— Надо переложить на кровать, — сказал я.

Китаец затряс головой, что-то быстро заговорил, показывая на кровь и постель.

Я достал из чемодана мешочек с деньгами, который получил в банке этим утром, и бросил его китайцу. Гроуты, пенсы, шиллинги, черт бы их побрал, звякнули в его руках.

— Этого хватит? — спросил я.

Китаец заглянул в мешок и утвердительно закивал головой. Потом он сбегал за помощником, и они осторожно перенесли Веру на постель.

Я достал платок и вытер кровь, которая, вытекая, нарисовала морщинку на щеке Веры. Ее глаза равнодушно смотрели куда-то вверх, не обращая на меня никакого внимания. Комок отчаяния стал подниматься откуда-то из глубины меня, а слезы снова были готовы политься из глаз.

«Старый я все-таки человек, в какие бы «одежды» не рядился», — подумал я, потом провел ладонью по лицу Веры, и ее глаза послушно закрылись. Развернулся, подошел к платяному шкафу, где висели уже никому ненужные платья, нашел в нем одну из шляпок, оторвал от нее ленточку и подвязал у Веры под подбородком. Потом сказал, все еще рыдающему Генриху:

— Прекрати! Ты же мужчина!

Поставил стул посередине комнаты, подальше от кровавого пятна, сел и стал ждать.

«Нет, Вера. Я буду помнить тебя другой,» — пообещал я сам себе. — «Стоящей у борта «Пасифика», прикрывающей ладонью лицо от солнца, светившего тогда тебе в глаза, и улыбающейся мне».

Генрих тоже нашел стул и пристроился рядом со мной. Он немного успокоился, только иногда всхлипывал. Так мы и дождались начальства.

Вильям Даррел был грузным человеком. Носильщики попотели пока доставили его к Паллас отелю. Там он прошел в холл гостиницы, огляделся, поманил пальцем, ожидавшего его полицейского сержанта, и направился в ресторан. Сел за столик, сделал глоток воды из запотевшего стакана, принесенного слугой, и махнул рукой все еще стоящему полицейскому:

— Садитесь, Джордж, и рассказывайте.

— Имеем два трупа, — начал сержант, устраиваясь за столиком. — Миссис Деклер и некий китаец. Китаец забрался в номер англичанина с целью ограбления…

— Это точно? — перебил его Даррел. Он заметил нотку сомнения в словах сержанта.

— Ну, а для чего он мог еще залезть в номер к богатому путешественнику?

— Почему вы решили, что он богатый?

— Отель дорогой. Да и не путешествуют бедные, — тут уже в словах сержанта не было никаких сомнений.

— Ладно, — согласился Даррел. — Продолжайте.

— Китайца застукал мальчишка, воспитанник англичанина. Китаец его почти зарезал.

— Почти?

— Не успел. В номер зашел англичанин. Но царапина у мальчишки на горле осталась.

— И что? Китаец испугался?

— Испугаешься, когда на тебя направят дуло револьвера, — хмыкнул сержант.

— Англичанин начал стрелять?

— Нет, — покачал головой полицейский. — Англичанин оказался слабаком. Они как-то договорились с грабителем. Он отпускает мальчишку, а англичанин не стреляет.

— Но что-то сорвалось?

— Точно, — подтвердил сержант. Ему, наконец, тоже принесли стакан холодной воды, и он с удовольствием сделал глоток. — Когда китаец был уже готов сбежать, появилась миссис Деклер и пришила узкоглазого.

— Как это?

— У нее в сумочке оказался стилет. Так, ничего серьезного, но она очень удачно воткнула эту «зубочистку» в спину китайца, — объяснил сержант. — Раз, и прямо в сердце, — хмыкнул он. — Не хотел бы я иметь такую жену.

— А англичанин? Так и стоял с револьвером?

— Какой там! Он его еще раньше китайцу отдал! Говорю же, тюфяк!

— Что-то я совсем запутался, — сказал Даррел, хотя все давно уже понял.

— Китаец, видно, пообещал отпустить мальчишку, забрал револьвер, собрался было убегать, но его накололи, как бабочку на булавку, — стал снова объяснять сержант. — Но китаец оказался не прост. Он как-то успел развернуться и всадил пару пуль в женщину. Потом оба умерли.

— Ясно, — сказал Даррел. — Есть грабитель. Его застали на месте преступления. Завязалась борьба. В ней погиб грабитель и жена пострадавшего.

Он вопросительно посмотрел на сержанта.

— Так все и есть, — согласился полицейский. Все происходящее ему не нравилось. Заявился важный чиновник из правительства Гонконга и устраивает ему допрос. — Ясней ясного.

Полиция в Гонконге была то ли высоко профессиональная, то ли никакая. Пришедший полицейский походил по комнате, посидел на корточках у все еще лежащего на полу китайца, немного постоял около постели, на которой лежала Вера. Выслушал мой рассказ. С горем по полам расспросил Генриха, у которого опять полились слезы. И ушел удовлетворенный. Но оказалось, что это еще не все.

В комнату вошел полный мужчина, в легком светлом костюме. Из кармашка его жилетки свисала толстая золотая цепочка.

«А жилетку он зря одел,» — подумал я. Мужчина тяжело дышал и от него сильно пахло потом.

— Добрый день, мистер Деклер, хотя…, - мужчина покосился в сторону лежащей на постели Веры.

— В общем, меня зовут Вильям Даррел, — продолжил мужчина. — Я тут… — он замялся.

— Главный, — подсказал я.

— Можно и так сказать, — согласился мужчина. — Дай-ка, мальчик, я присяду.

Генрих испуганно вскочил со стула, а чиновник сел на освободившее место. Потом достал платок и вытер потный лоб.

— К вам претензий нет, мистер Деклер, — сказал, отдышавшись, чиновник. — К вашей покойной жене тоже. Но у меня есть несколько вопросов. Не возражаете?

Я пожал плечами.

— Хорошо. Сколько вы собираетесь еще пробыть в Гонконге?

— Сегодня собирался узнать о пароходе до Калькутты.

— Понятно. Позвольте дать совет. До самой Калькутты вы не найдете транспорта. Советую добраться сначала до Цейлона. Туда часто ходят пароходы, а там уже, наверняка, будет что-то и до Калькутты.

— Благодарю.

— А что за письмо губернатору, которое тут нашел сержант?

«Будь оно проклято,» — подумал я про себя. — «Туда же и консула, который мне его вручил».

Письмо оказалось пустышкой. Консул меня просто использовал. Наглядная иллюстрация поговорки «Ничего личного, просто бизнес». Все было просто. Делаешь пустышку. Вручаешь ее ничего не подозревающему дурачку. А потом сообщаешь о таком «важном» письме, человеку, которого хочешь проверить. Если на дурачка-курьера нападают или просто письмо пропадает, то делаешь соответствующие выводы. Трудоемко? Да. Зато дешево и сердито.

— Консул в Йокогаме просил меня передать его вашему губернатору, — сказал я.

— Я могу сделать это за вас, — любезно предложил чиновник.

— Только обяжете, — ответил я.

Никакого желания продолжать участвовать в шпионских играх у меня не было. Я достал из кармана письмо и протянул чиновнику.

Тот взял его, повертел и немного покривился на сломанный сургуч.

— Я пришлю помочь вам, — чиновник кивнул в сторону Веры. — Долго с этим тянуть нельзя. Жарко у нас. — Он снова протер лоб платком.

— Благодарю, — сказал я. Я действительно был ему благодарен, потому что совершенно не представлял, что делать.

«Хотя, что тут сложного?» — тут же пришло в голову. — «Меняешь деньги в банке, а гроуты, пенсы и шиллинги сделают за тебя все остальное».

У гостиницы, под тенью деревьев стоял простой с виду паланкин. Но внимательный прохожий мог бы заметить, что все детали паланкина сделаны из бука, недешевого в этих краях материала, а сами носильщики — крепки и хорошо одеты.

В паланкине, задернув занавески, сидел Лю Ливэй. Он не любил терять время зря, а мистер Даррел задерживался. Поэтому Ливэй снова и снова проговаривал в уме строки стихотворения, над которым работал этим утром, размышляя над каждым словом. Получалось плохо. Мысль соскальзывала с возвышенного и устремлялась к обыденному. Смерть Чжанг Сю поразила Ливэя. Его помощник, раз за разом выполняя трудные и опасные поручения, с годами стал казаться поистине неуязвимым. Кроме того, только сейчас Ливэй понял, как привязался к Сю. Их судьбы странно пересеклись в тревожное время и странно разошлись, когда казалось ничего не предвещало плохого. Так не должно было быть. Поручение было простым и не опасным. Но случилось, то, что случилось. И дело надо было довести до конца.