Но на мой вопрос об этом поверенный лишь покачал головой.

— Увы, никого. То есть… Они были, но умерли ещё во младенчестве. Мать герцога не отличалась крепким здоровьем. Да и хорошую кормилицу найти не так-то просто.

Я вздохнула. Вот так и бывает. Не успеешь о чём-то размечтаться, как тут же подрезают крылья.

— Но вы ведь не жалуетесь на здоровье, да? Значит, сможете подарить герцогскому роду наследников. Их появление на свет и ваше собственное положение упрочит.

— Отсутствие детей тоже считается поводом для развода? — уцепилась я за услышанное.

— Тоже. Но на вашем месте я бы и слово такое из памяти выбросил. Кому вы будете нужны, если герцог разорвёт брак? Так уверены, что обитель примет вас обратно? Может, учились лучше всех?

Я опустила взгляд. Нет, не лучше. И едва ли настоятельница будет рада увидеть меня на пороге.

— Не забивайте себе голову всякими глупостями. Лучшего мужа, чем герцог, вам не сыскать. А то, что у нас не хватает женщин, не означает, что все мужчины разом стали достойнее прочих. Вы ведь сами видели, что бывает. Если б не подарок северного колдуна, едва ли мы с кучером смогли бы отбить вас у этих…

Последнее слово он проглотил, очевидно, посчитав, что оно не для моих ушей. Я кивнула. Всё так. Путешествие в одиночестве я бы не осилила. У меня ведь нет колдовских артефактов.

Вечерело. Прислонившись к окну кареты, я смотрела на вытянутые тени кипарисов. И думала, думала…

Нечасто, но в библиотеку обители всё же попадали приключенческие романы. Воспитанницы зачитывались ими, представляя себе мир, который лежал за безопасными стенами места, где мы росли и постигали необходимые знания. Среди тех, кто любил читать, была и я. Однако понимала, что только в выдуманных историях всё может быть так гладко, и удача никогда не оставляет героев. А теперь не успела оглянуться, как сама стала героиней чего-то подобного.

Дальняя дорога… Нападение разбойников… Загадочный колдовской артефакт…

Поверенный не без тревоги поглядывал на меня, очевидно, ожидая, что я могу не совладать с собственными чувствами и расплакаться. Но я держалась. Слёзы не решают неприятностей — тут гораздо нужнее осторожность и наблюдательность.

Вскоре начало темнеть и стало прохладно. Мой спутник подал мне тёплое покрывало, в которое я укуталась, чувствуя себя совсем маленькой. Но спать не хотелось.

— Расскажите мне про того колдуна из Хальфдана, с которым дружит ваш хозяин, — попросила я. — Вы с ним встречались? Наверное, он производит на людей пугающее впечатление?

— Не сказал бы. Да, разумеется, он мужчина довольно сильный и тренированный, однако таких и у нас хватает. Если заниматься с раннего детства…

— Ох, да я вовсе не об этом! Он должен пугать тем, что владеет колдовством. Разве не так?

— Не думаю, что ему разрешено колдовать направо и налево. Только в крайних случаях. То же касается и артефактов. Если бы нападающие не пожелали забрать вас, я не стал бы его применять. Так что не думаю, будто вам нужно бояться нашего северного гостя.

— Он что, и сейчас в замке? — насторожилась я.

— Да, и у вас будет возможность встретиться с ним, а также задать все интересующие вас вопросы… — Поверенный герцога откашлялся. — Если осмелитесь, конечно.

Я снова задумалась. Осмелюсь? Колдовство меня давно интересовало, но вот так запросто разговаривать с тем, для кого оно не то, чем пугают детей, а повседневная реальность?

Страшно.

Вспомнился выжженный на двери след. Каким образом я смогла такое сотворить? И предупреждения сестры Николины…

Неужели я не просто человек, а одна из тех, кого в прежние времена, совсем недавно, преследовали, загоняя, как зверя на охоте, а потом волокли в темницу и на костёр?..

Интересно, сможет ли северный колдун это понять? Заметить по моему взгляду, почувствовать, оказавшись рядом со мной, услышать в несказанных словах? Или же мне следует ему рассказать и попросить совета?

Но как герцог отреагирует, узнав, что женился на ведьме? Нет, нужно молчать. Сестра Николина оказалась права, предостерегая меня. Дело нешуточное. Если я раскрою правду о случившемся, то поставлю под угрозу собственную жизнь, а она мне ещё дорога.

Даже несмотря на то, что у меня отобрали право распоряжаться ею самостоятельно.

— Почти приехали, — сообщил мне спутник, и я завертела головой, хотя в сгустившихся сумерках сложно было что-то рассмотреть. Только небо, низко нависшее над окрестностями. Должно быть, собиралась гроза. — Не бойтесь. Я уже говорил, что герцог — достойный мужчина, а не чудовище из кошмаров.

— Это вам он кажется таким, — пробурчала я и едва не прикусила язык, когда карету сильно тряхнуло. — Вас ведь не продавали ему без вашей на то воли. Вы сами сделали выбор, когда решили на него работать.

— Не слишком ли сильное стремление к независимости для той, которая выжила лишь милостью настоятельницы, став её подопечной?

— Уверена, она с лихвой возместила всё, что обитель на меня потратила. Разве не вы занимались денежными вопросами? Поведаете, сколько я стоила?

— Думаю, если бы настоятельница пожелала держать вас в курсе дел, она бы рассказала всё сама.

Больше ничего я от собеседника не добилась и угрюмо насупилась, продолжая смотреть в тёмное окошко. Наверное, он прав. Я не первая и не последняя, кого сделали чьей-то женой по предварительному сговору. Такова судьба всех женщин в нашей стране. Или замужество, или обитель, где придётся коротать свой век, обучая и наставляя молодых девиц.

Но отчего мне так больно? Почему тяжело на сердце? Как будто однажды мне пообещали нечто большее, но затем безжалостно отобрали, и всё, что осталось, лишь необходимость покорно следовать чужой воле. Ублажать супруга, не перечить ему ни в чём. Ставить его желания превыше собственных. Вести хозяйство. Производить на свет наследников герцогского рода.

Мне могло повезти гораздо меньше. Ведь титулованные женихи, в самом деле, крайне редко заглядывали в обитель. Чаще приезжали люди попроще. Торговцы, фермеры. Те, кто сумел накопить деньги на женитьбу.

Однако почему же меня ни разу не показывали кандидатам в мужья? Не выводили на смотрины, а просто однажды поставили перед фактом, что отныне моя судьба решена. Из-за того, что продолжали искать мою настоящую семью, а затем поняли, что всё бессмысленно, и прекратили?

— Мы подъезжаем к замку, — услышала я и, отвлёкшись от размышлений, встрепенулась. Казалось, будто невидимые часы с громким тиканьем отсчитывали время. Уже совсем скоро я увижу лицо человека, который, ни разу со мной не встретившись, выбрал меня в жёны.

Экипаж баронессы позволял путешествовать с комфортом. Спутник, которого выделил ей король, предпочёл ехать верхом, сопровождая карету. Вместе с ним следовала и охрана — Виенна лично отбирала дюжих молодцов, один вид которых мог обратить в бегство целую банду разбойников. Про то, что они промышляли на дорогах, знали все. Грабежи и насилия случались куда чаще, чем о том докладывали его величеству Арнальдо.

Мягкие сиденья, удобная дорожная одежда, предусмотрительно взятые с собой припасы воды и пищи… И всё же дорога утомляла. Лишь недолгое время прошло с того, как они покинули столицу, а баронесса уже проклинала всё на свете и больше всего того, кто воздвиг родовой герцогский замок так далеко от городов. Наверняка тем человеком являлся дальний предок Себастьяна. Такой же упрямец!

Притомившись, Виенна задремала, обнимая бархатную подушечку и краем уха слыша, как шелестят страницы книги сопровождающей её камеристки. Промелькнула мысль, не приказать ли той почитать вслух. Интересно, что у неё с собой — стихи или сентиментальный роман? Должно быть, восторженные мечтания о прекрасном принце, который однажды прискачет на белом коне и, прельстившись сомнительными красотами, заберёт дурёху с собой, избавив её от работы на баронессу. Вот только сказочки это всё — побывавшей замужем Виенне прекрасно было известно, кто появляется на пороге наивных девственниц вместо очаровательного принца.