Лена вскинулась на кровати, вся в холодном поту и бешено колотящимся сердцем. С силой провела ладонями по взмокшему лицу и с облегчением вздохнула, осознав, что ее руки все же не превратились в обгорелые головешки. Вслепую пошарила по кровати — и вокруг ее руки с тревожным шипением обвились змеи жреческой плетки. Успокоив себя, Лена набросила покрывало, поднялась с ложа и босая вышла в темный коридор. Никакого освещения тут, разумеется, не имелось, но Лена наощупь нашла бочку с водой, стоявшую у стены. Зачерпнув ковшом воды, она залпом выпила, плеснув остаток себе в лицо. Лишь тогда предательская дрожь отпустила попаданку. Чутье, выработавшееся за время обучения в Некрарии, подсказывало Лене, что этот сон непростой, но как узнать — связано ли это со всеми странностями, сопровождавшими ее появление здесь или же это обычные проказы мелкой нечисти, которой кишели эти края, да и весь этот мир?
— Кто бы подсказал? — пробурчала Лена, возвращаясь в комнату. Подошла к окну и настежь распахнула ставни. На нее пахнуло запахом тины и прелой воды — постоялый двор, где они остановились, стоял на берегу Мерты, причем окна выходили прямо на реку. В небе стояла полная Луна, освещая речную гладь, оглушительно орали лягушки и зудели комары, откуда-то издалека раздался крик ночной птицы. Ниже по течению мерцали огни, в свете которых угадывались стоявшие у берега баржи и рыбачьи баркасы. Путники не стали поселяться близ речного порта, хотя тамошние таверны и были дешевле. Однако спутникам Лены не улыбалась перспектива всю ночь нюхать вонь от заваленных рыбой лодок и барж для перевозки скота. Поэтому Лена и выбрала этот постоялый двор на самой окраине городка возле густого леса.
Потолок вдруг дрогнул как от удара — словно кто-то большой запрыгнул на крышу постоялого двора. Послышались мягкие шаги, уже в коридоре, и Лена запоздало вспомнила, что так и не закрыла дверь, когда вернулась. В следующий миг в ноздри Лены ударил едкий запах большого зверя. Послышалось негромкое рычание и, обернувшись, попаданка увидела светящиеся во мраке зеленые глаза.
— Вулрех, я же говорила, что не стоит оборачиваться здесь, — раздраженно сказала Лена, — так мы только привлечем внимание.
Пещерный лев уселся на задние лапы и его силуэт подернулся мерцающей золотистой дымкой. Когда же она исчезла — перед Леной оказался барон Ловенвальда, как и попаданка — совершенно голый.
— Во-первых, лес рядом, — сказал он, — а во-вторых — мы же единственные на этаже.
— Может зайти хозяин, — заметила Лена, — да и вообще — это рисковано.
— Мне доводилось оборачиваться и в более людных местах, — заметил барон, — и при этом скрыть свое инкогнито. Не забывай, кем я был раньше.
— Ты — может быть. Но не наша подружка. Кстати, где она?
— Мы потеряли друг друга, — пожал плечами Вулрех, — у реки.
Лена не успела ответить: позади послышался громкий плеск и что-то с силой ударилось о подоконник. Обернувшись, девушка увидела сидевшую в окне большую кошку с чешуей вместо шерсти, перепончатыми лапами и жабрами на шее. В острых зубах она держала большого карпа.
— Мурр! — сказала Кэт, принимая полукошачий облик, — еда в этом трактире — редкостное дерьмо. Вот мы и сходили за свежатиной.
— Когда-нибудь, эти прогулки вам выйдут боком, — покачала головой Лена, — совсем расслабились. Хорошо еще, что завтра уберемся из этой дыры.
— Мурр, — повторила Кэт, плюхаясь на кровать и вгрызаясь в рыбью спинку, — давно пора. Еще немного и я тут подохну от скуки!
— Вот и думала бы лучше об этом, — раздраженно бросила Лена, — а то шляетесь где попало, ничерта не помогаете.
— Она такая злючка! — Кэт подмигнула Вулреху, — мне кажется, она ревнует.
— Иди ты! — выругалась Лена, демонстративно поднимая кнут, тут же расплетшийся семью шипящими змеями. Однако Кэт не испугалась, — отбросив недоеденного карпа, она обхватила руками бедра Лены, уткнувшись ей лицом между ног. Лена застонала, когда шаловливый язычок скользнул в ее мигом увлажнившуюся щелку. Попаданка прижала ладонями затылок кошкодевки, подаваясь бедрами навстречу жарким ласкам. Тут же она почувствовала на плечах сильные мужские руки: Вулрех обняв ее сзади, ласкал пальцами округлые груди, одновременно покрывая поцелуями шею и уши Лены. Девушка усмехнулась и, обхватив рукой шею барона, привлекла его к себе для ответного поцелуя. Вскоре Лена уже стонала, вовсю скача на проникшем в нее сзади внушительном члене барона. Стоявшая перед ними на четвереньках Кэт меж тем энергично вылизывала гениталии обоих. Змеи кнута с шипением обвивались кольцами вокруг трех любовников, притягивая их друг к другу и лаская раздвоенными языками самые чуствительные места обнаженных тел.
В подобных забавах они убивали время уже три дня — с тех пор как троица остановилась в городке Кервен. Поначалу они не собирались сюда: Секею путники покинули с караваном торговцев из Деваманда, везущим в Мюнберг демавандские ткани, росковские меха и амфоры с некрийским вином. Княгиня Мартаска позволила своим спасителям набить карманы золотой монетой и лично подарила Лене и Кэт несколько драгоценных побрякушек. Так что в средствах путники стеснены не были, щедро заплатив за место в караване. Сам караван двигался по Мерте на нескольких больших лодках, где нашлось место и Лене с ее спутницей. Вулрех тоже направился с ними, обязавшись проводить девушек до ярмарки. Торговцы ему обрадовались особо: хоть их и сопровождала сильная охрана, еще один опытный воин был не лишним. В Мюнберге они собирались расстаться: барон отправился бы в Ловенвальд, а Лена и Кэт — в Брокгарт.
На третий день пути их застала ужасная непогода. Хлынул проливной дождь с крупным градом, подул холодный ветер с востока — последнее дыхание Кордопских гор, к тому времени уже сменявшихся лесистыми холмами. Купцы, как люди бывалые, не стали двигаться в ненастье, разбив лагерь под кронами высоких деревьев. Отдельный шатер получили трое путников, что коротали ночь за добрым куском свиного окорока, ароматным некрийским вином и изощренными плотскими утехами.
Лишь звериное чутье спутников Лены, — прежде всего Вулреха, — спасло ее от верной гибели. Уже под утро, когда обе девушки спали, утомившись после бурной ночи, барон вдруг подскочил, огласив воздух тревожным рыком — тут же заглушенным оглушительным ревом снаружи. Кэт тоже подскочила как ошпаренная, на ходу меняя свой облик. Вулрех же, мигом обернувшись львом, зашвырнул на спину толком не проснувшуюся Лену и, удерживая ее зубами за волосы, выскочил из шатра, устремившись вверх по склону ближайшего холма. Он едва успел — в следующий миг на лагерь обрушился настоящий потоп. Поток мутной воды сносил в реку и деревья и кибитки с шатрами и людей. Лена, которую лев все же заволок вершину холма, еще порывалась кинуться назад, чтобы хоть кого-то спасти. Но тут блеснула ярко-зеленая вспышка, послышался громкий взрыв и барахтавшиеся в воде люди исчезли в водовороте кипящей, исходящей паром, воды. Вулрех посмотрел Лену.
— Маттено создал действительно убойную штуку, — покачал головой он.
— Чтобы ему пусто было, где бы он сейчас не был, — послышался сердитый голос, — со всеми своими придумками.
Лена невольно шарахнулась от выходящего из реки странного существа, вроде кошки с рыбьей чешуей. Впрочем, она сразу поняла, кто это, да и Кэт тут же приняла свой привычный облик. Рыбокошке удалось выплыть, однако все торговцы погибли в разбушевавшемся потоке.
Вулрех высказал предположение, что именно случилось. В здешние холмы стекалось немало ручьев игорных речушек — и местные жители пользовались этим, сооружая запруды, для разведения горной форели. Надо полагать, где-то выше в горах одну из таких запруд прорвало и вода устремилась вниз. По пути этот поток переполняла и прорывала другие такие же запруды. В итоге, когда вода достигла реки, она уже превратилась в ревущий горный поток, что и привело к трагедии. Почему взорвалось зеленое «ружье» барон не знал, но Лена и сама догадалась, что на диковинное оружие могло рухнуть одно из подмытых потоком деревьев, что и привело к детонации.
