— Кто это?

— Элия из Лируссии, — пояснила девушка, — тоже не последний человек в «Нерее».

— Будем иметь в виду, — пробормотала Лена, провожая взглядом удалявшихся послушниц, — от Икарии я чего-то такого и ждала. Посмотрим, как будет с остальными.

— Почему Икария так спокойно отреагировала на смерть Фарсины, — спросила Лена, когда они с Марти вернулись в келью, — даже если ей и наплевать на нее, есть же еще и наставницы. Что будет, если они спросят с нас о том, куда она делась?

— Наставницы знают, — пожала плечами Марти, — ну или догадываются. Никто из них не торопится взращивать себе смену, а желающих тут всегда хватает. Конечно, если тут начнут девушки пачками помирать, они вмешаются, ну, а пропажа одной-двух послушниц, пройдет почти незаметно. Конечно, к тем, кто по-глупому попался или много болтал, не знают снисхождения. А вот тех, кто все сделал чисто, даже негласно поощряют. Считается, что Триморфа так выбирает лучших — самых умных и коварных. А после посвящения все это будет обращено уже против врагов Храма.

— А их родня? — спросила Лена, — сюда же не с улицы девки приходят, не простолюдинки какие? Неужели никто не возмущается?

— Родня знает, куда отправляет дочерей, — пожала плечами Марти, — и знает, что тут может случиться…всякое. К тому же, когда послушница становится жрицей, она перестает принадлежать своей стране и своему дому, служа только Триморфе.

— Почему тогда вообще их сюда отправляют? — пришла в еще большее недоумение Лена, — если не получают от этого никакой выгоды?

— Отправляют чаще всего те, кто сами служат Богине, — пояснила Марти, — иногда в обличье Архонта, как в Империи. Мой дом исстари почитает Астарота и рад выслужиться, отправив ученицу в дар Храму. Разумеется, если девушка сама хочет этого, но желающих всегда хватает — слишком многое дает жрицам Скилакагета.

— Как у вас тут все запутано, — задумчиво произнесла Лена, — ладно, проваливай. Хотя нет, сначала ножку поцелуй.

Марти, упав на колени, пылко поцеловала босую ногу Лены и, бросив на Госпожу полный обожания взгляд, выскочила за дверь. Лена усмехнулась и, потушив свечу, блаженно растянулась на лежанке, отходя ко сну перед завтрашними буднями.

Последующие несколько дней прошли достаточно скучно — все то же, что и до злосчастного спуска в катакомбы. Однако теперь Лена была не одна — за ней неотлучной тенью следовала Марти, на которую хозяйка без зазрения совести сваливала наиболее муторные обязанности. Ночью рыжая послушница тенью проскальзывала в коморку Госпожи, помогая ей расслабиться после рабочего дня.

На занятиях же Лене удалось и переброситься парой слов с Элией, украдкой, чтобы Икария, зорко следившая за своими приспешницами, ничего не заподозрила. Тем же вечером, Лена и Марти совершили визит к светловолосой красавице. Лируссийка уже подготовилась к их визиту — на небольшом столике высилась пузатая бутылка из темно-зеленого стекла и стояло блюдо с нежнейшего копчения рыбой, политой острым соусом.

— Когда есть деньги, такое раздобыть не трудно, — усмехнулась Элия в ответ на удивление Лены, — а за вином и разговор пойдет веселее. Тем более, что поговорить есть о чем.

— Об Икарии? — спросила Лена

— И о ней, — произнесла Элия, разливая вино по деревянным чарочкам, — и обо мне.

— И чем же ты отличаешься от нашей королевы?

— Не зови ее так, — поморщилась Элия и Лена отметила, что та, похоже, искренне недолюбливает некрийку. — Икария решила, что все тут вертится вокруг нее — и дико боится соперниц. Особенно новеньких, от которых она не понимает, чего ждать.

— Вроде меня? — уточнила Лена.

— Вроде.

— А ты, хочешь сказать, не такая?

— Я считаю, что особа, которая, не пробыв в послушницах и месяца, вернулась из катакомб живой-здоровой, да еще и с жемчугом, «Нерее» пригодится. Сама Икария в начале своего послушания ничем таким не отличилась. Она не подает виду, но на самом деле уже завидует тебе и боится тебя.

— Это грустно, — притворно вздохнула Лена, — я не собиралась становиться ее врагом.

— От тебя это не зависит, — усмехнулась Элия, — Икария уже думает, как убрать тебя с дороги, и поверь, она из тех, кто знает, как это делать.

— Мрачненько, — хмыкнула Лена, — и что ты предлагаешь?

— Предлагаю нанести удар первой, — уверенно ответила Элия, — и, желательно, не в Монастыре — здесь она слишком заметна.

— Не здесь? А где?

— В Никтополе. Ты знаешь, что старших послушниц выпускают в город по праздникам?

Лена знала. Знала она и то, что ближайший праздник, Ночь Мании, ожидался уже через месяц. Правда, о самом празднике ей было известно немного — в основном то, что данное празднество являлось чем-то вроде маскарада, причем, под маской помимо людей могла укрываться любая нечисть, резвящаяся под присмотром Богини Безумия. Разумеется, все в такой день уделяли особое внимание тому, чтобы оградится оберегами и заклятиями, но в иных местах гости из Лимба, напротив, чувствовали себя вольготно. Немало таких мест имелось и в Никтополе.

— Есть одно местечко — рассказывала Эния, — «Семь искушений» называется. Это и храм, и бордель, и кабак, и много чего еще. Очень популярное место — на праздник туда множество народу собирается — из Некрарии, с островов, даже с Империи и Деваманда. Туда же и послушницы пробираются, Икария точно будет. Вот там ее и можно подловить.

— Подловить…и что? — спросила Лена, — убить?

— Тебе ее жалко? — усмехнулась Элия, — думаешь, с чьего позволения Фарсина тебя подставила? Убивать не обязательно, а вот проучить как следует не мешало бы. Вроде того как ты поступила с этой, — она пренебрежительно кивнула в сторону Мартильды.

— И что ты предлагаешь? — с интересом спросила Лена.

— Узнаешь, — подмигнула ей Элия, — когда я как следует все обдумаю.

Они говорили еще долго: лишь глубокой ночью Лена и Марти покинули комнату новой подруги. Мартильда отправилась в свою келью, но Лена, зайдя к себе лишь на миг, вскоре вышла, держа в руках нечто, завернутое в покрывало.

Проскользнув по темным коридорам, девушка вышла в один из самых обширных монастырских садов. В центре него, словно драгоценный камень в зеленой оправе, находился большой пруд с портиком из жадеита. В темной воде сновали небольшие рыбы с красноватой чешуей.

Лена развернула покрывало и поставила на край пруда металлическую миску, покрытую причудливыми письменами. Достала костяной нож и, уколов палец, уронила в нее несколько капель.

— Мурррр, — с чуть слышным плеском из пруда вынырнула воскресшая утопленница, ее глаза мерцали в ночи, а острые зубы сжимали трепетавшую красную кефаль.

— Вкусно! — Кэт одним глотком проглотила неожиданное лакомство и перевела взгляд на Лену, — долго же ты тянула. Что опять не так?

Лена вкратце объяснила и Кэт ожесточенно замотала головой.

— В «Нерее» все имеют амулеты от таких как я, — пояснила она, — и заклятия знают, как отвадить. Там девки уже продвинутые, магией какой-никакой владеют. Ничего я им не сделаю и не проси, тут как бы самой ноги уносить не пришлось.

— Я тебя не о том прошу, — шепотом сказала Лена, — мне нужно, чтобы ты передала кой-кому послание.

В ожидании праздника, на котором должен был реализоваться коварный план Элии, Лена продолжала свое послушание. Оно изменилось — девушек уже не заставляли лишь заучивать гимны да прибираться по всему обширному хозяйству монастыря. Вместо этого послушниц загоняли в библиотеку, даже — библиотеки, поскольку для гигантского книжного хранилища Никтополя одного зала было явно недостаточно. Исполинские шкафы были заполнены книгами, свитками и покрытыми иероглифами папирусами из загадочного Амдуата. Глиняные и восковые таблички, медные и бронзовые пластинки, покрытые значками самой разной письменности, соседствовали с берестяными свитками из Росковии и костяными табличками, испещренными рунами далекого северного материка — Тульхейма.