— Привычка терять, — прошептала Оливия.

— У меня теперь появилось много странных привычек.

— Ее нашла Мел.

— Я отказался от продажи дома.

Он все еще держал ее ладонь, чувствуя, как она дрогнула.

— Почему? — Вновь шепот и Оливия присела, оказавшись с ним на одном уровне, всматриваясь в его глаза и боясь услышать ответ.

— Я должен сохранить то, что имею, — наконец он взял из ее ладони зажим, — Мел догадалась о нас?

— Да, но я уверенна в том, что она никому не скажет. — Ее шепот лишь щекотал все нервные окончания, она боялась говорить громче, боялась быть услышанной всем экипажем, — пожалуй, я пойду пока Марк не вернулся.

Даниэль рукой притянул ее к себе ближе, почти касаясь губами ее губ:

— Марк уезжает из моего дома…

— Я рада за него… — Она попыталась хотя бы словами быть дальше, но его дыхание и губы в паре миллиметрах заставляли терять голову и быть ближе чем «ближе» существует.

— Теперь нам есть где встречаться и не надо искать пальму на берегу моря.

— Хорошо, — тихо простонала она, ожидая его поцелуя. Она забыла про Марка, про экипаж, про пассажиров и Пекин. Она ждала лишь одного— поцелуя. Но Даниэль резко отстранился от нее, забирая свой зажим для галстука.

— На твоих губах помада. Не самый хороший момент для поцелуя.

— Не самый хороший момент для поцелуя в целом, особенно, в кабине пилотов, капитан.

Долгий полет в Пекин, бессонная ночь, ожидание в аэропорту обратного рейса. Все изрядно устали, молча сидя в зале ожидания для сотрудников. Оливия вздремнула на большом плече Мирем. С другой стороны, тоже самое сделала Нина. Впереди полет протяженностью одиннадцать часов и подобие отдыха перед учебой. Но усталость резко прошла, как только нога ступила по узкой лестнице на второй этаж родного самолета. В этот раз Оливия выбрала место возле окна. Было пять причин сделать это: вид из иллюминатора, красивый вид, изумительный вид, шикарный вид, потрясающий вид и Даниэль, сидящий справа от нее через проход. Все это в совокупности делало полет легким и расслабленным. Хотелось смотреть фильмы или просто лежать, накрывшись пледом и наблюдая мерцание звезд на потолке салона. Мечтать…Смотреть в окно на обрывки ваты… На города, как карту в Гугле… На крыло самолета, конец которого покачивался, как на пружине.

Временами она смотрела налево, встречаясь со взглядом жгучего эспрессо. Пару раз Даниэль подмигнул ей, и она смущенно улыбалась, отводя взгляд и останавливая его на экране телевизора, но не улавливая смысл фильма. В ее мыслях играл фильм гораздо интересней из воспоминаний и будущих ожиданий.

Время летело со скоростью самолета, которому до посадки еще очень долго. Слишком занятая учебой, Оливия редко видела Даниэля. Все часы в Дубае она посвящала лекциям и практическим занятиям на тренажере. Пожар на борту, посадка на воду, эвакуация за 90 секунд. Казалось невозможным вывести по надувным трапам более 500 пассажиров за этот короткий срок. Но их учили забыть цифру 90 и стремиться ее уменьшить в разы.

Оливия еще раз закрепляла полученные знания, понимая, что есть моменты, которым не учат в колледже стюардесс— сплоченность экипажа. Каждый должен знать свое место в салоне самолета и отвечать за своих пассажиров, как за самых близких людей, но не забывать про помощь друг другу.

— Стюардесса покидает аварийный самолет только в том случае, когда полностью убедится, что в салоне не осталось пассажиров.

Сидеть и слушать просто. Но как на самом деле, ей бы не хотелось знать.

Перед глазами стояла фотография самолета, показанная по телевизору в день смерти отца. Правила не понадобились никому, все умерли, так и не начав эвакуацию.

Но сейчас Оливия надеялась на современную технику и профессионализм пилотов. Даниэль однажды уже доказал свое мастерство при посадке и взлете в аэропорту в Коломбо, она надеялась, что это единственный инцидент в ее жизни.

Скатываясь по надувному трапу в бассейн с теплой водой все смеялись, как дети, которые очутились в батутном центре. Смех и радостные крики эхом разнеслись по всей площадки. Инструктор улыбнулся, прежде чем дунуть в свисток, привлекая к себе внимание и рукой указал в сторону.

Две недели пустоты в большом одиноком доме, казались Даниэлю целой вечностью. Всего лишь две недели превратились в путь через пустыню мелкими шажками. Спасали только рейсы, которые к несчастью были слишком короткими. Но радовали десять часов в гостиницах, из которых восемь часов Оливия спала, как младенец. Даже несмотря на это, ему нравилось быть рядом с ней. Просто лежать на одной кровати, тыкать пальцем в электронную книгу, но ничего не читать. Слушать ее дыхание и видеть раскинутые на подушке волосы, шпильки из которых он вынимал сам. А утром она отрывала глаза и их рассвет касался его нежным сонным взглядом:

— Я опять уснула?

Ради этого мгновения стоило засыпать с ней в одной постели. Эти две недели тоже имели свои плюсы.

— Сколько звезд ты насчитал сегодня?

Он не уставал так же как она, чтобы падать, перешагивая порог номера:

— Сотни…

— Так мало?

— Я пытался почитать книгу, но ты храпела.

Удар в ребро доказывал лишь то, что девушка отдохнула за ночь. И их смех, доказывал то, что они еще вместе. Время ничего не меняло.

— Я щучу.

Сейчас Даниэль стоял на площадке, наблюдая за веселящимися людьми из своего экипажа. Они скатывались с надувного трапа, падая в воду, хватаясь друг за друга и смеясь. Гулкий свисток инструктора заставил их замолчать, но Даниэль предпочел бы не слышать свистка, наблюдая за учениями.

— Цирк, — возмутился инструктор, — прости, капитан.

Но Даниэль кивнул, понимая. Его учеба проходила в жуткой обстановке и это нормально для пилота. Хотелось бы иметь этот цирк на лекциях Карима или на тренажере со всеми отказавшими двигателями…

— Даниэль здесь! — Крикнула Нина, рукой помахав ему, — прыгай к нам.

Но он лишь улыбнулся, посмотрев на нее и вновь его внимание отвлек инструктор:

— Мне нравится твои люди, Фернандес. Ты имеешь дружный экипаж.

Капитан не сомневался в этом, но он пришел сюда не слушать комплименты, он сбежал из пустого дома к людям, которые рады видеть его.

— Экзамены через пару дней.

— Да, я знаю, после нашего возвращения из Лондона.

Это был последний город в его списке и первый, в котором он хотел находиться больше чем десять часов. Ему хотелось, чтобы Оливия побыла подольше дома и больше всего ему хотелось погулять по улицам Лондона. Странно. Еще недавно, Даниэль ненавидел его. Но сейчас понимая, что хочет познакомиться с ним ближе.

Столица Англии встретила их ярким солнцем, которое ворвалось в кабину пилотов, заставляя их надеть черные очки.

— "Arabia airline", посадку разрешаю, ваша полоса 09 левая, — голос диспетчера заставил Марка повторить эти слова обратно на землю.

— Возьму управление на себя, — произнес Даниэль, переводя рычаг выпуска закрылок в положение «полное» и потянув рычаг выпуска шасси вниз. Они с грохотом вышли, давая о себе знать. Все кнопки тут же загорелись зеленым цветом, подтверждая это.

Мягкое касание шасси с длинной асфальтированной полосой заставило Даниэля не применять реверс и ощутить себя в Дубае, нажимая только на тормоз.

— Отлично, — удовлетворенно произнес Марк, — последний раз, когда я здесь был, Дюпре тормозил всеми видами тормозной системы, не думая, что это же Лондон.

— Единственный странный город на планете, где запрещено делать то что мне и не нравится, — улыбаясь, произнес Даниэль, выруливая на рулежную дорожку и беря в руки трубку для связи с салоном.

Оливия смотрела из окна самолета на родной аэропорт Хитроу, понимая, что волнуется от предстоящей встречи с мамой. Через час она переступит порог родного дома, вдыхая аромат свежеиспеченного пирога, обнимет мать, поднимется к себе в комнату, вытащит из сумочки мобильный телефон и позвонит Даниэлю, приглашая на ужин. Жаль, что не на ночь. Но и ужин вполне сойдет для того что бы просто побыть с ним вне работы.