— Главный-то на острове — полковник, — сказал я Терезе, когда мы вышли из здания таможни.

— Почему вы так думаете?

— Служащий, рекомендуя отель, сказал именно о гостях полковника. Как бы говоря, что для них — самое лучшее, — объяснил я. — А гости чьи? Полковника. Значит, полковник — главный.

— У нас по-другому, — усмехнулась Тереза. — Все решают деньги. Что лучше, я не знаю.

— Думаю, что вариант с деньгами, — сказал я. — Вот возьмите наш случай. Мы не являемся гостями полковника, но можем поселиться в лучшем отеле.

— Хороший аргумент, — согласилась Тереза. — Хотя, я не думаю, что нам дадут лучшие номера.

Так разговаривая, мы вышли на набережную и мимо нас прошла другая пара. Если мы с Терезой просто шли рядом, то связь между этими двоими, очевидно, была сильнее. Молодая женщина держала мужчину под руку, а тот гордо смотрел вперед. Европейские, хотя уже изрядно потемневшие от загара, лица, европейская одежда и носильщик с двумя большими чемоданами позади них, говорили, что они такие же путешественники, как и мы. Мужчина из этой пары не обратил на нас никакого внимания, чего нельзя сказать о его спутнице. Та мазнула по нам взглядом, оценила и, как видно, не нашла в нас ничего для себя интересного.

— Стой, Луи! — неожиданно раздалось за спиной.

Сказано было громко, и я непроизвольно оглянулся. К нам быстро возвращалась та самая молодая женщина, которая еще мгновение назад равнодушно оценивала меня с Терезой. Только теперь ее лицо светилось радостью, как у человека встретившего старых знакомых.

— Вы ведь не местные? Из Америки? Путешествуете? Давайте, я возьму у вас интервью?!

— Ева, — попытался остановить молодую женщину ее спутник. — У нас мало времени.

— Не мешай, Луи! — отмахнулась та, которую назвали Евой. — А лучше иди на пароход, займи каюты, а я тебя догоню.

— Так, что насчет интервью? У вас медовый месяц, да? — напирала наша случайная встречная. — Хотя нет, наверное, бизнес?

— Только, если вы, в свою очередь, тоже дадите мне интервью, — сказала, немного смутившаяся от прозвучавшего вопроса, Тереза. — Вы ведь, Ева Полански? Журналистка из «Нью-Йорк пост»? Совершаете кругосветное путешествие.

— Да, это я, — гордо сказала молодая женщина, оказавшаяся журналисткой из Америки. Ее подбородок немного приподнялся вверх, а на губах была довольная улыбка. Но потом до нее дошел смысл, сказанных Терезой, слов. — А вам зачем интервью? Вы что журналисты?

— Позвольте преставиться, — улыбаясь, ответила Тереза. — Меня зовут Тереза Одли, я — редактор журнала «Метрополитен». И я тоже совершаю кругосветное путешествие.

— Что? — поразилась Ева. — Ты — та самая журналистка из Сан-Франциско?

Пришел черед уже моей спутницы гордо задирать подбородок вверх. При этом она довольно посмотрела на меня.

— Но как? По моим расчетам ты должна была добраться только до этого, как его, Пинанга?

— А вот так! — ответила ей Тереза.

Я уже было собирался примирительно сказать что-то вроде «успокойтесь, девочки», но Ева, не говоря ни слова, развернулась и пошла прочь.

— Что это она? — спросила Тереза.

— Вы ее расстроили, — сказал я. — Очевидно, она хочет победить в вашей гонке.

***

Ева быстро шагала по набережной, стараясь догнать Луи. Ее душила злость. Почему все так несправедливо в этом мире? Одним — все, а другим — ничего? Перед поездкой Джозеф Эпштейн, главный редактор ее газеты, рассказал ей о сопернице. Дочка плантатора с юга. Занимается журналистикой от скуки. Пописывает репортажи со светских вечеринок, да еще сказки придумывает.

— Постарайся опередить ее, — сказал тогда ей Джозеф.

«Наверное, у нее в детстве была своя комната в большом доме,» — думала Ева, впечатывая каблуки в набережную. — «Завтраки за большим столом. Толстая негритянка-прислуга в белом фартуке».

Про свое детство вспоминать Ева не хотела, чтобы еще больше не разозлиться.

И вот теперь, эта плантаторша еще и обгоняет ее в путешествии.

«Господи, сделай так, чтобы с ней что-нибудь приключилось! Чтобы ее что-нибудь задержало!» — в сердцах подумала Ева, за что ей тут же стало стыдно. Она была, в принципе, доброй девушкой и никому не хотела зла.

«В конце концов, это будет просто восстановление справедливости,» — Ева не очень убедительно оправдала саму себя за вырвавшуюся просьбу и зашагала дальше вперед.

Ошеломленные неожиданной встречей, я и Тереза немного прошли пешком, а потом взяли извозчика и отправились на телеграф. Там моя спутница собиралась отправить свои материалы в газеты, от которых пришли телеграммы с согласием на публикацию.

Я дожидался Терезу и думал, что лучше находиться в душном телеграфном пункте или сидеть в коляске извозчика под палящим солнцем. Пришел к выводу, что все же снаружи лучше, а козырек экипажа, который где-нибудь в Англии должен был защищать пассажиров от дождя, вполне сносно защищал меня от прямых лучей небесного светила.

— Если бы я отправляла все это за свой счет, то я, наверное, разорилась бы, — сказала вернувшаяся Тереза, и мы, наконец, отправились в гостиницу. В банк было решено заехать позже.

Номера в отеле оказались весьма просторными и казались еще более просторными после небольших кают «Ливерпуля». Я проделал свою обычную зарядку. Правда, карт с собой у меня не было. В поисках чего-нибудь, чем можно было бы их заменить, я обнаружил в нагрудном кармане пиджака подарок Генриха. Костяные карты. Китайские, если судить по почти стертым иероглифам на них. Первая из брошенных костяшек проткнула мой котелок. Я ругнулся и прекратил метания. Потом я долго плескался в ванной, в которую принес теплой воды служащий гостиницы. Наслаждаясь купанием, я подумал, что ничто не мешает мне, по примеру, Генриха и матросов обливаться прямо на палубе корабля морской водой. Потом оделся и ждал, когда мне в дверь постучит Тереза, чтобы вместе отправиться в ресторан отеля. Но у входа в ресторан нас перехватили.

Индусы мне нравились. Худощавые, высокие, с большими черными глазами и совершенно европейскими чертами лица. Ждавший нас человек обладал всеми этими чертами и явно был каким-то местным чиновником. Пиджак, рубашка с галстуком. Только вместо брюк нижняя часть его тела была завернута в кусок клетчатой ткани, а на голове была шляпа, чем-то напоминающая треуголку, только вот углов у нее было больше. Вся одежда была светлых тонов, что не удивительно при местном палящем солнце. Еще бросался в глаза чуть выпирающий под застегнутым пиджаком живот. Совсем небольшой, но, когда человек, сам по себе худощавый, имеет такой живот, это — странно.

«Может, болеет?» — подумал я.

— Добрый день, мисс Одли, — приветствовал незнакомец Терезу, полностью проигнорировав меня. — Приветствую вас в Коломбо. Глава муниципального совета, господин Майтрипалу Вирасингхе приглашает вас отобедать вместе с ним.

По-английски незнакомец говорил превосходно, хотя ухо Деклера уловило какой-то акцент.

— Я? — удивилась Тереза. — Но почему?

— Господину Майтрипалу Вирасингхе очень хотелось бы отдать дань уважения такой отважной женщине, как вы, — сказал чиновник и тут же добавил. — Мы в курсе мировых новостей и восхищаемся вашим путешествием.

— Но я не одна, — растерялась Тереза, но было видно, что похвала ей приятна. — Мистер Деклер — мой попутчик и я…

Но чиновник не дал ей договорить:

— Конечно, конечно, — заговорил он. — Я уверен, что господин Майтрипалу Вирасингхе будет рад и мистеру Деклеру.

— Как вас зовут, уважаемый? — спросил я.

Эта встреча мне не нравилась. Мне хотелось просто пообедать в гостиничном ресторане и вернуться в номер. Спокойно и понятно, но уже, скорее всего, невозможно. При этом все мое существо сопротивлялось тому, чтобы куда-то идти и неизвестно с кем встречаться.

«Да, засиделся ты в каюте, парень,» — подумал я. — «Теперь тебя клещами наружу не вытянешь».

— О, приношу свои извинения, что не представился сразу. Меня зовут Синнат Махендра. Англичане, — он все же посмотрел в мою сторону. — Зовут меня мистер Махендра.