— А что такого? Всегда приятно поговорить с умным человеком, — хмыкнул Канкуро, который с болезненным интересом изучал марионетки Тонери.

— От лица главы клана Хьюга Неджи-сама, я уполномочена пригласить уважаемого Тонери в гости в клан Хьюга, — сказала Ханаби. — Вы должны увидеть то, что собираетесь уничтожить, Тонери-сама.

— Это не изменит завещания Хамуры, — чуть нахмурился тот, повернув голову к Ханаби.

— Мы могли бы тебя убить и отменить конец света, а вместо этого пришли договариваться, — негромко сказал Шии из Облака.

— Убить? — прекрасно расслышал Тонери. — Что ж, попробуйте. Тенсейган не только управляет движением Солнца в моём мире, но и движением Луны в вашем. Если вы убьёте меня, то просто обрушите Луну на свой мир.

— У нас тоже есть оружие, — усмехнулся Шии, — не думай, что только Ооцуцуки такие крутые и всё на свете придумали. Моя деревня тоже создала особенное оружие, которым можно и Луну отправить в другое измерение. Было бы желание. Так что не думай, что ты имеешь какое-то преимущество перед нами. Кажется, мы уже доказали тебе, что с нами стоит считаться.

Шикамару чуть улыбнулся, кивнув Шии. Перед лицом опасности и угрозы конца света всем пришлось открывать карты.

— Тем не менее, мы заинтересованы в мире между шиноби Луны и Земли, потому что вместе нам было бы гораздо проще отбиться от чужаков с других планет, которые хотят уничтожить нашу. Мы верим, что «конец света», предсказанный Мудрецом Шести Путей, связан именно с ними, а не с дружественными нам шиноби Луны.

— Позволь нам увидеть это завещание собственными глазами, — попросил Саске. — Чтобы убедиться в твоей правоте или убедить тебя в нашей.

— Пожалуйста, Тонери-сама, позвольте нам убедиться, — вторила ему Ханаби.

— Хорошо, — всё же согласился Тонери. — Я сопровожу вас к наследию Предка.

* * *

Со слов лунного шиноби, «Указ Хамуры» был выбит на здоровой плите в летающем храме, парящем вокруг искусственного Солнца. А когда этот самый «храм Хамуры» подлетает к замку, отсчитывается следующий год тысячелетия и празднуется «фестиваль Ринне».

— Праздновался… — поправился Тонери.

— И как давно ты живёшь здесь один? — спросил Наруто.

— Проклятье клана Ооцуцуки в том, что в нём почти не рождается женщин, — помолчав, всё же ответил Тонери. — Кажется, мой отец привёл мою мать из внешнего мира. Из клана Хьюга. Но и она умерла, когда родила меня. Отец говорил, что её дух переродится вновь и принцесса с чистым бьякуганом из клана Хьюга станет моей женой, чтобы и я мог продолжить себя.

— С чистым бьякуганом? — переспросила Ханаби.

— Полагаю, что речь идёт о ком-то из главной ветви? — сказал Шикамару. — Ведь Хьюга из побочной ветви ставят проклятую печать, закрывающую бьякуган…

— Да, наверное… — Ханаби задумалась. — Когда-то Нанна-обаа-чан рассказывала мне сказку о том, что сестру-близнеца её мамы забрал к себе Лунный принц. Он сначала приходил к ней во сне, а потом они вознеслись на небо. В детстве… мне нравилась эта сказка. Жаль, что она так печально закончилась.

— Отец и другие… Им пришлось пожертвовать собой, чтобы я смог выполнить завет Предка, — чуть помрачнел Тонери. — Иначе…

— О, вот это и есть храм Хамуры? — перебила его Ханаби, показав вперёд.

— Да, это он. Там расположен Небесный Указ.

— Полагаю, эта штука настроена по клановому времени Ооцуцуки, — сказал Шикамару, когда они на летающих птицах и марионетках подлетали к искомому храму.

— Ками-сама! — воскликнула Ханаби, вглядываясь бьякуганом в громадину парящего храма.

Саске тоже посмотрел туда, активировав додзюцу, и вздрогнул от количества чакры.

— Ты хотел знать, где запечатано тело десятихвостого? — кивнул он Канкуро. — Прямо здесь.

— Не нравится мне это, — пробормотал Наруто. — Слишком много совпадений. Кажется, эта «богиня» отравила ложью оба наших мира, чтобы уничтожить их руками потомков предавших её сыновей и снова возродиться.

— Да, местечко то ещё… — согласился Канкуро. Остальные тоже покивали.

Внутри храма, главная святыня которого походила на гигантское глазное яблоко, не проходило чувство, что на тебя смотрят. В глубине залы стояла монументальная плита с «посланием Хагоромо», написанная знакомой пиктограммой. Скорее всего, именно копию этой надписи они видели в мёртвом городе внизу.

— По истечению тысячелетия, Хамура требует пробудить тенсейган и обрушить длань Луны на Землю. Мир его брата проклят войнами… — сказал Тонери, касаясь выбитых значков рукой.

— Ханаби, — кивнул Саске, активизируя мангекё шаринган. Хьюга тоже использовала додзюцу.

— Здесь и здесь, — девчонка ткнула пальцем в знаки слова «обрушит». — Изменены символы. Изначальное начертание: «Тенсейган закроет Землю дланью Луны». Здесь также написано, что это потребуется по истечении тысячелетия, когда придут Ооцуцуки. Старшая ветвь. Поверьте мне, Тонери-сама! Я могу… я постараюсь убрать это.

Саске остановил девчонку, которая уже встала в клановую стойку.

— Не стоит этого делать. Возможно, этим ты сломаешь какие-нибудь печати, удерживающие здесь Кагую.

— Но… как доказать Тонери-сама, что это правда? — покусала губы Ханаби.

— Возьми его за руку и попробуй объединить чакру, — предложил Наруто. — А что? Иногда так делала Карин, когда хотела показать мне, как что-то видит шаринганом. У нас получалось, ведь мы родственники. Может, и у тебя получится. К тому же, он может сам попробовать посмотреть твоими глазами, если использует как свою куклу… Звучит не очень, но должно сработать.

Ханаби отчего-то смутилась, но кивнула. Тонери, который вошёл в храм с ними без одной из своих марионеток, кивнул и нащупал тонкую девичью ручку.

— У вас очень нежная кожа, — пробормотала Ханаби и сложила печать концентрации.

Тонери выдохнул и открыл пугающе пустые глазницы, в которых мелькнуло что-то вроде бьякугана.

— Я… вижу.

Неджи смотрел на полную Луну, загадочно мерцающую над родным селением. Миссия сборной команды Пяти Великих Стран и Аме завершилась больше месяца назад. Тонери согласился принять приглашение клана Хьюга и побывать на Земле. Как выяснилось, до конца «небесного тысячелетия» осталось примерно шесть земных лет.

Шесть лет относительного спокойствия, пока их мир не попытаются разрушить. И то, цифра зыбкая, как весенний туман над озером Канмури. Как знать, не прибудут ли за «цветком чакры» раньше. Подготовиться к почти всесильному противнику сложно, но возможно. Неджи до сих пор помнил слова Шисуи-сана. Рокудайме Хокаге произнёс пламенную речь о том, что им следует объединиться перед лицом угрозы из космоса и встретить её единым фронтом.

По итогу того собрания в Аме был заключён мирный договор с пактами о ненападении Пятёрки Великих Стран. Шиноби Конохи вместе с Ооцуцуки Тонери, который согласился остаться стражем их мира, вернулись в родное селение.

Тонери Неджи поселил у себя: в клановом квартале в доме главной семьи. Иное положение могло оказаться неучтивым. Лунный брат был почти невыносимо вежливым, соблюдая все мыслимые и немыслимые правила этикета, включая и совсем устаревшие.

— Тонери-сама, одна из старейшин клана Нанна-сан хотела… Хотела предложить вам свои глаза, — Неджи немного удивился решению пожилой женщины, но не передать его было бы невежливо. — Она…

— Моя кузина, — кивнул Тонери. — Нанна-сан подходила ко мне и рассказывала историю, о которой узнала в детстве. Мою мать… Мою мать звали Эцуко. Я не знал её. Но помнил, как её зовут. Тонери — сын Томайо и Эцуко.

— Вы примете дар Нанны-сан?

«Возьмите мои глаза. Этот ребёнок слишком молод, чтобы пребывать во тьме. Он должен увидеть всю красоту нашего мира. А я уже слишком долго смотрю на неё. Мой час вот-вот наступит, Неджи-сама».

— Разве она не принадлежит побочной ветви клана? Её бьякуган защищён печатью солнца и при извлечении… — отвлёк от воспоминаний Тонери.