– Так что не останавливайся, – шепчет Итен, щекоча горячим дыханием шею.

Утро превращается в череду ленивых поцелуев и нежных ласк. Лежим в объятиях, полностью забыв о времени. Будто застряли в крохотной вселенной на двоих, где существуем только мы и наша близость.

– Итен, скажи... – выдыхаю, когда мы ненадолго отрываемся друг от друга. – Есть, что-нибудь, чего ты никогда не делал или жутко боишься?

Он приподнимает бровь, удивленный неожиданным вопросом.

– Хм, даже не знаю, – тянет.

Очерчивает пальцами изгибы моей спины, от чего по телу бегут мурашки.

– Вроде ничего такого, чтобы прям пугало. Ну разве что...

Мнётся. Подаюсь вперёд, заинтригованная:

– Что? Давай колись!

Итен усмехается:

– Ладно, только не смейся. Я всегда немного опасался... лошадей.

Не сдерживаю смешок. А потом вообще начинаю хохотать в голос.

– Прости, – выдыхаю сквозь смех, утирая слёзы. – Просто вообще не ожидала такого! Ты выглядишь таким брутальным и уверенным. Думала, скажешь, что-то типа "боюсь прыжков с парашютом" или ещё какой-нибудь хардкор. А лошади...

От смеха не могу, утыкаюсь лицом в его грудь. Итен хмыкает, качает головой:

– Можешь посмеяться, я не против.

– Извини-извини, – выговариваю, наконец отсмеявшись. – Просто это так мило! И... неожиданно.

Он гладит мои спутанные волосы, рассеянно пропуская пряди сквозь длинные пальцы.

– Зато теперь знаешь, мой главный страх, – бормочет.

Внезапно у меня в голове рождается сумасшедшая идея. Приподнимаюсь на локте, сверля Итена горящими от азарта глазами:

– А что, если мы прямо сейчас покатаемся на лошадях?

Он таращится на меня, ошалело моргая:

– Ты серьёзно? Сейчас?

– А почему бы и нет? – перебиваю. – Я видела по дороге сюда какое-то ранчо, наверняка там есть лошади.

Итен мнётся, в его глазах мелькает неуверенность:

– Не знаю, принцесса... Это как-то слишком...

– Ой, да брось! – восклицаю, расплываясь в широкой улыбке. – Или ты струсил, а? Тогда твой образ крутого парня в моих глазах сильно пошатнётся!

Стремительным движением Итен ловко подминает меня под себя, прижимая к постели.

– Это я–то струсил? – низко и хрипло выдыхает, обжигая кожу горячим дыханием.

– Ага, – шепчу бесстыдно, не отводя взгляда.

Он наклоняется и впивается в губы жадным, требовательным поцелуем.

– Уговорила, едем, – шепчет сипло, ненадолго оторвавшись.

Ну и жара сегодня! Пот течёт ручьями по спине, а футболка прилипла к телу, как вторая кожа. До сих пор в шоке, что повёлся на эту безумную идею Луизы. А она трещит без умолку, тараторя про конную прогулку. Глаза горят от предвкушения, щёки раскраснелись, руками размахивает как мельница, будто каждое слово подчёркивает. Прям как ребёнок на Новый год. Такая же неудержимая радость и восторг, на грани экстаза.

– Ну что, готов? – стреляет глазками, хитро улыбаясь.

– Не-а, – честно отвечаю, вцепившись в руль до побелевших костяшек.

Спина уже хлюпает от пота, футболка насквозь мокрая.

– Но раз уж ты меня вытащила, деваться некуда. Придётся идти до конца.

А ведь мог бы сейчас с ней в кровати валяться, обжиматься, глупые комедии смотреть. Так нет же, приключений ей захотелось! Луиза хохочет звонко, явно не парясь насчёт моих страхов.

– Да ладно, не парься! Увидишь, будет круто, – пихает меня несильно своим маленьким кулачком в плечо.

Пытаюсь лицо сохранять, но внутри всё скручивает от напряжения. И чем ближе мы к этому чёртовому ранчо, тем сильнее накрывает. Тачку трясёт, как при землетрясении, по колдобинам прыгает, того гляди подвеску оторвёт.

Луиза вовсю кайфует, любуясь пейзажами за окном. То поля, то леса, то ещё что-то. А я молча рулю, вцепившись в баранку и вглядываясь в дорогу, лишь бы не вписаться в яму какую.

Наконец, приезжаем. Натуральный Дикий Запад, как в старых вестернах. Покосившийся деревянный забор, облупленная вывеска, коровы вдалеке лениво жуют траву. Пахнет сеном и навозом, аж ноздри щиплет. Собака где-то надсадно заливается лаем.

Луиза вылетает из тачки пулей, не дожидаясь, пока я заглушу мотор, и чешет к облезлой деревянной хибаре, откуда доносится кантри. Вылезаю нехотя следом, морщась и чувствуя себя не в своей тарелке.

– Здравствуйте! – Луиза сияет как медный таз, обращаясь к мужику в потрёпанной ковбойской шляпе. – У вас есть лошади покататься?

– Есть, мэм, – басит тот, зыркая на меня подозрительно.

Лицо у него загорелое, как печёное яблоко, всё в морщинах, а руки натруженные, в мозолях. Ну чисто ковбой из вестерна. Открываю рот, чтобы вякнуть, что-то, но Луиза уже тараторит без остановки:

– Отлично! А сколько час стоит? А два? Скидки есть?

Быстро спелись о цене, торгуясь, как на рынке. Луиза довольно сверкает глазами. Явно рада, что скидку выбила. Мне остаётся только беспомощно пожать плечами. Всё, назад пути нет.

– Ну что, пошли с лошадками знакомиться? – подмигивает она, хватая меня за руку.

– Угу, – выдавливаю, чувствуя, как всё внутри леденеет от ужаса.

Джим, как здоровяк представился, ведёт нас к загону. Вонь от навоза и сена усиливается, аж глаза слезятся. Луиза прижимается к ограде, пялясь на лошадей с детским восторгом. Глаза горят, тычет пальцем то на одну, то на другую, восхищаясь их окрасом и статью.

– Глянь, какая красотка! А та рыжая – огонь! О, смотри, пятнистая – просто чудо! – верещит она, перегибаясь через забор так, что вот-вот навернётся.

А я невольно жмурюсь и отступаю на шаг назад. Лошади кажутся мне огромными и непредсказуемыми монстрами. Фыркают, переминаются, гривами трясут нервно. Каждое движение воспринимаю как потенциальную угрозу. В башке всплывают жуткие истории о переломах, сотрясениях и прочих травмах при падении.

– Ты давай выбирай коня, а я тут постою, – бормочу, застыв поодаль. – Или я лучше пофоткаю тебя. Классные кадры сделаю, на память.

– Ну уж нет! – Луиза хватает меня мёртвой хваткой и волочёт к загону. – Вместе выберем, ты сам с лошадкой пообщаешься. Хорош трусить уже!

К горлу подкатывает тошнотворный ком. Ноги будто свинцом налились, еле-еле переставляю. В голове мелькают картинки, как я позорно шлёпаюсь с лошади на глазах у Луизы, ломая, что-нибудь.

Вдыхаю поглубже, пытаясь собраться. Поднимаю глаза и упираюсь взглядом в огромные зенки гнедой кобылы. Она косится на меня настороженно, изредка фыркая и мотая гривой.

– Вроде эта спокойная, – заявляет Луиза, разглядывая животину оценивающе.

Её рука всё ещё стальной хваткой сжимает мой локоть, не давая сбежать.

– Давай, иди знакомься. Зацени, какая лапочка! Не бойся, она не кусается.

Мотаю башкой, тупо моргая. Но Луиза уже тащит меня к лошади, будто на эшафот. Та фыркает, отступая на шаг, явно чуя мой ужас за километр. От стука копыт в желудке ухает.

– Это Белла, – гудит Джим, подходя сбоку. – Смирная скотинка, только чужих опасается. Самая спокойная у нас, для новичков в самый раз. Не тронет она тебя.

Берёт мою вспотевшую руку своей здоровенной, мозолистой лапищей и тянет к лошади. Та принюхивается, потом осторожно тычется бархатной мордой мне в ладонь. От её горячего влажного дыхания мурашки по коже бегут.

– Всё нормально, всё хорошо, – подбадривает Луиза, ласково поглаживая лошадь по холке. – Ну же, погладь её. Видишь, совсем нестрашно.

Медленно, словно во сне, провожу рукой по шёрстке. Мягкая и гладкая, как тёплый бархат. Белла фыркает, но не дёргается. Её огромные карие глазищи смотрят с любопытством.

– Ну вот, совсем не жутко, – улыбается Луиза, сияя. – Молодчина! Справился. Скоро будешь гарцевать как заправский ковбой. Ещё мне спасибо скажешь, что я тебя сюда притащила.

Облизываю пересохшие губы и киваю, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться с места. Но пути назад нет. Придётся идти до конца.

Стою и тупо пялюсь на эту здоровенную тушу, которая якобы должна стать моим средством передвижения.