- Его Величество пригласил меня на завтрашнее собрание в Палату лордов, - вдруг сказал Даня, и я нисколько не удивилась этому: это правильно, ведь княжич мой будущий супруг. Пусть аристократы привыкают видеть его рядом со мной. – И ещё мы с ним обсудили дату нашей свадьбы.

- Почему обсуждали столь важный вопрос без меня? – сделала я круглые полные возмущения глаза, притворно, конечно, но я ведь женщина и не возмутиться по сему поводу никак не могла.

- Это было незапланированно, - тут же среагировал жених, подходя ко мне и поднимая меня на ноги, чтобы прижать к своей крепкой надёжной груди, - более детально обязательно обсудим с тобой, сразу как пройдёт заседание в палате лордов.

Я потёрлась носом о бархат его камзола и поглубже вдохнула родной запах.

- Хорошо.

***

Палата лордов располагалась в отдельно стоящем здании недалеко от Центральной площади Ландона. Двухэтажное широкое строение было выстроенное из светло-серого камня оно выглядело грозно-торжественно на фоне молодой светло-зелёной листвы.

В Палату я входила в окружении личных гвардейцев: сэр Джейми Локвуд, Муамм Арафат, Кристофер Мур, Джордж и Аманда Браун, Лиам Тэйлор и леди Маргарет Стоун в качестве личного секретаря.

С левого бока степенно вышагивал Лёва, гордо неся величественную голову и смотря только прямо перед собой. У меня даже возникло подозрение, что это я его сопровождаю, а не он меня. Захотелось рассмеяться и потрепать Лёвушку по густой золотистой гриве.

Даня шёл справа: независимый, свободный от предубеждений и оков кумовства, он был целиком и полностью на стороне Уэстледских, а если быть точнее – на моей.

Широкий тёмно-красный ковёр стелился у меня под ногами стрелой убегая к полукруглому столу во главе которого уже восседал Вильгельм Первый, мой отец и правитель Англосаксии.

У двустворчатых дверей мои гвардейцы остановились и непосредственно в сам зал я вошла только в сопровождении Данилы Валдбольского и Лёвы. Тот не пожелал стоять за дверями, а гордо, не обращая внимания на многочисленные шепотки, прошествовал к большому, со взрослого мужчину ростом, зажжённому камину, там и улёгся, оглядывая высокое общество загадочно мерцающими янтарными глазами.

- Её Высочество Элоиза Уэстлендская, наследница трона Англосаксии и её наречённый княжич Данила Иванович Вадбольский, - с грубым акцентом произнёс глашатай имя моего жениха.

При моём появлении все лорды дружно встали и низко поклонились, я шла между ними к своему месту с высоко поднятой головой, чувствуя, что меня оценивают и делают первые выводы.

Для столь важного совещания мой выбор пал на богато расшитое мелким жемчугом бордовое, цвета густого вина, платье и белоснежную пелерину. Несмотря на конец весны, посчитала, что такой наряд произведёт правильное впечатление и оказалась права: как только я заняла своё место и лорды вернулись на свои, по взглядам, на меня направленным, стало понятно – оценили и наряд, и богатство украшений, и высокую строгую причёску, и здоровый румянец на щеках, и деловое выражение моего лица. Я готова была вступить в игру. Никакой болезненной бледности, искусанных от переживания губ и стремления понравится. Пусть они переживают, что могут не угодить мне. Но никак не наоборот.

Его Величество взирал на это представление с едва заметной одобрительной улыбкой на кончиках губ. Синие же глаза оставались серьёзными.

- Итак, светлые лорды, - начал говорить он, - как вы все уже знаете, моя дочь Элоиза по праву займёт трон после меня.

- Ваше Величество! – с места поднялся высокий сухопарый мужчина, его по лошадиному вытянутое лицо, крупные верхние зубы и весьма крупная залысина оставляли не очень приятное впечатление. – А как же Его Высочество Роберт Бонэм?! И срок испытания на лучшего претендента на англосаксонский престол пока не вышел, насколько мне известно, осталось ещё целых шесть лет.

Я знала этого мужчину по описанию, данному в досье, впрочем, заочно я со всеми ними уже была знакомы: внешность, привычки, недостатки и много другое. Всё это мне написал мистер Йен Роббинсон ещё во время следования в Ландон, а о ком-то более предметно я говорила с Его Величеством. И лорд Питер Прескотт племянник лорда Томаса Прескотта, что предал корону и встал на сторону Церкви. Питер в связях с клириками замечен не был, и король решил отдать земли, всё имущество и титул ему. Йен читал его поверхностные мысли: лорд Прескотт ничего плохого против короля не помышлял, но усиленно ходил в церковь, являясь верным слугой Всевышнего. Но это его личное дело, пусть верит во что угодно, лишь бы делал свою работу, как положено.

- Лорд Питер, - заговорил Вильгельм, нисколько не стушевавшись от прозвучавших вопросов, - Роберт отказался от притязаний на трон, его желание оформлено в соответствии с законом в письменной форме. И обстоятельства сложились так, что королевству сейчас не до испытаний наследников. Коих осталось слишком мало. Вы прекрасно знаете, - без перехода добавил король, - каковы заслуги Её Высочества Элоизы, как много она уже сделала для своего народа и страны. Всё, что у вас есть дома нового и необычного: начиная от хрустальной посуды, заканчивая водопроводом и канализацией – придумано людьми, которых она нашла и сумела правильно распорядиться их способностями.

На мгновение в зале стало очень тихо.

- Но, - всё же не смог смолчать лорд Питер, - Её Высочество – поклон, - простите за откровенность, ещё слишком молоды, чтобы руководить такой большой страной, как Англосаксия.

- Не могу с вами не согласиться, лорд Прескотт, - ответила я с молчаливого согласия отца, после моих слов послышались вздохи удивления: конечно, эти уважаемые, опытные мужи рассчитывали, что я стану бить себя в грудь кулаком и доказывать свою прозорливость, мудрость и вообще насколько у меня "стальные яйца".

А вот и нет, не буду!

– Я юна, мне ещё многому предстоит научиться у Его Величества. Посему занимать трон прямо завтра не думала, не планировала. Когда-нибудь, я на него непременно взойду, но лишь после того, как моим отцом, - взгляд на короля, - будет на то дано благословение. А пока собираюсь стать правой рукой Его Величества, опорой во всех его начинаниях, помощницей и верной соратницей в деле процветания королевства.

Сделала весомую паузу и, перестав чуть хмурить брови, едва заметно улыбнулась:

- К тому же, - кивок на Даню, не скрывавшего своего удовольствия от происходящего, - княжич Вадбольский как-то сказал замечательную фразу: молодость — недостаток, который быстро проходит.

Большинство аристократов растерянно захлопали глазами, но после того, как Вильгельм Первый, запрокинув голову, искренне рассмеялся, к нему присоединились практически все. И во взглядах многих из них я видела ростки зарождающегося уважения ко мне и моему будущему супругу.

- О чём задумался? – спросила я, подходя к Даниле и, обняв его за узкую талию, прижалась щекой к мускулистой спине.

- Это ведь я виноват, что ты оказалась здесь, - ответил он негромко и печально вздохнул, - я придумал эту поездку к океану, убедил тебя, что это будет незабываемое приключение…

- Оно и в самом деле вышло незабываемым, - хмыкнула я и прошептала, - меня никто волоком не тащил, сама захотела, неужели ты думаешь, что против воли стала бы хоть что-то делать?

Даня невесело хмыкнул и я скорее почувствовала, чем увидела, как он отрицательно мотнул головой.

- Тебя заставишь, как же, - ответил он, - твоему упрямству, целеустремлённости и иным вредным, но таким нужным качествам, можно только позавидовать. И тихонько чертыхаться.

- Ну, вот видишь, - потеревшись о напряжённую спину, счастливо вздохнула я, - твоей вины во всём произошедшем нет. Я решила всё сама, да, в последний момент засомневалась: прыгать или нет, страшно всё-таки… но в итоге всё закончилось вполне благополучно. Единственное очень жаль родителей, как они там без нас. Хоть бы одним глазком подсмотреть за ними.