— Увы, мой друг! Без этого брака королю грозит полное банкротство, а экономить он не привык. Тут и на гиане женишься, не то, что на чужеземке! — добавил он, имея в виду женщин-духов, которые, по народным поверьям, обитали в лесах и пещерах, время от времени заманивая к себе мужчин, чью кровь выпивали до последней капли, а затем производили на свет детей — полукровок.

— Однако… — продолжал Валерио Манчини, и на лице его появилось ещё более лукавое выражение, чем прежде. — Королю не приходится скучать в ожидании первой брачной ночи. Ведь при дворе всегда находятся те, кто горит желанием составить ему компанию…

— Может быть, не стоит об этом говорить? — произнёс его кузен, покосившись на меня, как мне показалось, с извиняющимся видом.

— Почему же нет? Ведь сплетни — то, на чём строится наша жизнь, не так ли? К твоему сведению, друг мой Себастьян, прелестная Илария, увы, получила отставку, и теперь у его величества новая фаворитка.

— Вот как? — без особого интереса отозвался мой супруг.

— Не безызвестная тебе баронесса Виенна де Кастеллано!

Я негромко ахнула и тут же зажала рот ладонью, сделав вид, будто всего лишь пытаюсь сдержать чихание. Взглянула на герцога и обнаружила, что он, услышав новость, сохранил невозмутимость, не показывая ни малейшей заинтересованности в судьбе Виенны. Неизвестно, какой реакции ожидал Манчини, но, судя по всему, тот остался разочарован.

— Я всё же считаю, что напрасно ты вздумал упомянуть эту женщину, — сказал Бруно, тут же расположив меня к себе проявленной деликатностью. Валерио явно хотел добавить что-то, ещё более, по его мнению, шокирующее, но приоткрылась дверь, а затем, испросив позволения войти, Розита внесла поднос с кофе и закусками. Видимо, неглупая служанка решила, что гости собираются позавтракать с нами, однако она не могла выбрать лучшего момента беседы для того, чтобы появиться в комнате.

Подслушивала или же попросту обладала недюжинной проницательностью? Ведь, находясь в услужении у герцога де Россо уже несколько лет, Розита наверняка успела неплохо изучить всех его знакомых, наблюдая за ними. Интересно, а приводил ли он сюда баронессу?..

Мысли о ней отравляли мне всё настроение. Фаворитка короля… Почти женатого мужчины, пусть даже его брак будет заключён в интересах политики. А я-то надеялась, что Виенна образумится, может быть, снова выйдет замуж. Но, похоже, у неё самой таких планов на будущее не имелось.

Взяв на себя роль хозяйки, я отпустила прислугу и сама разлила горячий напиток из кофейника по чашкам. Пригубила, ощутив горьковатый вкус с нотками пряностей, и добавила немного свежих сливок. Визитёры тем временем дружно восхваляли мастерство Розиты.

— Так вот, о баронессе де Кастеллано, — вернулся к теме разговора Манчини, которому, кажется, доставляло удовольствие говорить о той, чьё имя мне не хотелось произносить даже мысленно. — Никто такого не ожидал, для всех случившееся оказалось сюрпризом. Ведь Илария всегда считала её подругой. Кто мог хотя бы предположить, что Виенне вздумается увести у неё мужчину и занять место королевской фаворитки? Ах, женщины, имя вам — коварство, и не лучше ли нам держаться от вас подальше?!

— А вы, должно быть, столкнувшись с ядовитой змеёй, готовы затаить злобу на всех представителей этого племени, даже на тех, кто и кусаться-то не умеет? — вставила реплику я, наблюдая за тем, как лицо собеседника приобретает почти свёкольного цвета румянец. Любопытно, чего он ожидал? Что я в слезах выбегу из комнаты, услышав о том, что у нас с невестой короля Арнальдо теперь общая соперница?

— Остроумия вам не занимать, ваша милость, — улыбнулся мне Бруно. — Смотри, Валерио, у тебя появилась достойная соперница! И к чему продолжать обмусоливать эту уже не самую новую сплетню?

— Наверное, действительно ни к чему, — пробормотал уязвлёно Манчини и отправил в рот большой кусок испечённого со специями хлеба с толстым слоем масла на нём.

— Лилиан вскоре ожидает представление ко двору, — заметил Себастьян. Снова подумав о том, что мы наверняка встретим во дворце баронессу, я вздохнула, но ничего не сказала. — Думаю, увидимся там.

— Само собой! — Бруно поставил на поднос опустевшую чашку, на округлых боках которой заплясало проникавшее сквозь витражное окно солнце. — Удачи вам, ваша милость!

— Спасибо, — отозвалась я, действительно чувствуя благодарность к мужчине, который показался мне куда более приятным человеком, чем его кузен, несмотря на то, что обладал довольно непримечательной внешностью — из тех, которые практически не запоминаются.

После завтрака гости покинули особняк, и я наконец-то смогла перевести дух. Первая встреча со столичными знакомыми герцога состоялась! Теперь главное — набраться сил и смелости перед тем, что предстояло мне дальше.

— Я ещё не говорил тебе, как ты хороша сегодня? — спросил мой муж, когда я размышляла над тем, на что мы потратим остаток дня.

— Зато говорили другие, — ответила я. Кажется, мои слова прозвучали немного кокетливо, однако я вовсе не ставила перед собой цель заставить его ревновать. — Ты покажешь мне столицу?

— Конечно! Я готов подарить тебе не только этот город. Но и весь мир… — вымолвил он, притягивая меня к себе.

Я опустила глаза. Снова нахлынули мысли о том, что омрачало эти мгновения наедине. Незаданные вопросы, горчащие на языке сильнее кофейных зерён сомнения, обжигавшая меня расплавленным свинцом тайна.

Страх нарушить хрупкое равновесие и оборвать первые ростки чувств между нами не позволял мне перейти эту черту.

Не сейчас.

Как и обещал, Себастьян подарил мне его. Лиарнесс — столицу нашей страны. Вечный город.

Мы гуляли по его улицам и площадям до самого вечера. Только вдвоём — Янис под каким-то предлогом отказался, сказав, что ещё успеет всё осмотреть, ведь не завтра же уезжать. Я уговорила герцога отправиться на прогулку пешком и одеться попроще, как большинство жителей. Так что по внешнему виду никто бы не признал в нас обитателей аристократического квартала. И меня подобная анонимность весьма радовала, поскольку не хотелось оставаться просто безучастной зрительницей, наблюдающей за жизнью большого города лишь из окна кареты.

А так мы могли, растворившись в толпе, где никто не обращал на нас внимания, пройтись по узким улочкам и широким проспектам, бросить мелкие монетки в искрящиеся на солнце воды фонтанов, заглянуть в лавку, где продавались самые вкусные в Лиарнессе сладости. Её хозяин, который самолично стоял за прилавком, посчитал нас молодожёнами и добавил к нашему заказу фруктовое пирожное, подобного которому мне никогда прежде не доводилась пробовать. Мы с Себастьяном разделили подарок на двоих, и я услышала его смех, когда до самого кончика носа перемазалась кремом.

Здесь и сейчас, полностью отдавшись текущим мгновениям, я чувствовала себя счастливой. Беззаботной, лёгкой, как пташка, которую выпустили на свободу. Но не в одиночестве, а с кем-то, на кого можно положиться, кто помог бы мне избежать всех трудностей, которые могли ожидать впереди.

Невольно закралась мысль об Ортензии де Россо. Любопытно, а была ли она когда-нибудь так же довольна жизнью, позволяла ли себе хотя бы ненадолго расслабиться? Или для неё существовали только правила и обязанности, которые та неукоснительно соблюдала? И больше ничего — никаких ярких красок, никаких полутонов между чёрным и белым? Я вдруг поняла, что жалею её, хоть и, наверное, не смогу никому в том признаться.

Когда мы с герцогом вернулись домой, у меня гудели ноги, но это оказалась приятная усталость. Блаженно вытянувшись на кровати, я прикрыла глаза и позволила себе немного отдохнуть перед тем, как переодеться к ужину, который успела приготовить к нашему возвращению Розита. Но слова, которые я услышала от заглянувшего в мою комнату Яниса, мигом испортили мне настроение.

— Боюсь, у нас снова гости, и ты их знаешь, — произнёс он.

— Снова Валерио и Бруно Манчини? — садясь и приводя в порядок одежду, спросила я.