Но и правда, она могла взять машину напрокат, теперь ее зарплата позволяла сделать это. И идея жить с Мел и ее Призраком не была такой плохой. Это было всяко лучше, чем жить в гостинице одной.

— Я тоже снимаю квартиру, — произнес Патрик, — купить жилье в этом городе не реально. Либо надо копить пол жизни, либо летать 24 часа в сутки 7 дней в неделю.

— Ты снимаешь целую квартиру один? — Удивилась девушка, видя, как он отрицательно закачал головой.

— Конечно нет. Со своим однокурсником по институту. — Он улыбнулся, — очень удобно— мы пилоты совсем не видим друг друга, то он в рейсе, то я.

— Как и мы— стюардессы, — подмигнула она и что — то резко заставило ее посмотреть на часы. Привычка. Или рефлекс. Или то и другое. Оливия поняла, отчитывая время, что прошло уже больше сорока минут, с тех пор, как она вышла из кабины пилотов. Сорок минут— время проверить все ли в порядке с экипажем, вернее, с капитаном. Обычные правила. Ничего более.

— Я сейчас вернусь, — она вскочила со своего кресла и подбежала к первой телефонной трубке, находившейся возле стойки бара. Хватая ее, она нажала на вызов в кабину пилотов, ожидая ответ. Но ответа не было. Она вновь и вновь нажимала, и слушала молчание. Молчание вместо шелка. Ее сердце сжалось до размеров горошины, ее мозг представлял самые ужасные картины: Даниэль спит или ему стало плохо. Были случае, когда пилоты засыпали во время полета. Из — за тяжелого графика и смен часовых поясов их организм не выдерживал. Холодок прошел по ее коже, и девушка быстрым шагом пошла вниз, ругая себя, что оставила его одного и полностью забрала внимание Патрика. Пусть лучше бы сидел с капитаном.

Она, запыхавшись, забежала в кабину, сразу смотря на левое кресло.

— Испугалась? — Даниэль листал летные карты. Он произнес эти слова абсолютно спокойным голосом. Где — то внутри Оливии все взорвалось от гнева, но одновременно она сказала господу «спасибо», что с ним все нормально. И если он ей вредит, то значит нормальней быть не может. Но первое чувство гнева перевесило хвалу богу, и она выхватила у Даниэля карты, стуча ими по его плечу:

— Ненормальный. Тебе трудно было взять трубку? Просто сказать: «Со мной все хорошо, Оливия. Не беспокойся за меня».

Он выхватил у нее карты, убирая их подальше, со словами:

— Мне не трудно взять трубку, Оливия… — но тут он замолчал, задумавшись и легкая улыбка коснулась его губ, — ты беспокоилась за меня?

— Конечно нет! — Воскликнула она. — Я беспокоилась за себя.

— Сумасшедшая, — прошептал он и отвернулся, — это же надо быть такой сумасшедшей.

— Ненормальный, еще раз выкинешь что — нибудь подобное, то…

— То что? — Даниэль вновь повернулся к ней, — что ты сделаешь?

Он прекрасно знал, что она ничего не сделает ему. На ближайшее время он ее Бог. Его глаза хитро сощурились и солнце осветило их, делая светлее.

— Я буду сидеть рядом весь оставшийся полет и говорить. Много — много. Так много, что ты точно не уснешь.

Улыбка спала с его губ. Хуже наказания он не мог и представить. Ну только ночевать с ней в одном номере. Выругавшись, он отвернулся, одевая наушники. Это единственная защита от ее голоса.

Оливия села в кресло возле двери, закинув ногу на ногу и продолжая сверлить его взглядом. В этот момент в кабину вошел Патрик, удивленно смотря на них:

— Я слышал крики.

— Удивительно, — буркнул Даниэль себе под нос, — что ты не видел драки.

Патрик перевел взгляд на Оливию, но она только пожала плечами. Молча. И он, нахмурив брови, прошел на свое место. Странная парочка попалась ему. Капитан Фернандес ненавидит эту девушку до такой степени, что просил Патрика взять ее внимание на себя. В аэропорту они смеются, в самолете ругаются. Видимо, она и правда пытается таким образом обратить на себя его внимание. Может она приставала к нему? Он взглянул на Оливию, не веря в это: только что они мило беседовали, она была открытым, общительным и в тоже время скромным человеком. Даже не верилось, что она могла уделять повышенное внимание своему же капитану. Патрик решил прийти на помощь Даниэлю:

— Оливия, а что ты делаешь сегодня вечером?

Она удивленно посмотрела на него, а Даниэль не поворачиваясь спустил один наушник. Что творит его второй пилот?

— Буду отдыхать, — она недовольно кинула взгляд на капитана, — последние дни очень вымотали меня.

— Я хотел позвать тебя прогуляться по ночному Дубаю.

Почему — то его предложение резко изменило ее настроение в лучшую сторону. А почему бы и нет? Ведь можно отдыхать ни только лежа на кровати, но и гуляя по золотым пескам залива.

— Я согласна. Можно прогуляться по пляжу.

Патрик широко улыбнулся и посмотрел на капитана, ожидая морально его похвалы, но получил другое:

— Завтра у нас вылет в Париж. Утром. Рано, — произнес Даниэль, повернувшись к Оливии, — или нет, сегодня ночью, поздно.

Она открыла рот от возмущения. Все ее планы этот человек рушил одним лишь словом:

— Ты вообще спишь? — Воскликнула она, понимая, что такой его график— это убийство для пассажиров. Она уже представила себя в полубессознательном состоянии, ходящей, как зомби по салону самолета. Что за бред он только что сказал. — Это шутка?

— Нет. Это не шутка. Мы полетим сменным экипажем. Поспим в самолете.

— Ты не спишь в самолетах!

— Уже сплю. И даже очень хорошо, — улыбнулся он.

Находясь в кокпите целый час, слушая разговоры пилотов с диспетчерами и наблюдая за их работой, Оливия заскучала. Даже в момент, когда находилось свободное время, они обсуждали предстоящий маневр на взлетной полосе Дубая. Места ее голосу не было, и девушка пошла на кухню греть еду. Жаль, что борт пуст, сейчас она смогла бы накормить целое войско. Вначале казалось, что лететь без пассажиров— это рай, но теперь она понимала, что ей очень не хватало их. Сервируя подносы с едой, чувствуя легкий голод, она услышала до боли знакомый голос позади себя:

— Если ты недовольна своими сменами, можешь перейти в другой экипаж, я не стану удерживать тебя.

Она резко обернулась, смотря на Даниэля. Он стоял, сложив руки на груди, прислонившись к стене.

— Я еще не извела тебя собой. Есть повод остаться.

— Да и правда, — кивнул он, — я же еще жив.

— Ты умрешь раньше от такого плотного графика работы.

Оливия достала горячее, ставя его на поднос и Даниэль, унюхав приятный запах пищи, заглянул через ее плечо. До этого момента, он даже не подозревал, что хочет есть.

От такой близости, Оливия вздрогнула, оборачиваясь к нему. И почему — то ей стало на секунду его жаль. Мало того, что он урывками спит между перелетами, так еще и мало ест. Она улыбнулась:

— Пойдем на второй этаж за стойку бара, я накормлю тебя. Тебе надо отдохнуть, пусть Патрик теперь поработает.

Он ослышался? Она пожалела его? Или это снова какой — то план мести? Но посмотрев в ее глаза, которые наблюдали его реакцию, он понял, что это сон:

— Я сплю?

— К сожалению, нет, — произнесла она, беря два подноса с едой и направляясь на второй этаж.

Они сели напротив друг друга, но даже это не перебило их аппетит. Оливия взяла оливку, задумавшись, о чем — то и положила ее в рот, слыша смешок Даниэля. Это насторожило ее, она не поняла почему он смеется:

— Что?

— Ты только что съела сама себя.

Она нахмурила брови. Сколько раз она их ела и никогда не задумывалась над этим. Но этот человек подмечал все.

Даниэль наткнул одну оливку на шпажку и произнес:

— Обожаю оливки. И теперь их есть станет еще приятней.

Он издевался над ней даже во время еды, но сейчас это не злило ее, скорее насмешило.

— Что значит твое имя? — Спросила она.

Он улыбнулся ей:

— Твой Бог.

Девушка чуть не поперхнулась от услышанного:

— Шутишь?

— Шучу. Даниэль значит «божественный». Или «Бог — твой судья».

— Боже мой! — Воскликнула она, — тебе неправильно выбрали имя, твои родители просто не поняли, кого родили. Тебя надо было назвать Демон.