Иггельд поторопил:

– Давай послание самого Придона. А катапульты вас не спасут. Вы все умрете здесь.

Аснерд посмотрел на молодого воина. Тот выехал вперед и заговорил сильным звучным голосом, слова тоже были сильными и звучными, от них повеяло ледяной стужей, угрозой, все на стене и воротах сразу ощутили себя стоящими на краю бездны, куда тащит свирепый злой ветер. И спастись можно, только ухватившись за дружески протянутую руку артанина…

Иггельд стряхнул наваждение, сказал громко:

– Мы знаем умение Придона расставлять слова так, чтобы сердце затрепетало от любви и нежности!.. Но сейчас он божественный дар обратил во зло. И боги такого не потерпят. Он потеряет свой бесценный дар, так как использует не для великих целей богов, что улучшают породу людей, а для… для чего пользуется дивным умением? Это позор Придона. Это падение Придона. Придон будет наказан, низвергнут!

Аснерд слушал внимательно, ничуть не удивился, хотя трубач рядом с ним смотрел на Иггельда как на безумца.

– Отказываетесь сдать крепость?

– Придон для нас не бог, – ответил Иггельд с насмешкой. И добавил после паузы горько: – Уже не бог.

Аснерд кивнул, он посматривал на Иггельда изредка, чтобы не стоять с задранной головой, Иггельду почудилось, что полководец его прекрасно понимает. Даже не надо объяснять, когда именно Придон перестал быть богом для куявов. Сам догадывается.

Трубач смотрел на Иггельда со сверхъестественным ужасом, конь под ним попятился и остановился только на два корпуса позади горообразного Аснерда.

– Твой ответ? – спросил Аснерд.

Рука его подобрала повод, он готовился повернуть коня, взгляды их встретились.

– Артане будут уничтожены, – сказал Иггельд. – Это весь мой ответ.

Оба артанина повернули коней, на стене смотрели молча, никто не двигался. Иггельд ощутил, что в голове все еще звучат страшные слова Придона, а в сердце холодной змеей заползает ледяной страх. Придон в самом деле умел подбирать слова. Даже если не старался напугать, заставить сдаться немедленно, все равно его слова угнетали, как будто тело ощутило на себе цепи.

– За дело, – проговорил он с усилием. Гортань занемела, язык поворачивался с усилием. – Грядет великое испытание…

Никто не желал своим зла, но слова Придона распространялись через слышавших его на стене сперва по семьям, потом по соседям. Вскоре Долина судачила о страшной мощи артан, что захватили всю Куявию, но вот им готовы оставить и драконов, и все имущество, им нужно только, чтобы признали власть артан, назвали Придона правителем Куявии.

Многие, поддавшись магической силе слов, вздохнули и сказали, что в самом деле обороняться дальше бессмысленно. Зачем дразнить артан, ведь в Долине нет своих полей, рано или поздно припасы кончатся. А на драконах не навозиться, особенно если будут гибнуть, как уже сгинуло столько защитников. А эти дикари с топорами не отступятся, им очень важно овладеть последним клочком куявской земли.

Иггельд слушал внимательно. Князь Цвигун то и дело сообщал о брожениях в народе, наконец Иггельд приказал в охрану стены включить не только самых лучших стрелков, но и самых верных, на которых мог положиться целиком и полностью. Народ все-таки устал, после бурного веселья, ликования, празднования победы по случаю удачной вылазки то ли наступило похмелье, то ли навалилась усталость, но когда артане установили гигантские катапульты и начали бросать через стену камни, Иггельд своими ушами слышал за спиной разговоры, что вообще-то можно бы выслушать артан, поторговаться, договориться, условиться, ведь куявы как раз сильны в торге…

Сегодня он заснул почти под утро, и сразу же, как показалось, крепкая мужская рука опустилась на его плечо. В кратчайший миг он оказался с мечом в руке по ту сторону ложа. Взгляд, в котором не осталось ни капли сна, холоден и жесток.

Северин с изумлением покачал головой.

– Я еще не видел, – сказал он уважительно, – чтобы двигались… так быстро. Там человек с той стороны. Говорит, что пробрался, минуя артан.

Иггельд спросил быстро:

– Где он?

– Внизу. Там уже собрались Цвигун, Апоница, Якун и другие.

– Пойдем. Не нравится мне это…

Внизу в зале в окружении десятка наиболее знатных долинцев стоял невысокий человек в звериных шкурах. Волосы падают на плечи, босой, подпоясан широким ремнем из толстой грубой кожи, ножны пустые. Иггельд окинул быстрым взглядом, отметил, что с такой толстой подошвой не страшны никакие острые камни, прям копыта, и вообще во всем жилистом теле ни капли жира, что выдает типичного горца.

Завидев Иггельда, чужак легко и без подобострастия поклонился. Иггельд спросил настороженно:

– Как прошел?

– Артан или вашу стражу? – спросил горец высоким голосом.

– И то, и другое.

Горец сдержанно усмехнулся.

– Не тревожься, князь. Никто другой не сможет. Даже среди моих братьев никто не прошел бы по тем стенам, где прошел я, а мы – лучшие скалолазы в этих горах! Меня зовут Меран, я младший из клана реличей. А пробрался с единственной целью… Нет, не разведывать. Вы не знаете, но слух о вашей стойкости прокатился по всей Куявии!.. Люди устыдились своего малодушия. Оказывается, им нужно лишь подать пример. До этого твердили, что поступают всего лишь так, как поступают все. Не сдадутся они, сдадутся другие, и тогда эти другие захапают все, что бросят победители…

Его слушали жадно, но Иггельд поинтересовался:

– Кто ты, Меран? Ты говоришь очень гладко, ровно. Ты не похож на дикого горца.

Меран отвел глаза в сторону.

– Кто я? Так ли это важно?.. Я ничего от вас не прошу, я пришел только дать. Мои новости укрепят ваш дух. Держитесь с той же стойкостью. Куявия просыпается, устыдившись малодушия и трусости. Артане еще не подозревают, что ходят по тонкому льду, а тот уже трещит у них под ногами. Куявия – бездна, что проглотит десяток таких войск!.. Надо только, чтобы лед тронулся. Вы это сделали… Уже по всей Куявии артане не рискуют оставаться в одиночку, ходить по одному. Им везде улыбаются, но артане не знают, кто держит в рукаве нож и, стоит отвернуться, вонзит в спину! Артане ездят уже только отрядами, но и это спасало их только первую пару недель. Теперь наши, собравшись в ватаги, нападают и на отряды. И, вы не поверите, бьют артан, бьют!

Цвигун усмехнулся, бросил:

– Почему не поверим? Мы их тоже не гладим.

– Вы герои, – возразил Меран серьезно, – но теперь, глядя на вас, начинают бить по всей Куявии и простые люди, простые… князья и беры. Держитесь!.. Теперь все с надеждой смотрят на вас.

Военачальники переглядывались, в глазах надежда и недоверие. Якун спросил страстно:

– Можно ли этому верить?

– Нужно, – бухнул Шварн.

– Это правда, – сказал Меран. – Вы зажгли этот огонь надежды. Во всех уголках Куявии узнали имя князя Иггельда…

Иггельд буркнул:

– Так уж сразу князя?

– Доблестного князя, – сказал Меран с жаром. – Благородного, отважного, мудрого… и все-все, что присобачивали только древним правителям, сейчас видят в вас, светлый князь!

Цвигун быстро взглянул на Мерана, на других, но никто не повел бровью на «светлый князь», так как «светлый» – это уже не просто князь или не простой князь, у светлого в подчинении с десяток князей, он не князь только своего племени, он князь объединения племен, это уже крупный правитель… По лицам других он видел, что все приняли этот титул как само собой разумеющееся, ведь только их Долина продолжает войну со всей Артанией, значит, их Долина сейчас – вся Куявия…

– Вы, – продолжал Меран, – единственная сейчас путеводная звезда и надежда Куявии! Уже не только беры и беричи собирают отряды против артан, простые поселяне ловят одиноких артан, и ни один не уходит из их рук живым!..

– Слава богам!

– Из Славии обещают прислать войско в помощь, но это тоже лишь благодаря вам – славы не стали бы помогать, если бы помогать было некому. А так пришлют в помощь не Тулею, а… всей Куявии, а Куявия, по их словам, жива до тех пор, пока сохраняется хоть одна крепость, не занятая артанами, если хоть где-то бьются против артан! Вы понимаете, насколько много зависит от вас?