— А если не получится?
Возникла неудобная пауза. Нарушил ее один из мужчин.
— Тогда заводы по переработки Конденсата закроются и княжеству придется забыть о главном источнике доходов. Огромное количество людей потеряет работу, наступит кризис и скорее всего всему придет конец. Рано или поздно, соседи подомнут нас, если не войной, то экономически.
— Ты забыл, что при этом еще и нас всех разгонят, — желчно добавила женщина.
Мужчина посмотрел на нее с усмешкой.
— Нас не просто разгонят, дорогая. Если ты забыла, мы давали клятву, и если род угаснет, то мы канем в небытие вместе с ним.
Второй мужчина мрачно кивнул, соглашаясь и подтверждая сказанное. Женщина хмуро бросила на обоих выразительный взгляд, но ничего не сказала. Что говорить, если это действительно правда. Ничего хорошего впереди всех троих не ждало. Если инициация не будет проведена вовремя, все пойдет прахом.
Сначала начнется реакция по рынку. Слухи, что старый князь при смерти, и больше не может контролировать источник родовой магии, мгновенно разнесутся по Конфедерации. Другие князья зададут резонный вопрос про исполнение заключенных ранее контрактов. И если ответы их не удовлетворят, то последует мгновенное решение разорвать связи с выбывшим из игры контрагентом.
Учитывая важность Конденсата для различных производств, на бирже разразится буря. Многие родовые корпорации потеряют в цене. Кто особенно чувствительно зависит от поставок, и вовсе могут разориться, не выдержав давления.
Сидящие в советах директоров побегут жаловаться хозяевам, а аристократы не те, кто привык терять деньги, особенно если в этом виноват кто-то другой. Последуют претензии. Справедливые, не справедливые, уже будет неважно. Коалиция недовольных сформируются в мгновение ока. Каждый постарается оторвать кусок, чтобы компенсировать потери. И тогда ничего не спасет ослабленное княжество. Властвующий над ним не одну сотню лет род признают непригодным для управления и отодвинут, отправив в забвение. Возможно, это сделают цивилизованно, через Совет, а возможно и церемониться не будут, проведя все по личным дипломатическим каналам, как обычно поступали с иноземцами. Это будет особый позор.
— Поставки уже снизились. Контроль теряется. Ловушки ломаются, многие просто исчезают, — сказал первый мужчина и махнул рукой вдоль берега.
Озеро ответило мертвой тишиной запорошенных снегом деревьев и неподвижной гладью темной воды, при взгляде на которую в голову поневоле лезли мысли о смерти. Женщина зябко повела плечами, и сделала небольшой шажок назад, оставляя на заснеженной земле отпечаток от красивых сапожек.
Где-то там за деревьями стояли Ловушки — вытянутые каркасы с насаженными под углом в сорок пять градусов стальными стержнями. Конструкции были разбросаны вдоль всего берега и занимались сбором того, что называли Конденсатом — остаточным веществом в следствии проявления Хлада.
Конденсат был очень дорогим и использовался во многих промышленных производствах начиная от электроники и заканчивая оборонными проектами. Для некоторых отраслей его поставки являлись критическими. Необычные свойства делали Конденсат незаменимым в создании товаров с уникальными свойствами.
Впрочем, существовали конечно аналоги. Худшего качества, но при необходимости вполне способные занять нишу на рынке. Поэтому другие князья не спешили вмешиваться, внимательно наблюдая за происходящим. Многим надоела монополия и богатства князей Бельских. А у некоторых она и вовсе вызывала жгучую ненависть с желанием наконец разорить дерзких северных выскочек.
— Меня волнует не только настоящее, но и будущее. Что если у бастарда получится? Не станет ли он потом помехой? — произнес один из мужчин.
— Он всего лишь мальчишка и будет делать, то что ему скажут, — отмахнулся второй.
— Его отец никогда не вмешался в дела без особой необходимости, — напомнила женщина. — И всегда обладал спокойным нравом, позволяя помощникам управлять княжеством. Мальчик наверняка пошел в него.
Первый мужчина скептически скривился, он по опыту знал, что попытка оседлать бурю, как правило заканчивается смертью для глупого храбреца.
— А если в деда? — спросил он. — Тот всегда был скор на расправу и крови не боялся. Наоборот, при необходимости лил ее с удовольствием. Помните, что он сделал с бандой братьев Сырских?
Собеседники дружно передернули плечами. История, широко разошедшаяся по Конфедерации, стала причиной, что многие стали считать, что близость к северу сделала его жителей совсем отморозками, а их князя превратила в полного психа.
Промышлявшая в соседнем княжестве банда двух братьев долго ускользала от рук стражей правопорядка, пока неосторожно не переступила границу владение клана Бельских. Тут их князь и поймал. А затем насадил на пики, выращенные из льда. Живыми, прямо перед своей столицей. В назидании и на радость зевакам. Любой въезжающий в город на протяжении нескольких дней мог наблюдать как бандиты и убийцы медленно и мучительно умирают не в силах покончить с собой, пока не разрешит князь.
Невероятная для двадцатого века жестокая казнь получила широкую огласку. Некоторые князья даже просили коллегу прикончить придурков и закопать в безымянных могилах, чтобы не нервировать подданых. Но патриарх Бельских показательно не стал прислушиваться к советам, доведя дело до конца. С тех пор, в течении нескольких лет, преступники стороной обходили северное княжество, помня об ужасной участи предшественников.
Впрочем, долго это не продлилось, как только старый владыка умер, на трон взошел его более умеренный сын, решивший провести ряд реформ, чтобы вернуть княжество в более «цивилизованное» русло развития.
— В любом случае стоит попробовать. Княжество надо спасать, — подвел итог встречи один из мужчин и направился прочь от озера.
Три фигуры неторопливо подошли к дороге, где их ждал кортеж из черных лимузинов и мощных тонированных внедорожников с гербами вместо номеров. Еще раз оглянулись, словно на прощание любуясь неестественной тишиной и застывшей гладью темной воды, одинаковым движением вздрогнули и поспешно нырнули в спасительные салоны, подальше от мертвого озера, от которого несло смертью.
Машины мягко заурчали мощными двигателями и быстро покатили прочь от воды, над которой не летали птицы, и от берега, на котором не рисковали появляться животные. Чтобы застывавшее в своей первозданности озеро вновь осталось одно.
Всегда ненавидел последний урок, особенно когда его вел Яков Ефимович Старохватов, учитель истории, отличающийся невероятным занудством и дотошностью. А еще вредностью характера, и общей нелюбовью к ученикам, которых всех до одного считал нерадивыми разгильдяями, годными лишь для уборки улиц и вывоза мусора.
— Итак, перед тем, как приступить к теме нового урока, проверим домашнее задание, — рассеяно буркнул старенький, но еще крепенький учитель, быстро поведя рукой по журналу, проверяя присутствующих.
В отличие от коллег, он никогда не проводил перекличку, быстро, но цепко охватывая взглядом весь класс, мгновенно отмечая отсутствующих. Никто толком не знал откуда у него было умение запоминать фамилии, соотнося их с лицами, но стоило отдать должное, за годы работы в школе-интернате Яков Ефимович ни разу не ошибся.
— Где Мальцева? — единственная отсутствующая была быстро вычислена, соответствующая метка тут же была проставлена в журнале.
— Болеет, лежит с температурой, — бодро ответила староста, поднимаясь со стула.
По лицам сидящих в классе скользнули кривые ухмылки. Мальцева, известная своей ленью, часто сказывалась больной, отлеживаясь в комнате. Благодаря нехитрой взятке в виде плитки швейцарского шоколада, присылаемого богатыми, но чересчур занятыми родителями, она легко могла подкупить медсестру из медблока, и та с готовностью подтверждала диагноз, освобождающий от занятий.
Сладкоежка медсестра для многих играла роль доброй феи, когда учеба вставала поперек горла. Все об этом знали, и пользовались. Кто-то даже говорил, что руководство школы в курсе, но намеренно не реагирует, оставляя лазейку ученикам. Наверху понимали, если сильно закручивать гайки, то однажды резьба не выдержит и тогда начнутся проблемы.
