* * *

Когда Юмико вместе с Йокомару дошла до южных ворот, Агара появился перед ними в песчаном вихре.

— Агара-сенсей! — с надеждой уставился на него Йокомару. — Ну как?.. Что решил отец?

— Ты всё же будешь ходить в Академию, — кивнул Агара. — Амено прислала мне бумаги. Она нашла парочку интересных детей. Говорит, что сильные и талантливые, хотя и бесклановые.

— Действительно? — хмыкнула Юмико. Не то чтобы она сомневалась в способностях Амено, которая являлась ирьёнином В-ранга, но найти талантливых бесклановых детей-шиноби всё же редкая удача.

— Да, идея поискать рекрутов в гарнизонах и близлежащих поселениях была хорошей. Мы сможем даже распределение провести. Не только один класс будет, — кивнул Агара. — Они на подходе. Амено написала, что одного пацана вообще нашли в гостинице недалеко от Тацумы. И он уже умеет управлять стихией воды. Яркая предрасположенность, как у какого-то шиноби Кири. Коджи его чуть ли не случайно заметил, когда тот баловался с поливом их огорода.

Юмико услышала, как открылись ворота, и через десять минут из темноты ущелья, щурясь от света, вышла группа взрослых шиноби с детьми лет шести-семи, которые, открыв рот, оглядывались по сторонам.

Йокомару с интересом разглядывал будущих студентов Академии.

— А где они будут жить? Не с родителями?

— Насколько я знаю, несколько семей решили переселиться поближе к Суне и будут жить в Фукуро, — сказал Агара, — Детей поселят в общежития. Возможно, позже родителям разрешат поселиться в самой Суне.

— Да уж, — хмыкнула Юмико. — Надеюсь, за детьми как-то будут присматривать? Всё же бегать до Фукуро далековато для шестилеток, да и из деревни так просто ребёнку не выйти. А жить совсем самостоятельно и в одиночку детям, которых к этому не готовили и резко разлучили с родителями…

— Действительно, этот момент мы не слишком продумали, — хмыкнул Агара.

— Думаю, хотя бы первое время за ними следует присмотреть взрослым. Всё показать и объяснить, — сказала Юмико. — Может быть, поселить всех вместе? Так и готовить проще, и проследить, чтобы всё было в порядке. Если родителей проверяют, это всё равно займёт не меньше недели.

— Жить вместе, как Учиха? — загорелся Йокомару.

— Эти дети совсем маленькие, — вздохнула Юмико. — Их одиннадцать, не так это и много…

Агара улыбнулся ей и кивнул.

— Недалеко от Резиденции в квартале нашего клана есть свободный дом. Поселим их там на первое время. Амено! — подозвал Агара девушку, чтобы отдать распоряжения.

— А можно я тоже буду там жить? С этими детьми? Ты же будешь за нами присматривать с одзи-саном, — Йокомару подёргал Юмико за рукав. — Ну пожалуйста!

Юмико рассеянно кивнула, уже окунувшись в хозяйственные проблемы и бытовые мелочи. Она сконцентрировалась, чтобы определить, кто же из детей самый талантливый, и поняла, что это мальчик, видимо, тот, что со стихией воды, и темноволосая девочка, у которой была хорошо развита чакросистема.

Дети выглядели усталыми и замученными. Всё же путешествия по пустыне — это не лёгкая прогулка перед сном. Явно все они хотели есть, пить и хорошо отдохнуть, тем более завтра уже будет распределение по классам Академии.

Толпа на самом деле напоминала клан Учиха на выгуле, так что Юмико подошла ближе и включила «командный голос»:

— Всем детям выстроиться парами и следовать за мной. Для начала вам следует подкрепиться…

— На сегодня всё, — кивнул Дейдара трём своим воспитанникам, закончив тренировку. — Можете быть свободны.

— Да, сенсей! — хором воскликнули трое молодых генинов, закончившие Академию и распределённые в команду весной, четыре с половиной месяца назад.

— Вы пойдёте в храм Ниншуу, сенсей? — спросил Такитори Мичи. — Вы же Учиха. Значит, исповедуете ту же веру, что и наш клан. Скоро в Коноху прибудут мои родители и остальные родственники. Даже брат будет. Сегодня Обон — день поминовения.

— Да, — кивнул Дейдара. — Значит, клан Такитори тоже исповедуют Ниншуу?

— Типа того, но…

— А что это такое? — перебив Мичи, вмешалась в разговор Катасукэ Яри. Девчонка оказалась не слишком-то сильной, чтобы сражаться на равных с двумя лучшими генинами выпуска, но постепенно, благодаря тренировкам, подтягивалась. Да и медики развиваются чуть помедленней бойцов. Как выяснил Дейдара при знакомстве с подопечной, Яри — потомственная куноичи и показывала неплохие результаты в ирьёздюцу, а её старший брат Тоно был сильным медиком и работал вместе с Кабуто в госпитале и лабораториях Конохи.

— Ниншуу — это часть духовного учения Рикудо-сэннина, — охотно поделился Мичи. — У Рикудо было два сына — Асура и Индра. И согласно легендам, Рикудо передал своим сыновьям своё наследие — Ниншуу или «Кредо Ниндзя» — Индре, а Хиноиши или «Волю Огня» — Асуре. Клан Учиха прямые потомки Индры, от них отделилась ветвь Хьюга, а клан Такитори появился от союза Сенджу и Хьюга. Когда образовалась Коноха, то было решено объединить два этих учения одного праотца. Сенджу Хаширама и Учиха Мадара возложили на наш клан поддержание служения и построили Храм Огня, который объединяет в себе ниншуу и хиноиши. В клане Такитори старшие сыновья становятся монахами храма. Мой двоюродный дядя — настоятель Чирику, и старший брат Зенза тоже служит там. Возможно, после того, как я стану чуунином, то тоже уйду в монахи.

— А при чём тут храм Ниншуу и праздник Обон? — напомнила Яри.

— А, ну после объединения религиозных учений Рикудо-сэннина Первый Хокаге на совете всех Каге предложил всем принять Кодекс шиноби, основанный на этих учениях. Единственное, в чём не сошлись Сенджу и Учиха — это в вопросе захоронения, так что в Конохе построили храм Ниншуу, как усыпальницу, а монумент Огня стоит на кладбище. Так что кто-то в Обон уходит на кладбище, а кто-то, кто тоже хоронит умерших с помощью огня, а не закапывая в землю, идёт молиться в храм.

Дейдара кивнул.

В пятнадцатый день восьмого месяца Обон отмечали и в Стране Земли. Обычно он молился о матери и своём нерождённом брате, хотя в основном этот праздник считался днём погибших на войне или сражениях. Но его мать была куноичи, так что Дейдара считал, что ничего страшного, если он вспомнит мать и съест в её память лепёшку бао бинг, политую мёдом.

Все дни поминовений были прописаны в Кодексе шиноби. О том, что Кодекс является религиозным учением родом из Конохи, Дейдара услышал впервые, хотя и знал, что ему так или иначе следуют шиноби Пяти Великих Стран.

В Стране Земли было принято сжигать покойных, по крайней мере, тех, кого привозили с войн или неудачных миссий, сжигали, как и гражданских или его мать. Дейдара всегда думал, что это потому, что долбить большую яму для трупа в твёрдой земле слишком долго и по поводу своих похорон никогда не беспокоился, потому что считал, что обязательно погибнет в бою, взорвавшись.

К клану Учиха он принадлежал более двух лет и со всеми ходил на большую службу, которую проводили приходящие для такого случая монахи. Ёши говорила, что когда ещё до её рождения произошла кровавая резня, то всех мёртвых Учиха похоронили чуть ли не в общей могиле. То ли были какие-то проблемы с опознанием, то ли просто не стали заморачиваться, тем более, что тогда погибло более двухсот человек.

Когда выжившие Учиха вместе с Орочимару-саном и его детьми вернулись в деревню после нескольких лет скитаний, Итачи-сан и отец Ёши — Шисуи-сан, настояли на перезахоронении своих соклановцев. Ну и, конечно же, сожжении останков.

В Стране Земли в целом и в Ивагакуре в частности, по всей видимости, сам собой сложился компромисс, который не смогли решить основатели Конохи: мёртвых сжигали, но останки хоронили в земле. Часто, если хоронили из одной семьи, например мужа и жену, то закапывали там же, а на надгробии просто дополняли надпись. У многих кланов имелись настоящие монументы, испещрённые вязью имён, что было отдалённо похоже на монумент павших воинов в Конохе. Но всех бесклановых, погибших на войне, точно хоронили в общей могиле с большим камнем: писали сражение и дату смерти. Насколько знал Дейдара, самым ироничным на кладбище Ивагакуре было то, что там не было захоронения первого Цучикаге и всего его клана Камизуру, из-за того, что хоронить было нечего, так как и они скопом сгинули где-то под Конохой, мимоходом развязав Третью Мировую войну.