— Вот как… — хмыкнул Дейдара, немного смущённый странными откровениями.

— Хируко успел немалого достигнуть, — продолжил Орочимару-сан, — пока не совершил фатальную ошибку и не потянул свои лапки к моим детям. Теперь и он послужит благу Конохи. Хотя по правде его работы слишком топорные, лишённые изящества. Думаю, ты должен меня понять, потому что связан с искусством. Как мимолётным, во взрывах, так и относительно вечном, я видел твои фигурки и посуду… Ты вкладываешь в них себя, свою душу и любовь.

— Наверное, — смутился Дейдара ещё больше и даже не знал, чего именно. То ли того, что Орочимару-сан оценил его творчество, то ли того, что посчитал каким-то очень душевным и глубоким человеком. — Ведь вам пришлось «дорабатывать» мою трансформацию, и не скажу, что я этому не рад.

— Теперь ты стал совершенным, — в какой-то глубокой убеждённости сказал Орочимару-сан. — И не потому, что у тебя появился шаринган, а потому, что стал настоящим Учиха. Шаринган всего лишь бонус к тому, чтобы помочь тебе защищать свою семью.

— Так что стало с Ёши и остальными? — Дейдара почувствовал, что уже можно спросить то, что его интересовало.

— Им провели операции вчера, за каникулы они должны полностью восстановиться. Результаты не нужны нам прямо сейчас, но со временем они смогут развить свои новые способности, которыми так любезно поделился Хируко. Так сказать, в качестве компенсации морального вреда.

— А разве не нужно солнечное затмение?.. — уточнил Дейдара.

— Это если ты хочешь мгновенный результат, который может закончиться… разным, — хмыкнул Орочимару. — Но можно поступить и более обдуманно. Получить не всё и сразу, а развиваясь, как получил шаринган ты. Да, он есть, но, пока ты не научишься им владеть, это всего лишь прибор ночного видения с парочкой удобных функций вроде ускорения восприятия.

— Сила шиноби не только в самой силе, но и в её оценке. Когда ты принимаешь её цену… — вспомнил Дейдара давний разговор с Ёши.

— При равной силе противников побеждает тот, кто считает себя правым, — усмехнулся Орочимару. — Кто не отступает. Идёт до конца… Иногда побеждая даже тех, кто «сильней». Об этом можно долго философствовать и приводить примеры из жизни, но мы не будем. Тебе следует поесть.

— Да, — Дейдара ощутил зверский голод.

Переживания о том, что всё, что он помнил, были просто сном, отступали. Он чувствовал себя прекрасно. Здоровым, сильным, совсем-совсем своим в своём клане.

* * *

На улице, когда они вышли из бань, к Дейдаре подбежала Соно, беззастенчиво протянув руки, чтобы он её взял. Девчонка обхватила его за шею и провела рукой по ещё влажным волосам.

— А я не верила Ёши-анэ-сан, что ты стал ещё красивее, онии-сан! — поведала свои мысли мелкая, и Дейдара усмехнулся.

— Ну спасибо на добром слове, у меня от сердца отлегло.

— У тебя волосы как у Агары, — авторитетно заявила Соно. — Надеюсь, ты не будешь их обстригать? Хочешь, я заплету тебя?

— Не думаю, что мне пойдут косички, — со всей серьёзностью ответил Дейдара. — Кстати, мне очень пригодилась твоя помощь на миссии, Соно-чан. Мне помог твой кристалл. Твой папа дал мне его на время…

— Вот как? — мелкая задумалась. — Тогда я тебе тоже сделаю, чтобы у тебя был свой, — решила она.

Орочимару-сан, шедший рядом, молчал, но изредка бросал на них весёлые взгляды.

— Ой, кстати, — Соно сунула руку в кармашек и выудила подвеску с красным камнем, Дейдара видел у многих из клана такие подвески или украшения из них. — Это тебе попросил передать Наруто-онии-сан. А я… — мелкая сосредоточилась, высунув язык от усердия.

На шнурке начала концентрироваться чакра, и с обеих сторон от красного кристалла появились голубые, похожие на толстые чуть продолговатые бусины.

— Вот, очень подойдёт к твоим волосам и твоим глазам, — авторитетно заявила Соно. — Обещай носить, чтобы было видно. Как ожерелье.

— Хм, ты изменила цвет своих кристаллов, чтобы они были похожи на глаза Дейдары? — спросил Орочимару. — Раньше они были более синие.

— Да, — улыбнулась Соно. — Я просто недосинила.

— Ты тратишь чакру, чтобы менять цвет? — удивился Дейдара.

— Да, пока она так не сделала, мы не знали, что цвет кристаллов Гурэн возможно изменить.

— Я не люблю розовый! — сложила руки на груди Соно.

— Я же говорил. Всё дело в той самой уверенности, — хмыкнул Орочимару-сан. — Ох уж эти Учиха!

Время миссии в Конохе пролетело совершенно незаметно, почти три месяца, словно пара дней. Они возвращались обратно в сопровождении Саске и Наруто, которые шли с ними до порта Минамото. Там их должны были встретить шиноби Кири. Возможно, это будет Суйгецу или Чоуджуро со своей командой генинов.

Хаку знал, что они увидятся с Забузой и тогда он сможет сказать ему о том, что многое понял и изменился. Многому научился. А ещё узнал много полезного для Мэй-сама и своей страны.

Хаку беспокоился лишь о Кано: с того времени, как они три дня назад покинули Коноху, его обычно очень говорливый братик хмурился и почти не разговаривал, что-то напряжённо обдумывая. Кано явно было очень хорошо в клане Учиха, в котором столько детей, что можно сбиться со счёта. Названый брат завёл себе друзей, с которыми пришла пора расстаться. К тому же Хаку помнил о задании Мидзукаге. Он не знал, узнал Кано что-то или нет, они это не обсуждали, но, вероятно, его брата тяготило не только расставание, но и то, что придётся рассказать чужие секреты или что-то вроде этого.

— До порта Минамото всего километров двадцать осталось, — сказал Наруто.

Хаку тоже ощутил долетевший до них запах соли. Совсем скоро, через несколько дней морского путешествия, они будут в Оде.

— А знаешь, мелкий, ты как будто подрос за эти месяцы, — с весёлым прищуром сказал Саске, потрепав Кано по макушке.

— И правда, — улыбнулся Наруто. — Во всяких измерениях Саске лучше всех. У него же шаринган. Тебе уже не дашь всего четыре года, выглядишь на все пять. Вернёшься домой, и тебя мама не узнает.

Хаку благодарно улыбнулся коноховцам. Они умели ладить с детьми. К тому же и Кано от их слов немного встрепенулся и даже улыбнулся.

— Хамагури-сан будет рада нашему возвращению, — кивнул Хаку и вспомнил о своих жёнах. — К тому же дома у тебя, наверное, уже появились братик или сестричка…

— Твоя мама была беременна? — спросил Саске у Кано.

— Н-нет, — ответил за младшего брата Хаку. — Это мои…

— У твоей жены будет ребёнок? — заинтересовался Наруто.

— У нии-сана целых три жены, — сказал Кано. — Мама говорила, что мне следует ждать братиков и сестричек с конца седьмого месяца до начала девятого.

— Три? — удивлённо взметнулись брови Наруто. — Правда? И как они… Ну… Эм… Хм… Не знал, что в Стране Воды такое разрешено…

— Дело в том, что мы с Кано всё, что осталось от клана Юки, и Мидзукаге-сама решила… — смутился Хаку, не зная, как это объяснить.

— Закон о вымирающих кланах, — подсказал ему Саске и объяснил Наруто: — Есть такой закон, принятый давно, он есть в Кодексе. Некоторым мужчинам с уникальным геномом разрешают заводить до трёх жён, чтобы восстановить численность клана. Итачи и Шисуи когда-то его рассматривали в качестве альтернативы, но пришли к выводу, что это нам не подходит. Сам знаешь…

— Учиха — однолюбы, — пояснил Наруто для Хаку. — И, хотя я хотел бы, чтобы вернулся клан Узумаки, Аджисай, думаю, не согласится с таким законом.

— А я думал, что ты тоже Учиха… — пробормотал Хаку, слегка смущённый обсуждением, и с радостью сменил тему. — Значит, твоя фамилия «Узумаки»? Я слышал про этот клан. Забуза-сан иногда вспоминал о них и говорил, что они были лучшими в фуиндзюцу. Я должен был догадаться.

— О… Я думал, что ты знаешь, — пожал плечами Наруто. — Когда-нибудь я обязательно восстановлю клан Узумаки. Хотя я знаю, что это очень трудно. Реставрация клана требует много сил, времени, внимания и любви… Поэтому пока я учусь у клана Учиха, — Наруто подмигнул Саске и ухмыльнулся.