Итен постоянно твердит мне, какая я талантливая, сильная, храбрая. И только сейчас до меня начинает реально доходить. Тётя с дядей напрочь убили во мне личность, втоптали в грязь. Лупили, стоило мне их ослушаться. Критиковали все мои начинания. Не давали нормально общаться с другими.

До них я была совсем другой. Любопытной девчонкой, которая тащилась от жизни. Хоть я и была малявкой, но я помню то время на ферме с родителями. Там я была настоящей, живой – как сейчас с Итеном.

С ним я испытываю то же, что и с родителями. То же счастье и радость. И пусть мы скоро разъедемся, я навсегда сохраню это ощущение жизни. И в будущем, когда выйду замуж за незнакомца, постараюсь снова стать живой.

Может, это будет непросто, но с чего я взяла, что мой будущий муж окажется таким же кошмарным, как тётя с дядей? Может, он будет таким же добрым и весёлым, как Итен?

– Пошли посмотрим, не закрылся ли, художественный магазин, я обещал тебе принадлежности, – говорит Итен, протягивая мне руку.

Беру его за руку, он переплетает пальцы. Уютно. Итен навсегда останется в моём сердце, и воспоминания о нём всегда будут самыми тёплыми и счастливыми, и никто не сможет мне заменить его.

Мы гуляем по вечерним улицам, держась за руки. Луиза то и дело охает, залипая на витрины магазинов. Её глазки светятся, прям как у малого в кондитерской. Сам невольно люблюсь, глядя на неё. Ей ведь так мало надо для счастья.

– А где вообще этот магазин? – спрашиваю, смотря по сторонам. – Я его тут видел, когда гуляли, но сейчас как корова языком слизала.

Луиза плечами пожимает:

– Без понятия. Я тут вообще не ориентируюсь.

Блин, ну и где его искать теперь? Неохота Луизу разочаровывать. Она ж так загорелась идеей. Замечаю стариков, что неспешно прогуливаются по тротуару.

– Сейчас у них спрошу, – говорю Луизе и подваливаю к ним. – Добрый вечер, не подскажете, где тут поблизости магазин для художников?

Бабулька щурится, втыкая в меня через толстенные линзы очков:

– Чего? Чего тебе, милок?

– Магазин для художников! – повышаю голос. – Не в курсе, где находится?

– А, это который с красками да кисточками? – оживляется дед. – Дык это ж там за углом. Только вы поторопитесь, они скоро закрываются.

– Мерси! – благодарю и возвращаюсь к Луизе. – Нам туда, – киваю в сторону поворота. – Погнали быстрее, а то не успеем.

Мы почти несёмся по улице. Луиза пыхтит, но не отстаёт. Её моська раскраснелась от быстрой ходьбы, а в глазах чёртики пляшут. Сворачиваем за угол и... есть! Вывеска приветливо мерцает в сумерках. Вздыхаю с облегчением – успели. Толкаю дверь, и колокольчик над ней мелодично звенит.

Луиза замирает на пороге, ошалело пялясь по сторонам. Её глазёнки становятся просто огромными, а рот приоткрывается в немом восторге. Чувствую, как её пальчики крепче сжимают мою руку.

– Ну что, круто? – улыбаюсь, глядя на её реакцию.

Она молча кивает, не в силах оторваться от окружающей красоты. Медленно идём вдоль полок, и Луиза то и дело тормозит.

– Зацени, какие классные кисти! – восторженно шепчет она, осторожно касаясь пушистого ворса. – А вот эти краски... Божечки, сколько оттенков!

Её восторг заразителен. Ловлю себя на том, что тоже с интересом разглядываю товары, хотя по-большому счёту мне до лампочки всё это.

– Бери всё, чего душа желает, – подбадриваю, слегка сжимая её плечо. – Никаких ограничений.

Луиза на секунду замирает, нерешительно закусывая губу. Вижу, как в её глазах мелькает сомнение.

– Так, – мягко говорю, беря её за руку. – Я серьёзно. Бери всё, что тебе приглянулось.

Луиза резко оборачивается, глядя на меня с недоверием:

– Реально? Но это же дорого...

– Я ж обещал, помнишь? – легонько щёлкаю её по носу. – Не парься о цене. Бери что хочешь.

Она закусывает губу, явно воюя с собой. Потом решительно кивает:

– Хорошо. Но я возьму только самое необходимое.

Наблюдаю, как она придирчиво выбирает кисти, краски, бумагу. Её движения уверенные, точные – сразу видно, что она шарит в этом. Невольно залипаю на её сосредоточенное личико, изящные пальчики, перебирающие тюбики с красками.

Когда мы подходим к кассе, я без колебаний достаю кредитку. Луиза выглядит слегка смущённой.

– Надеюсь, я тебя не разорила, – бормочет она.

– Ага, завтра жди, пойду собирать милостыню, чтобы бабло вернуть, – смеюсь.

– Балбес, – ворчит она.

Выходим из магазина с двумя пакетами, набитыми всякой всячиной для рисования. Луиза прижимает их к груди, как величайшее сокровище. На её лице застыло выражение абсолютного счастья.

– Спасибо тебе огромное, – в сотый раз повторяет она. – Я даже не знаю, как отблагодарить...

– Да забей ты, – отмахиваюсь.

Топаем по вечерним улицам, треплемся обо всём на свете. Луиза рассказывает о разных техниках рисования, о любимых художниках. Ее голосок звенит от воодушевления. Я в жизни не думал, что мне будет так интересно слушать про какие-то там акварели и карандаши.

– Есть охота, – говорю.

– Давай, что-нибудь купим? – предлагает Луиза. – Только не в кафе, мне на сегодня их хватило. Может, просто хот-дог какой?

Понимаю её нежелание возвращаться в кафе после недавнего инцидента. Киваю:

– Без проблем. Гляди-ка, как нам повезло – указываю на небольшой фургончик впереди, ухмыляясь.

– Да мы просто везунчики сегодня, – хмыкает Луиза.

Мы подходим к прилавку, и запах жареных сосисок и лука заставляет желудок взвыть ещё громче. Заказываем по хот-догу и устраиваемся на лавке в небольшом сквере неподалёку.

Луиза сидит, поджав под себя ногу, и с аппетитом уминает свою порцию. На её щёчке осталась капелька кетчупа, и я не могу оторвать от неё взгляд.

– У тебя это... кетчуп на щеке, – говорю, тыкая пальцем.

Она смущённо пытается вытереть, но мажет мимо.

– Не там, – качаю головой. – Дай я.

Осторожно провожу большим пальцем по её щёчке, стирая красную капельку. Луиза застывает, глядя на меня широко раскрытыми глазами. Её кожа такая, нежная, бархатистая. Рука сама собой задерживается на её личике чуть дольше нужного. Внезапно понимаю, как близко мы сидим. Воздух между нами, кажется, потрескивает от напряжения. Так и хочется наклониться ещё ближе и...

– Спасибо, – шепчет Луиза, отстраняясь.

Откашливаюсь, пытаясь в себя прийти:

– Да не за что.

Доедаем в неловком молчании.

– Пора идти домой, а то мы сегодня без тачки. Вдруг наткнёмся на твоего волка, – нарушаю тишину.

– Итен! – возмущённо восклицает Луиза. – Я реально тогда видела волка, чем хочешь, клянусь.

– Да верю я, верю, – ухмыляюсь. – Пошли.

По дороге она то и дело зевает, прикрывая рот ладошкой.

– Устала? – спрашиваю с улыбкой.

– Есть немного, – признаётся она.

– Погнали быстрее, уложу тебя спать.

Луиза хихикает:

– Прям как маленькую?

– А что, хочешь колыбельную? – подмигиваю ей. – Могу и спеть, только потом не жалуйся.

Она смеётся, качая головой:

– Не, спасибо. Боюсь, от твоего пения даже волки взвоют.

– Моё дело предложить, – пожимаю плечами.

Просыпаюсь и ощущаю тепло тела Луизы рядом. Она сладко сопит, уткнувшись носом мне в плечо. Её шикарные волосы разметались по подушке веером. На губах играет мечтательная улыбка – интересно, что ей там снится?

Аккуратно вылезаю из кровати, чтобы не разбудить её. Луиза что-то неразборчиво бормочет и переворачивается на другой бок, обнимая мою подушку. Это так мило, что я расплываюсь в улыбке.

Спускаюсь босиком на кухню по прохладному полу. Врубаю кофеварку, её тихое жужжание нарушает утреннюю тишь. Минут через тридцать приходит сонная Луиза. Волосы растрёпаны, на щеке след от подушки. Она щурится от яркого солнца из окон.

– Доброе утро, – улыбаюсь и протягиваю ей чашку ароматного кофе.