Амали молча протянула руку и Крамос, прервавшись на полуслове, торопливо подал ей зеленый шар. Мгновение колдунья вглядывалась в светящуюся глубину, после чего перевела взгляд на Крамоса и улыбнулась так, что сердце толстяка заколотилось как бешеное, а к его паху мощно прилила кровь.

— Ты мне очень помог, — снова улыбка, обнажившая ряд идеально-белых зубов, — теперь искать эту сучку будет намного легче. Уверен, что Тускулат не знает о твоем подарке?

— Уверен, — мотнул головой Крамос, — у меня есть еще такие шары, да и герцог не так уж хорошо осведомлен о моем арсенале.

— Хорошо, — кивнула Амали и, поставив шар на алтарь трехголового идола, поманила толстяка к себе. Тот подошел на подгибающихся ногах — пряный аромат духов, настоянных на колдовских зельях, дурманил ему голову и горячил кровь. Амали ухватила пальцами подбородок Крамоса и вздернула голову, заставив его посмотреть ей в глаза.

— Сам Трехглавый соеденил наши судьбы, — проникновенно сказала она, — тем, у кого нет влиятельной семьи за спиной, нужно держаться вместе, если мы хотим на равных играть со знатью в ее игры.

Крамос слабо кивнул, завороженный мерцанием черных глаз. Амали медленно провела пальцем по его губам и Крамос тут же принялся сосать его, с пылом новорожденного кутенка, дорвавшегося до материнской титьки.

— Я найду эту девку, — прошептала Амали, — но прежде чем передать ее Тускулату — выясню, чем она опасна для герцога. Когда же мы узнаем его слабости — воспользуемся ими, чтобы занять место Тускулата рядом с королем Орсом.

— Герцог близок к опале, — сказал Крамос, с сожалением выпустив из губ палец темнокожей красавицы, — Орс не забыл провала в Дракии, а ведь он еще не знает о том, что случилось в Туроле.

— Герцог теряет хватку, — рассмеялась Амали, — на родине моей матери говорят, что когда лев дряхлеет, молодые львицы перегрызают ему горло, чтобы освободить место новому господину.

— Ты моя госпожа, — произнес Крамос, полным обожания взглядом уставившись на темнокожую красавицу. Та мелодично рассмеялась и, откинувшись на спинку кресла, распахнула полу халата, окрыв округлое бедро, обтянутое шелковым чулком. Толстяк, истекая слюной от вожделения, неотрывно смотрел, как колдунья свертывает кружевную ткань, дразня толстого расстригу каждым дюймом медленно приоткрываемой смуглой плоти. Стянув чулок, Амали обхватила рукой затылок Крамоса и, притянув к себе, прижала смятый шелк к его лицу. Крамос, зарывшись носом в тонкую ткань, с наслаждением вдыхал запах духов и женского пота, дурея от вожделения. Амалии неторопливо смяла чулок и запихнула его в рот толстяка.

— У нас будет немало времени узнать друг друга получше, — шепнула она на ухо расстриге, — если ты и дальше будешь предан мне.

Взгляд полный восхищения был ей ответом и Амали, рассмеявшись, потрепала толстяка по лысеющей макушке.

— Все, теперь иди, — сказала она, — Джеро тебя проводит. В следующий раз мы встретимся, когда я вернусь из Вальдонии — и тогда уже много времени будем проводить вместе.

Крамос молча кивнул, все еще держа чулок во рту. Кланяясь и пятясь задом, он вышел из комнаты, сопровождаемый бесстрастным черным рабом. Амали же, лениво потянувшись, сняла с ближайшего столика кубок с золотистым вином и с наслаждением пригубила.

— Бедный толстячок, — мурлыкнула она, — даже жаль, что тебе придется отправиться вслед за Тускулатом. Ты забавный дурачок, но у таких как ты не может быть места рядом с женщиной будущего императора.

— И все же, кто ты такой? — настойчиво спросила Лена. Ханген криво усмехнулся и отхлебнул из кружки с пивом.

— Уверена, что хочешь это знать?

— Редко когда я была так уверена, как сейчас, — процедила Лена, — мне изрядно надоело, что все норовят использовать меня в темную.

Минуло два дня с тех пор как Лена, забрав с алтаря Баала свои вещи, вместе со старыми друзьями и новыми союзниками покинула охваченный хаосом замок Роуле. Взяв все лодки, беглецы спустились в Мерту, по которой они и добрались до храма Агареса. Узнав в наиболее измученном из беглецов барона Ловенвальда, епископ Одальберт отвел Вулреху место в храмовом лазарете, приставив к нему своих лучших целителей. Сам священнослужитель также немало проводил с раненым, также как все еще гостивший в храме Герхарт. Лена не особо вникала в эти разговоры, но предполагала, что речь могла идти о союзе между Вабарией и Ловенвальдом. Когда они уходили, к приятелю заглядывала Кэт, оставляя Лену одну. Попаданка, впрочем, не сильно расстраивалась — в отсутствие подружки она могла, наконец, поговорить по душам с Хангеном.

— Кэт кое-что рассказала о тебе, — продолжала Лена, — даже ей показалось, что для простого воина ты слишком смело разговариваешь с баронским наследником.

— Не такого уж и простого, — пожал плечами Ханген, — мой род, может, и не столь древний, как у Герхарта или Одельберта, но все же дворянский.

— Кэт говорит, что это было смело даже для вассала, — парировала Лена, — и сомневаюсь, что провинциальный дворянчик из вабарской глуши знает все тонкости имперской политики. А еще Кэт рассказала, как ты напустил туман на замок — тоже редкое умение для простого начальника стражи.

— У твоей кошки слишком длинный язык, — поморщился Ханген, — как бы в один прекрасный день ей его не откусить.

— Надеюсь, этого не случится, — мечтательно улыбнулась Лена, — у нее очень умелый язычок, я буду скучать по нему. Так кто ты, Ханген? Ты работаешь на Храм?

— Нет, — покачал головой вабарец, — хотя мы и поддерживаем контакты с Саломеей.

— «Мы» — это кто?

— Имперская тайная канцелярия. В Брокгарте я несколько лет служил в Морской Страже — знаешь, что это такое?

— Да, — кивнула Лена: Кайра как-то упоминала об элитных имперских отрядах — что-то среднее между береговой охраной, разведкой и пограничниками, — несущих службу на мелких островах коими изобиловали воды Брокгарта. Морская Стража первой оповещала о приближении вражеских флотов, а если нужно — то и принимала на себя первый удар. Также в ее задачу входила борьба с пиратством и контрабандой, отслеживание разных морских чудовищ и многое другое.

— У Стражи есть секреты, — продолжал Ханген, — насылать туман меня обучили именно там. Ну и, разумеется, имперская Тайная Канцелярия ведет за нами особый надзор. Многим в Морской Страже предлают работать на Канцелярию после окончания службы. Предлагали это и мне — и я, подумав, согласился.

— Хорошо платят?

— И это тоже, — кивнул Ханген, — а еще всегда неплохо иметь покровителя в столице. Ниак Вагнеркейн умеет защитить своих людей.

— А это кто такой?

— Вагнеркейн? Глава Канцелярии, помощник канцлера Оттольфа.

Вот это имя Лене было знакомо — и в Некрарии и в самой империи она не раз слышала, что именно Оттольф, ввиду молодости и неопытности императора, фактически правит Тевманией. Многие именно его и полагали главой Тайной канцелярии, а вот имя, названное Хангеном, попаданка слышала впервые.

— Он не любит бывать на виду, — пояснил Ханген, — вне Канцелярии о нем мало кто что знает. Это по его поручению я вернулся в Вабарию.

— А здешний барон знает, кто ты?

— Думаю, догадывается, как и Герхарт, — пожал плечами Ханген, — многие знают о связях Тайной Канцелярии и Морской Стражи. Кстати, именно поэтому Герхарт, пусть и с неохотой, но прислушался ко мне — опасался, что если откажет наотрез, то Ниак ему это припомнит. Поначалу мне казалось, что служба тут будет скучной: Вабария унылое захолустье, в центре империи. Потом мне объяснили: Ниак все с большим подозрением смотрит на короля Орса, а особенно — на герцога Тускулата.

— Правильно делает, — буркнула Лена, — этот подонок явно что-то затевает.

Она рассказала Хангену при каких обстоятельствах ей приходилось слышать это имя.

— Ниаку будет интересно узнать это, — кивнул стражник, — недаром он стал обновлять свою шпионскую сеть на северных границах Гроскании. Неделю назад мне пришел приказ — встретить барона Ловенвальда и двух девушек с ним. Про барона понятно — Львиный монастырь готовит хороших бойцов, многие из них служат и в армии и в Канцелярии — сам Вулрех тому пример. Его исчезновение стало серьезным ударом по нашей агентуре на юге. Что же до девушек, то мне прислали их описание и приказали оказывать им такое же содействие, как самому барону. Среди прочего, мне сообщили, что у одной из спутниц барона будет нож с Черным Фениксом.