Иггельд страшился выйти на улицу, народ тут же обнажал головы и падал на колени, песиглавцы кричали «Слава!» и стучали рукоятями мечей в щиты, беричи бросали в воздух шапки и шлемы, беры с достоинством преклоняли колено и салютовали обнаженными мечами.

Город кипел, бурлил, клокотал. Даже по ночам мимо костров то и дело проносились всадники, для них отворяли ворота, они уносились во тьму, торопясь поскорее донести до самых дальних городов весть, что Повелитель Драконов, остановивший нашествие артан, спустился с гор и вот передает воззвание к своему народу, призывает встать на защиту Куявии и обещает ей новое обустройство.

По всей Куявии собирались отряды, нападали на мелкие отряды артан, соединялись в войска, но, правда, при появлении больших соединений артан предпочитали рассыпаться по окрестным лесам.

Через месяц треть Куявии была в руках местного ополчения, артане же оставались в Нижней и Срединной Куявии и в Междуречье, перестали ездить в одиночку, но даже малые отряды несли потери. На ночь артане вообще запирались в укрепленных городах и крепостях. Восстание ширилось, набирало силу, Иггельд спешно рассылал опытных воинов во все концы, где собирались вооруженные отряды. Крестьяне, обрадованные возможностью перейти в благородное сословие, вооружались до зубов и охотились за одинокими артанами, нападали и на мелкие артанские отряды. Как и песиглавцы или беричи, они для своих нужд захватывали коней и пропитание всюду, где могли найти, попутно насиловали женщин, убивали мужчин, не разбирая: мужик ли, песиглавец или берич – все равно виноваты, что до сих пор не взялись за оружие и не присоединились к ним.

Опытные воители, вдохновленные словом Иггельда, брали эти отряды под свою руку, поспешно превращали в послушное воинство, уже вооруженное не только яростью, но и умением дружно встретить бешеный напор легкой артанской конницы.

В доме наместника день и ночь трудились переписчики, к Иггельду носили на подпись его обращение к народу, он прикладывал еще и печатку на кольце. Бумагу тут же отдавали гонцу, тот мчался, меняя коней, в дальний конец Куявии, где еще не взялись за оружие, а только ворчали на артан, скрипели зубами, но восстать пока что не отваживались.

Иггельд не мог понять, голова кружилась от непонятной перемены: преподлейший народ, который он любил и ненавидел, что так грязно и трусливо предал свою страну, предал именно тогда, когда она находилась на вершине славы, сейчас брался ее защищать, униженную и опозоренную, брошенную под копыта артанских коней.

К концу первого месяца, как спустился с гор и вступил в Междугорье, под его началом было войско, которое – он боялся в это поверить – уже превосходило по числу артанское! И хотя артане – прирожденные воины, каждый артанин в самом деле стоит троих, а то и пятерых куявов, но это в одиночных схватках, не в сечах, когда полк на полк, войско на войско. Закованным в железо куявам приходилось опрокидывать артанские полчища и обращать в паническое бегство, хотя соотношение один к пяти совсем не в пользу куявов.

Полдня летал над Куявией, всматривался в дороги и расположения войск, а когда спустился, огорошил всех решением разделить войско на две части. Одну под началом Антланца послал по широкой дуге через Полесье в Срединную Куявию, а другой – под рукой Ратши через Нижние Долины и Заречье на брод под Камышином.

– Там почти нет артан, – втолковывал на военном совете. – Артан нет, но зато богатые и населенные земли. Там у князя Велигора немалые войска. Сейчас под присягой у артан, но когда подойдете с такой силой, думаю, переприсягнут… А между Нижней Долиной и Заречьем край князя Озбириша. У него хороши и крепости, и гарнизоны, я посмотрел, никто никуда не делся. Пусть соберет их в один кулак. Твое войско, Ратша, сразу утроится. Встречу назначим через две недели под Куябой.

Он произнес это просто, буднично, но словно солнечный луч ворвался в зал и осветил его лицо. Военачальники смотрели с трепетом. Еще почти вся Куявия в руках артан, еще не дали им ни одного большого сражения, а уже планирует, как возвращать стольный град!

– А ты? – спросил Антланец чуточку ревниво. – Ты с кем пойдешь?

Иггельд усмехнулся.

– Я возьму небольшой отряд и пойду прямо.

– Ого!

– Я не полководец, – объяснил Иггельд. – Мне проще с маленьким отрядом. А вам на Малыше буду передавать все важное. И расположение артан, и где войска куявов…

Антланец и Ратша переглянулись. Антланец засмеялся, сказал Ратше:

– Он сам не понимает, что это и есть полководец. А маленький отряд – это телохранители, что всегда с вождем. А нам будут передавать приказы…

Иггельд смутился:

– Я не то хотел сказать!

– Но сказал правильно, – заверил Антланец. – В час добрый!

С собой Иггельд взял всего три десятка, но сразу же три превратились в тридцать, а вскоре с ним двигались уже три тысячи человек. Правда, войско настолько разношерстное, что от него разбегались жители деревень, бросая на произвол дома и скотину. Он сам понимал, почему от его полуразбойничьего войска приходится бежать мирным людям: артане разбили основные куявские войска, разбили вспомогательные, разгромили и все наспех собранные, а остатки отступили в леса, в горы, торопливо перегруппировывались, зализывали раны, так что в разоренном крае остались только принявшие власть артан да расплодившиеся разбойничьи шайки.

Его войско состояло наполовину из разбойников, приходилось железом и кровью заставлять их подчиняться, принять дисциплину. Артане прошли огнем и мечом всю страну, но во многих областях артан вообще не видели, там земли оставались не разоренными войной, вельможи и знатные люди предпочли уйти поближе к горам, где искали укрытие вблизи башен колдунов. Если уцелели, их захватит Ратша, он пройдет близко, если нет – к ним дойдет слух, что в Камышине собралось большое войско Антланца, вернее – должно собраться.

Сам он брал в свое войско всех, кто достаточно отважен, чтобы взять в руки оружие. Кто из них был беглым рабом, кто сыном вельможи, кто преступником – не интересовало. За эти две недели, что назначено до встречи под Куябой, он шел быстро и победно, с ним всегда была богатая добыча. Все видели, что он удачлив, силен, отважен, с дракона умеет выслеживать богатые обозы, вовремя замечает большие отряды артан, с которыми не справится, но не упускает тех, которых может настичь и истребить.

Его люди в восторге, он не делал различия, кого грабить: куявов или артан. Артан истреблял потому, что враги, куявов – все должны помогать в борьбе с захватчиками. Кто не помогает, тот пособник этих проклятых дикарей!

Отряд его превратился в небольшое войско, оно оставалось почти таким же быстрым, как и сами конные артане. До встречи под Куябой оставалось трое суток, он продвигался без особой спешки, не останавливался, часто вступал в сражения, но после каждого сражения его войско не таяло, а увеличивалось. Как горная лавина, катилось оно через просторы Куявии, сбивало заслоны, брало войска. Время от времени Иггельд призывал Малыша, пересаживался с седла на загривок верного друга, озирал быстро меняющийся мир сверху, летал к Ратше и Антланцу, сообщал новости, указывал на карте, где расположены артане, сам замечал, что не просто тычет пальцем, а в самом деле указывает, куда направить войска, в какое место ударить, где обойти, где выставить заслоны.

Три огромных войска смыкались гигантскими клиньями, захватывая Куябу в клещи. Теперь уже все увидели, что Иггельд именно прозорливо разделил войско на три части, иначе такое немыслимое по размерам вскоре начало бы страдать от бескормицы.

Иггельд ехал впереди, рядом с ним примкнувший недавно с небольшим отрядом жутко изуродованный матерый воин Вихрян, одна половинка лица сожжена почти до кости, со второй чуть лучше, но все равно вид ужасен, брови и ресницы сгорели вместе с кожей, жутковато видеть уцелевшие глаза, когда все обезображено. С Вихряном пришли около сотни людей, повадками больше похожие на разбойников, но Иггельд сразу оценил их как людей умелых и опытных.