* Подробнее о судьбе Алексея Сапронова, а также о тайнах Семена Лягвина можно прочитать в моем рассказе "Выборы-выборы"

Лена довольно рано столкнулась с унылой банальностью: рассчитывать в жизни стоит только на себя. Родилась она в том же населенном пункте, где проживала и сейчас. Ее отцом был Николай Вагнер, обрусевший немец, в свое время переехавший из Казахстана. Здесь он женился на девушке из местных, Полине, с казачьей фамилией Сирота, которая в тысяча девятьсот девяносто шестом году и родила Лену. Отца девочка помнила смутно — занявшись бизнесом, Николай Вагнер редко бывал дома, уезжая то в Москву, то в Турцию, то куда-то еще. Тогда Лена не понимала, чем занимается ее папа, но сейчас, расспросив нескольких отцовских знакомых, она поняла, что дела ее отца были завязаны на какой-то криминал, в конце концов, вышедший ему боком.

Когда Леночке исполнилось восемь, отец пропал без вести — поехал в очередную «командировку», в которой и сгинул где-то между Саратовым и Тамбовым. Тайна его исчезновения осталась нераскрытой, превратившись в классический «висяк». Семье Николай Вагнер оставил хороший дом, добротное хозяйство и продуктовый магазин, за прилавком которого стояла Полина. Родня по матери иногда помогала овдовевшей женщине, да и Лена уже с одиннадцати лет иногда становилась на кассу. Непростое детство закалило ее характер — не позволяя покупателям с собой сюсюкать, не по годам серьезная девочка тщательно пересчитывала полученные деньги, а однажды, когда парень, старше ее лет на десять, попытался украсть бутылку коньяка, подняла шум, вцепившись в рукав вора и удерживая его, пока не прибежал сосед. Этот инцидент стоил Лене рассеченной губы и синяка под глазом, а заодно и заставил задуматься о том, что в следующий раз все может кончиться куда хуже. Именно тогда она и попросила мать отдать ее в секцию карате, на что Полина, впечатленная происшествием в магазине, дала свое согласие. Тогда же в их семье появился «дядя Сергей», чернявый молодой человек, лет на десять младше Полины, с готовностью принявшийся помогать в магазине. Так у Лены стало больше свободного времени, которые она проводила в на тренировках — сначала карате, потом курс самообороны и, как вишенка на торте — несколько месяцев военной подготовки при местном казачьем обществе.

Отношения с одноклассниками у нее не заладились. Обычно красивым девочкам редко приходиться жаловаться на отсутствие внимания и, тем не менее, в своем классе Лена оказалась «белой вороной». Кличка «Фашистка» приклеилась к ней, едва в школе ввели «патриотическое воспитание». Сначала только из-за фамилии, но в шестом классе появился и более весомый повод. Когда она вечером возвращалась с тренировки, трое придурков из старших классов, впервые в жизни попробовавших алкоголь, начали к ней приставать, нагло распуская руки. Девочка отбивалась так яростно, что один из парней упал, крепко приложившись затылком о бордюр. Мигом протрезвевшие дружки поволокли приятеля в медпункт, выкрикивая оскорбления и угрозы в адрес Лены, тогда как перепуганная девочка кинулась домой. К счастью хулиган выжил, а инцидент удалось замять, для чего Полине пришлось перетаскать директрисе школы чуть ли не полмагазина. Но, с легкой руки матери пострадавшего, кличка Лены стала в ходу не только среди сверстников, но и родительского коллектива, а шансы стать «своей» скатились к нулю. Не сказать, что ее это сильно огорчило — к тому времени в жизнь девушки уже прочно вошел Интернет и она, списываясь со сверстниками, легко находила компании «по интересам». До окончания школы она успела побывать готом, панком, металлистом, красила волосы и губы во все возможные цвета, брилась наголо и даже успела побывать в статусе «девушки байкера», получив свои первые уроки вождения мотоцикла. Тогда же у Лены обнаружился и писательский талант — ее первый газетный опус был посвящен посещению байк-шоу, статью о котором она и принесла в «Алую зарю». Степан Коваленко, часто наведывавшийся в магазин Полины за бухлишком, посоветовал девушке поступать на журфак, пообещав замолвить словечко перед тамошними знакомцами. Полина, к тому времени уже вышедшая замуж за изрядно заматеревшего Сергея, не особенно обрадовалась, но и не возражала, когда дочка съездила в город и подала документы на факультет журналистики. А еще через несколько месяцев Лена, сдав вступительные экзамены, поступила на первый курс.

К тому времени стала налаживаться и личная жизнь — в тусовках, где ей приходилось крутиться, нашлось немало парней, проявлявших к ней мужской интерес и некоторым Лена ответила взаимностью. То же самое произошло и в университете, где девушка, к своей радости, встретила немало друзей. Чуть позже она открыла для себя еще одну, куда более «взрослую», субкультуру. Что такое БДСМ она знала и раньше, но то, что это может иметь какое-то отношение к ней, выяснила почти случайно. Отмечая с Игорем, парнем, лет на пять ее старше, первую сдачу сессии, она, дурачась, поставила его на колени, заставив просить прощения за пустячную провинность. Повинуясь внезапному порыву, Лена нацепила ему свой чокер из черной кожи с шипами. На мгновение она испугалась, что зашла слишком далеко, но кавалер вдруг пылко поцеловал ее руку.

— Ты моя королева!

— Игорек, ты чего!? — удивленно спросила девушка.

Вместо ответа он посмотрел на нее затуманенными от похоти глазами, а потом наклонился и быстро поцеловал ее ногу. Лену накрыла волна невыносимо острого возбуждения и она, ухватив Игоря за плечи, чуть ли не силой заставила его подняться, впившись в его губы жадным поцелуем. Все это продолжилось на диване страстным сексом, равного которому у нее еще не было. В перерывах между наслаждением друг другом, она рассказывала Игорю о детстве — как боролась с вором в магазине, как чуть не прикончила хулигана, как занималась спортом и дралась с мальчишками. Эти разговоры заводили обоих еще сильнее — особенно Лену, вытворявшую с Игорьком такое, о чем не помышляла и в самых дерзких фантазиях. Самое забавное, что ему это нравилось также сильно, как и ей.

— Ленка, ты госпожа от бога! — уже позже выдохнул Игорь, — кажется, я знаю, с кем тебя нужно познакомить. Есть тут один человек…

Так Лена вошла в Тему, с головой окунувшись в волнующий мир боли и подчинения. Нашлись и старшие подруги, делившиеся опытом, и выносливые «нижние», охотно подчинявшиеся быстро учащейся молодой домине. Открывшийся ей порочный мир целиком захватил девушку, жадно экспериментировавшую с послушными рабами-тематиками. Вскоре Лена начала принимать участие и в платных сессиях — сначала с подругами, потом индивидуально. Новые средства, многократно превосходившие ее скудную стипендию, позволили девушке снимать хорошую квартиру, а также регулярно ходить в спортзал, доводя свою форму до совершенства.

Приятная и относительно беззаботная жизнь на четвертом курсе прервалась жутким событием, когда Лена вернулась домой отпраздновать Новый год с матерью и отчимом. Обрюзгший, рано потолстевший Сергей с несвойственным ему пылом поднимал тосты за падчерицу, усиленно подливая Полине, и та, как с тревогой отметила девушка, охотно выпивала. Сам же Сергей, тоже изрядно выпив, уже не таясь, пялился на Лену.

— Вы тут празднуйте, а я пойду к себе, — наконец сказала девушка, вставая из-за стола, — мне завтра в город с утра.

— Какой город, Ленок? — пьяно икнула Полина, — праздник ведь.

— В самом деле, ты что мать не уважаешь, — сказал Серега, разглядывая декольте Лениного платья.

— Обоих люблю и уважаю, потому и отмечаю с вами, а не в городе, — Лена чмокнула маму в щеку, — но сессия на носу. С Новым годом, мамуля, не сердись!

Отринув пьяные возражения, Лена поднялась к себе и, укрывшись подушкой, чтобы не слышать телевизора, попыталась заснуть. Выпитое ею дало о себе знать — очень скоро она провалилась в сон, из которого ее вывело лишь чье-то жаркое дыхание над ухом.

— Какого черта! — возмущенная Лена попыталась встать, но грузная туша, воняющая потом и перегаром, навалилась на нее, похотливо сопя. Нахальные пальцы мяли ее грудь, а потом скользнули ниже, пытаясь содрать кружевные трусики.