— У вас не было своего кухонного ножа?

— Был. Их много было, но что-то я запамятовала… хм. Почему же я одолжила этот нож?..

Детектив терпеливо хранил молчание, давая нашей подозреваемой возможность погрузиться в воспоминания аж двадцатилетней давности, чтобы припомнить столь мелкие детали.

— Кажется, Минхо тогда заезжал ко мне в гости… хм. Что же он сказал в тот день?..

— Минхо забрал у вас все ножи?

— Вроде бы, посетовал на то, что ножи очень затупились и резать ими овощи невозможно. Да. Кажется, он увез их к мастеру на заточку, а мне предложил зайти к соседке и одолжить нож у нее. Он знал, что мы с Джиён в замечательных отношениях, и она ни за что мне не откажет.

— А как же голоса? — начал лейтенант оперировать информацией из архивного дела. — Вы ведь слышали голоса, которые приказали вам напасть на детей.

— Какие страсти вы тут рассказываете, господин полицейский! — искренне возмутилась пациентка.

— Но вы дали показания в суде и…

— Ни на каких судах я не была. В тот же вечер Минхо предложил мне переехать в этот прекрасный санаторий.

— Санаторий?.. Прошу прощения, госпожа На, но это психиатрическая клиника.

— Санаторий! И в связи со смертью моего дорогого племянника, а также единственного родственника, государство подарило мне пожизненную путевку сюда. Теплая постель, вкусная еда, оздоровительные процедуры… Эти люди помогли мне пережить самый тяжелый период в жизни, и у меня нет никакого желания возвращаться в пустую квартиру, где я, беспомощная женщина, буду предоставлена сама себе.

Побледневший от услышанных откровений Джинхёк медленно обернулся ко мне, как бы молча восклицая: «Не, ну ты слышал? Слышал⁈»

Всё я прекрасно слышал. Сам же Джу Минхо, получается, обвел свою наивную тётушку вокруг пальца, а она и рада была забыться. В дополнение эффект усилили мощными седативными препаратами, которые окончательно спутали ее восприятие действительности.

Вопросы оставались касательно судебного дела. Неужели удалось подкупить всех, начиная с судьи и заканчивая стороной обвинения? На двадцать лет засадить в психбольницу пусть и внушаемого, но совершенно здорового человека — это еще постараться надо. Поразительная халатность и дело, в котором под статью попадают все фигуранты за исключением обвиняемой.

Санаторий, черт его подери…

На протяжении всего разговора никаких сомнений в адекватности Сольхи у меня не возникло. Думаю, того же мнения придерживался и сам Джинхёк. Но настала пора перейти к главному.

— Прочтите это, пожалуйста, госпожа На, и скажите, попадает ли ваш племянник под описание. Прошу вас, будьте предельно внимательны. Важна каждая, даже самая мелкая деталь.

Нахмурив лоб, Сольха взяла в руки телефон детектива, на экране которого была фотография с заключением судмедэкспертизы и перечнем особых примет, а затем принялась читать документ, шевеля губами. Мы с детективом оба замерли, затаив дыхание. Если б женщина только знала, сколь многое будет зависеть от ее вердикта…

— Нет-нет, совершенно не попадает, — наконец произнесла она, покачав головой и возвращая телефон лейтенанту. — Я помню Минхо еще с юных лет, когда он, сорванец, под стол пешком ходил. Частенько, знаете, с ним нянчилась, когда сестре приходилось брать дополнительные смены…

— Тогда как бы вы его описали?

— Каждую родинку, конечно же, не назову. Запамятовала уже, — смущенно призналась Сольха, — но кое-что всё же помню.

А пока лейтенант продолжал брать показания, я слегка приоткрыл дверь и выглянул за нее, оценивая обстановку.

В коридоре уже становилось шумно. Пациенты покидали свои палаты, следуя всё тем же правилам разнесчастного внутреннего распорядка, ну а для нас с Джинхёком это была просто удобная возможность затеряться среди больных и по-тихому убраться отсюда.

Прихватить с собой эту бедную женщину, увы, не получится. Хотя бы потому, что она сама не хотела отсюда уходить. Не силой ее сюда поместили, как оказалось, а пряником, но это с какой стороны еще посмотреть. Лично мне такой «пряник» по душе не пришелся бы.

— И перед тем, как мы вас покинем… — напоследок участливо обратился детектив к Сольхе, — … с вами здесь в самом деле хорошо обходятся, госпожа На?

— О-о-о, лучше и быть не может! А какие здесь приятные и доброжелательные постояльцы… Душа радуется за таких светлых людей! А уж господин Ким, какой обаятельный врач. Вы не представляете.

Правда, внешний вид Сольхи говорил прямо противоположное. Надеюсь, Джинхёк успел сделать парочку фотографий, чтобы вложить их в материалы дела. Так, на будущее.

— Тогда больше не смеем вас задерживать, — поднялся лейтенант на ноги и еще раз отвесил пациентке короткий поклон. — Вы нам очень помогли.

— А теперь, если вы не против, я всё же хотела бы немножечко перекусить…

Из палаты мы вышли спустя минуту после Сольхи, чтобы не вертеться рядом с ней и не привлекать к себе внимание персонала. Парочка работников в белых халатах на третьем этаже засветилась, пока мы неспешно продвигались к лестницам, но маскировка нас пока что спасала.

В таком же темпе добрались до первого этажа, после — в помещения для обслуживающего персонала, а затем и на улицу, где в компании вырубленного уборщика переоделись уже в свое. Всё самое интересное начнется после того, как наши «жертвы» придут в себя, однако к тому моменту мы будем уже далеко от этого места. И хорошо. Не хотелось здесь больше оставаться ни на минуту.

— Во что они ее превратили?.. — сокрушался Джинхёк уже по пути к машине. — Теперь я вообще не уверен, стоило ли оставлять ее тут. Это же… отвратительно.

— То, что творится в лабораториях Минхо — не менее отвратительно, спешу заверить. Но выяснить, что он инсценировал собственную смерть — даже не половина дела.

— Нужно узнать, кто сидел за рулем той машины, — согласился детектив. — А еще выяснить, под чьей личностью сейчас скрывается этот ублюдок. Всё равно что искать господина Кима в Сеуле… Практически невозможно.

— Если только погибший в аварии человек и Джу Минхо теперь не одно и то же лицо, — на полном серьезе выдвинул я свою версию.

— Маловероятно. И слишком опрометчиво было бы поступать так с его стороны.

— Что ж, посмотрим, кто из нас окажется прав, — не стал я спорить с лейтенантом, который и без того сейчас находился под впечатлением от всего увиденного.

И всё же, даже владея сверхспособностями после инъекций, без власти и денег Минхо не сумел бы сделать и толики того, что привело бы его к нынешним достижениям. Он не был рожден в достатке. Его матери-одиночке приходилось работать на износ, чтобы обеспечить их всем необходимым, что лишний раз подтверждалось словами Сольхи. Он химиотерапию не мог оплатить, когда жизнь его висела на волоске, так о чем же тут еще говорить?..

Вот откуда у младшего лаборанта взялись деньги на взятки, чтобы судебное разбирательство с участием тётушки приняло удобный для него поворот? А на тайный вывоз доктора Сугахары Арато из Японии? На строительство первой лаборатории? Разве что он мог отыскать спонсоров еще до создания первой партии своего продукта, но это выглядит совсем уж фантастическим стечением событий.

Поэтому я однозначно не стал бы исключать этот вариант из числа возможных, и в таком случае область наших поисков в кратчайшие сроки сузится до одного-единственного человека.

Тем же вечером мы с детективом расположились на диване в моей гостиной, работая над последними штрихами перед отъездом в Джинсан. На поезд до прибрежного городка запрыгнем завтрашним же утром, а значит, всё необходимое стоило подготовить уже сейчас.

Моя подставная личность не единожды светилась на подобных мероприятиях. Я знал, что мне нужно, и уже набивал дорожную сумку.

Касаемо Джинхёка было сложнее. Ему придется создавать амплуа с самого нуля. Несмотря на маски, которые выдавали при входе, лишний раз лейтенанту полиции Хвангапура лучше не рисковать. В лучшем случае распугает своим визитом гостей-богатеев и сорвет аукцион, в худшем — подставит под удар всю нашу операцию и меня за собой утянет.