Я наслышан об Элоизе Уэстлендской, - кивнул Его Величество, - неординарная — это точно. Уолсолл сейчас на устах у всех сильных мира сего, - Михаил-старший потёр гладко выбритый подбородок и подошёл к окну, застеклённому прозрачным, идеальным стеклом, провёл пальцем по прохладной поверхности, - стекло, хрусталь, порошок для каменной дороги, вкусные сыры, эликсир от чёрной хвори, зеркала и бумага — всё это привезено оттуда. И неизвестно, чем ещё удивят мастерские Уолсолла. Мне очень хочется начать переговоры по закупке арбалетов, самоходных кораблей и выведать секрет типографской установки. Читать новости только Уолсолла - интересно, но хотелось бы такую газету иметь и у себя. Наши разумники работают над этим, но пока результаты не впечатляют. Михаил едет туда не только с целью попытать счастья и влюбить в себя юную принцессу, но и провести ряд переговоров, касательно многих технологий, и я готов заплатить за них очень много золота. Как говорит твой брат - неприлично много. В общем, - оторвав взгляд от ухоженного парка за окном, император развернулся и выстрелил взглядом в наследника, - такая невестка мне очень-очень нужна. Но, - внушительная пауза, - ты ей в мужья не годишься вовсе. А в любовники - тем более, раненая в самое сердце женщина - опасный противник. Поэтому, - Михаил Дука подошёл к сыну и крепко сжал тому широкое плечо, - ты останешься здесь, а твой брат отправиться наводить мосты. И ещё, - всё же решил он просветить сына, - в Англосаксии всё идёт к войне с церковниками. Те решили взять власть в свои руки. И тебе лучше быть от всего этого подальше.

- А Михаилом рискнуть ты готов? - неодобрительно прищурился Константин.

- Ему ничего не грозит, - беспечно махнул рукой император, - за ним присмотрят.

Константин чуть поморщился - ему не нравилось то, что говорил венценосный отец. Ему вообще всё, что касалось возможной женитьбы Михаила на Элоизе не нравилось, что-то мощное и негодующее вставало в груди, вызывая желание набить младшему его красивое породистое лицо. И ещё встревожила новость о возможной войне с клириками. Брата он любил и ему не хотелось, чтобы тот рисковал своей жизнью из-за этой девчонки!

- Хорошо, - по-военному вытянувшись в струнку, кивнул Константин, - я могу идти?

Император с сомнением глянул на сына и кивнул, отпуская молодого человека. Как только за наследником закрылась резная, густо украшенная золотыми вензелями дверь, Михаил Дука сказал:

- Присмотри за ним, - тяжёлая портьера за троном едва заметно шелохнулась, тайный помощник Его Величества вышел из секретной ниши. - Чем же вас так зацепила эта девочка? - пробормотал император и, вернувшись к окну, посмотрел на супругу, прогуливавшуюся по парку в окружении многочисленных фрейлин. Он к ней привык, и даже испытывал определённую привязанность. Но перед глазами всегда стояла та единственная, ради которой он мог бы отказаться от трона. Жаль, что обстоятельства оказались сильнее его, и ему пришлось принять те правила игры, на которых настоял отец.