Самолет взлетел, унося с собой все радостные и печальные моменты его пребывания на родине. Было жаль расставаться с родными, но он хотел домой. Расстояние приближало его к самому тяжелому, но желанному. Этот месяц изменил его, время дало подумать над многим. Он улетал из Дубая с единственной мечтой забыть Оливию. Возвращаясь обратно, он понял, что ни только не забыл, но безумно соскучился по ней. Ему не хватало ее. И с каждым днем все больше и больше.

Дубай, ОАЭ

Мелани тихо вошла в квартиру, с грохотом спотыкаясь о чемодан, стоящий в прихожей:

— Черт, Лив. Когда ты начнешь его убирать? — Она сказала это шепотом, боясь разбудить подругу.

Она на цыпочках прокралась на кухню и видя чистую посуду, нахмурила брови. Когда Оливия успела ее помыть? Неужели ей было до посуды, когда рядом с ней находился мужчина?

Идея пригласить Патрика в гости на ужин, пришла Мел, как гром среди ясного неба. Оливия в последнее время была отреченной и задумчивой, Мелани захотелось устроить ей праздник. Она сама приготовила ужин и позвонила Патрику, номер которого чудом выкрала из телефона подруги.

— Можешь греметь, я не сплю.

Мел обернулась, видя вошедшую в кухню Оливию. Ее волосы разметались по плечам в полном беспорядке, под глазами залегла тень. Выглядела она, если сказать «не очень»— это сделать ей комплимент.

— Где Патрик? — Прошептала подруга, надеясь, что это не из — за него темные круги под глазами.

— Спит, — Оливия взяла стакан и налила воду, — у себя дома.

Она сделала пару глотков, уставившись в пустоту, опять думая о том, что время приближается. Даниэль уже здесь, рядом, но он ни разу не навестил свой экипаж.

— Вы поругались?

— Нет. Просто я поняла, что не хочу его. Кстати, спасибо, что без моего ведома пригласила его.

— Я хотела устроить тебе хоть какое — то веселье. В последнее время ты много грустишь. Оливия Паркер не может столько грустить, это просто в голове не укладывается, — Мелани ткнула себя пальцем в висок, — я думала, Патрик тебя отвлечет. Ты говорила, что скучаешь по нему. Но видимо, и он попал под твой скверный характер. Я не понимаю, что с тобой? Ты ушла в себя. Оливия, вернись, — она рукой помахала перед носом подруги, — иначе я начну действительно волноваться.

Оливия подошла к окну, всматриваясь на дорогу.

— Хватит читать мне нотации. Лучше отвлеки меня не своими наставлениями и расспросами, а рассказом, как прошел твой рейс. Как Арчер?

Он был единственной ниточкой, связывающий ее и Даниэля. Еще был Марк. Молчаливый, измотанный, уставший Марк, ждущий своего капитана не меньше нее.

— Что это тебя заинтересовал Арчер? — Прищурила глаза Мелани.

Оливия пожала плечами, не зная, что сказать. И правда, что это он ее заинтересовал? Но слова нашлись и даже больше, чем она ожидала. Они бурным потоком посыпались из нее:

— У него началась учеба? Вам уже дали нового капитана? Арчер учится с Даниэлем в одно время? Какой у них график? Слишком сложная учеба?

Мелани рукой приказала ей остановиться, пытаясь прекратить этот опрос:

— Нам дали нового капитана, но я не знаю этого человека. Насчет Даниэля я тоже ничего не знаю. Я ничего не знаю про Арчера. Он ушел и все.

Плечи Оливии поникли, и она села на стул, всматриваясь на улицу. Она ничего не знает. Никакой информации. Сердце чувствует, что Даниэль где — то рядом. Волнение порывами накатывает с большей силой. Страшно встретится с ним. Страшно увидеть его снова. Страшно от самой себя, от реакции своего тела на него. Страшно, услышать его слова безразличия. Теперь она не хотела их слышать.

Каждый раз, заходя в здание аэропорта, она оглядывалась по сторонам. Ее взгляд искал Даниэля. Она сильнее хваталась за ручку своего багажа, видя мужчин в капитанской форме с четырьмя шевронами на рукавах. И расслабляла хватку, видя их лица. Его не было. Нигде. Аэропорт опустел. Стал серым и скучным. На брифинге она внимательно слушала новости от нового капитана, но безрезультатно. В пустоту звучали слова: «Нам лететь… маршрут… сколько пассажиров…»

— Даниэль вернулся, всем передает привет, — слова Марка вернули ее к жизни. Все кинулись с вопросами, а в голове стучало: «Он вернулся». Она была права. Волнение тоже вернулось, заставляя внутри все сжаться.

— Как он? — Спросила Келси, — не собирается навестить свой экипаж?

Оливия зажмурилась, понимая, что пока не готова видеть его. Слишком мало времени. Она не успела его забыть. По ее взгляду он поймет, что она ничего не забыла. Надо взять себя в руки.

— Отдохнувший, загорелый, — улыбнулся Марк и Оливия представила эту картину. Он отдохнувший. Пока она не спала ночами, думая о нем. Он наслаждался отдыхом, а она уходила в себя, смотря в пустоту. — К сожалению, у него не получится навестить нас, сами понимаете, драться за звание капитана не так просто. Осталось еще половина срока и он в наших рядах.

— Славо богу, — прошептала Нина, — я уже соскучилась по его голосу.

Шелковый голос, шепчущий нежные слова, смысл которых Оливия с трудом улавливала; теплое дыхание, скользящее по ее коже; сильные руки, заставляющие ее тело вздрагивать — вот о чем скучала она.

Даниэля тянуло в аэропорт с силой включенного двигателя на полную мощь, но он мог себе позволить прийти туда лишь в момент отрыва от полосы его рейса 2-1-6. Чтобы не встретить Оливию. Он был еще не готов к такой встречи.

Выставив дом на продажу, он разрешил Марку остаться до совершения сделки. Марк не мешал ему, он его практически не видел — учеба занимала много время. Зато при встрече, Марк делился своими впечатлениями от полета, ругая капитана и Даниэлю было смешно:

— Мною ты так же недоволен?

— Наверно, я к тебе привык и действия других пилотов иногда мне не понятны.

Он молчал про Оливию, а Даниэль не спрашивал. Зато Марк завалил его расспросами про не сложившуюся свадьбу:

— Слухи хоть и улеглись, но если бы ты приехал с женой, то доказал всем, что ты нормальной ориентации.

— Мне плевать на всех, я знаю, что я нормальный и никому ничего не собираюсь доказывать.

Учеба отнимала ни только время, но и силы. Жесткая комиссия, жесткие экзамены и легкая возможность все завалить и остаться без работы. Даниэль чувствовал себя студентом, время перенесло его назад в прошлое. Он не понимал, когда успевал гулять. Сейчас, приходя домой, он падал на кровать, забыв поесть.

— Я напьюсь, видит бог, напьюсь после всего этого ада, — стиснув зубы, шептал Джек Арчер, сидящий рядом с Даниэлем на лекции.

— Знаешь в чем разница между нами? Ты мечтаешь напиться, а я наконец сесть в свое родное кресло в своем родном самолете и оставить позади весь этот ад.

За десять лет ценности Даниэля изменились. Он по-другому стал смотреть на жизнь, глазами взрослого мужчины.

Последняя неделя экзаменов тянулась вечность. Комиссия расспрашивала капитана Фернандеса Торреса с пристрастием, изощряясь самыми витиеватыми образами, придумывая ему на тренажере такие условия, что даже пилот с большим стажем не смог бы с ходу посадить самолет в условиях сильного бокового ветра с отказом двух двигателей из четырех. Уйти на второй круг оказалось не просто. Его мозг работал, как четыре двигателя, прорабатывая каждый свой шаг.

Посадка удалась. Через нервы и пот.

Следующий этап — тест, который выжил из него остатки мозга. Но он блестяще справился, показывая высокий результат.

— После такого можно спокойно лететь в психушку, — недовольно бурчал сам себе под нос Арчер.

За пару дней до вылета в Сингапур Марк собрал после смены весь экипаж в брифинг — комнате, чтобы дать наставление на трудный рейс. Теребя пальцы рук, Оливия внимательно слушала его речь, понимая, как он волнуется. Она волновалась не меньше. Прошли три месяца. Когда-то она порхала, крича слово «отпуск». Она взяла свои слова обратно. Это было долгое время, за которое она поклялась все забыть. Но она ничего не забыла. В памяти лишь притупились моменты, но все свои чувства она могла описать, как будто это случилось вчера.