Отец постепенно скинул решение государственных вопросов на меня и Данилу. Сначала это было не очень заметно: мы совещались, спорили ругались, но всё чаще Его Величество стал самоустраняться, пока однажды утром его советник и секретарь не пришли ко мне, огорошив новостью, что Его Величество взял отпуск и отбыл в Уолсолл к Роберту Бонэму, передохнуть и набраться сил.

- Это ты ему внушила мысли об отпуске, - хмыкнул Данила, кивнув на лежащий на столе золотой обруч короля. - Он устал, - вдруг серьёзно добавил он, - нам с тобой придётся заниматься всем самим.

Письмо от отца было вручено мне лично в руки.

"Лои, дочь моя, красавица и разумница!

Трон не бросаю, просто хочу собраться с мыслями, проявить хоть раз в жизни слабость и побыть простым человеком; засим взял отпуск и отбыл к Роберту Бонэму; он обещал мне невероятную рыбалку с применением магии... не знаю, что меня ждёт, но звучит весьма интригующе! Вернусь, как нагуляюсь, хе-хе, твой папенька.

Ах, да! Во время моего отсутствия постарайтесь не развалить королевство. И собственное здоровье! Питайся, как положено, делай зарядку или что ты там выполняешь для бодрости тела и духа. В общем, за всё спрошу строго!"

- Его Величество стал писать письма, как ты, со всеми этими "хи-хи, ахаха", - покачал головой Даня, и озорно блеснул глазами, - ты такая серьёзная сейчас, что-то не так?

- Отец в последнее время, и правда, как-то скукожился, - попробовала я подобрать правильное слово, - сгорбился.

- Потеря двух детей не прошла бесследно, - кивнул муж и, подойдя к столу, налил в стакан воды и протянул мне.

- Спасибо, - благодарно кивнула я, и махом осушила бокал.

И вот сегодня, спустя два месяца, Его Величество решил вернуться в Ландон, прямо к празднику. Роберт Бонэм прибудет вместе с ним.

- Ваше Высочество, - в комнату после короткого стука вошла леди Маргарет, - вам письмо.

- От кого? - нахмурилась я, погладила ещё раз плюшевый лоб Лёвы и встала.

- Роза доставила, - хитро прищурившись, ответила фрейлина. - Она и Лиам только что прибыли в замок, я их отправила отдыхать, сказав, что с вами встретятся сразу же, как передохнут с дороги.

- Правильно сделала, - одобрила я и вскрыла конверт.

"Ваше Высочество!

Пишу Вам, чтобы выразить благодарность за ту неоценимую помощь, что Вы оказали в борьбе с хорезмшахами и их правителем Тадж ад-Дин Ил-Арсланом, оказавшимся достойным противником и сильным воином.

Но мои воины не посрамили отцов своих, вышли из схватки победителями. И во многом это ваша заслуга! Война закончена, отныне земли Орды свободны от захватчиков, народ ликует.

Вчера состоялась церемония... и отныне я Великий Хан Золотой Орды, мою власть приняли все безоговорочно; также назначена свадьба с прекрасной принцессой Алагай, коснувшейся моего сердца своим умом, смелостью, великодушием и любовью к своему народу.

Она мне напоминает Вас, моя Северная Принцесса.

Хочу сказать, что все воины Орды встанут на вашу сторону, стоит Вам только позвать.

Я же всегда буду рядом, как бы далеко ни находился...

Тумэнбаши Батуй"

Не Великий Хан Батуй Черный, а тумэнбаши... великолепный мужчина!

И я желаю ему огромного счастья с Алагай.

Уже убирая письмо в ящик стола, глаз зацепился за фразу "Северная Принцесса".

Батуй вспомнил.

От понимания сердце моё пропустило удар, а рука, державшая послание, дрогнула.

Пусть так, я даже рада, что память его полностью восстановилась, не представляю, каково это жить лишь с частью воспоминаний.

Письмо Батуя решила вложить в конверт и убрать, но оказалось, что внутри него лежит ещё один лист.

Приглашение на свадьбу Великого Хана Золотой Орды Батуя Чёрного и Принцессы Алагай, дочери Великого Тэмуджина.

Церемония назначена на первое марта.

- Хмм, - задумалась я, прижав палец к губам, - возможно, эта поездка будет интересной. Надо обсудить с Даней.

- Что ты хочешь со мной обсудить? - я подняла глаза и встретилась со смеющимися серо-голубыми глазами мужа, картинно застывшего в проёме двери.

- Нас пригласили на свадьбу Великого Хана Батуя и принцессы Агалай, - спокойно ответила я, - мне бы хотелось поехать, если ты не против.

- Я только за. Нужно налаживать добрососедские отношения со степняками, - ответил Данила. - Кстати, об отношениях с другими странами: с Великим Князем Святославом Игоревичем всё вполне неплохо складывается: он готов закупить каменную дорогу и со своей стороны всячески посодействовать прокладке железной дороги между нашими государствами. С иными правителями на этом материке идут живые переговоры, вроде как и они не против железной дороги.

- Хорошая новость, развитие торговли между разными государствами - прекрасный толчок для дальнейшего прогресса. Для всех, - улыбнулась я.

Данила подошёл ближе и крепко прижал меня к своей широкой груди.

- Навстречу Его Величеству отправил корабль, - сказал он, вдыхая запах моих волос, - завтра утром должны прибыть в Ландон.

- Нужно готовиться к Зимнему балу, нас ждёт финальная примерка праздничных нарядов, завтра прибудут портные, - Даня тихо, обречённо застонал, картинно закатил глаза и, глядя в потолок, произнёс, - готов биться с самым страшным врагом, лишь бы не стоять истуканом перед зеркалом, пока в меня тычут иголками, так и норовя проткнуть в самых неожиданных местах!

Я рассмеялась, представив эту картину и покачала головой:

- Потерпи, это последняя примерка. И ещё, - добавила я, подходя к столу и выкладывая на стол стопку приглашений. - Вся зима полна свадеб наших приближённых. Не знаю, как там Лиам и Роза, но, подозреваю, и они что-то такое запланировали.

- Я перекинулся с Лиамом всего парой фраз, - сказал Даня, перебирая приглашения, - и отправил его отдыхать, уж больно уставшими выглядели и парень, и его спутница. И повзрослели оба, м-да, война оставляет на лицах свой особый отпечаток... Так вот, - продолжил делиться новостями муж, - он сказал, что битва за земли в степи была нешуточная, наши артефакты неприятно удивили хорезмшахов, переломив ход главного сражения в пользу Батуя. А Роза добавила: война за территории закончилась, а вот противостояние Хана Батуя и принцессы Алагай только началось. Но оба пылают, - многозначительно добавил он.

- Как со стороны выглядят чужие отношения, - хмыкнула я, вспомнив письмо Батуя и его признание, что Алагай "коснулась его сердца".

Приезд короля обставили с особой торжественной помпой, мы с Данилой встречали его на лестнице перед дворцом, солнце слепило глаза, а снег искрился в его лучах, как мириады мелких бриллиантов.

- Не замёрзла? - заботливо спросил Даня и из его рта вырвалось тёплое облачко, - холодно сегодня, очень морозно, - добавил он и приобнял меня за плечи.

Вообще королям и королевам не полагается прилюдно выражать свои чувства, но Даниле правила не писаны: он всегда делал, что хотел, поступал так, как считал правильным, прежде, правда, выслушав контраргументы. И если они были обоснованы, соглашался, а если нет, поступал по-своему.

Король вышел из кареты и, увидев нас, радостно заулыбался. Его Величество похорошел, отдых явно пошёл ему на пользу: мужчина отъелся, на щеках играл здоровый румянец, и походка у него чуть изменилась, словно он скинул десяток лет.

Следом за ним на камень внутреннего двора, припыленный снегом, спрыгнул Роберт-Бонэм, и счастливо потянулся.

Я не удержалась, сбежала по лестнице вниз и ухнула в широко раскрытые объятия отца.

- Лои, дочь моя! - воскликнул он, прижимая меня к себе.

- Папенька! Я так рада, что вы вернулись в добром здравии и в прекрасном расположении духа!

- А как я рад, словами не передать, - признался он, отодвигая меня и внимательно разглядывая, - хорошо выглядишь, дочка. Рад, что государственные проблемы не пошатнули твоё здоровье.