— Ну что ты, Шон, — произнес, улыбаясь Даниэль, — неужели у тебя что — то случилось?

— Еще не случилось, но скоро случится — свадьба.

Ах, да, какое совпадение — свадьба. Женитьба сводит с ума ни только своим отсутствием, но и своим присутствием. Одно только слово «свадьба» заставляет загонять мужчин в спортзал для снятия напряжения.

— Сочувствую, — кивнул Даниэль, беря свою сумку.

Оливия сидела на диване с телефоном в руках, просматривая совместные фотографии с Даниэлем. Их оказалось больше, чем она предполагала. Вот она и Даниэль улыбаются, позируя на камеру, вот он сидит за ноутбуком, нахмурив брови — изучает погоду. Видимо, ему не нравится то, что он видит. Наверно, это Бангкок. Вот он пьет кофе ранним утром и сейчас кажется, что этот запах пробрался из дисплея телефона прямо к ней в нос. Оливия нажала кнопку «стереть» и память телефона опустела. Почему нельзя так же сделать с ее памятью? Рука остановилась, боясь коснуться заветной кнопки, когда на экране появилась фотография облаков— заката, который был иллюзией рассвета. Памяти ее первого и единственного полета в качестве пилота. Экскурсия по облакам.

Мел прошла мимо, и Оливия окликнула ее:

— Как ты думаешь, это закат или рассвет?

Подруга села рядом, смотря на дисплей:

— Закат, — произнесла она уверенно, но тут же передумала, — больше похоже на рассвет. А время написано?

Даниэль был прав. Никто и никогда точно не скажет, глядя на снимок— закат или рассвет. Все есть закат и все есть рассвет. Без точного времени нет уверенного ответа:

— Это закат, — прошептала Оливия, вспоминая их полет, — я сделала эту фотографию, летя в облаках вечером в Дубае.

Это были теплые воспоминания, как оранжевые облака вокруг нее. Таких воспоминаний было много, даже чашка утреннего кофе заставляла ощущать присутствие Даниэля рядом. Но его не было и осознавая это, горячий ароматный кофе превращался в обычный лед. Запах перестал существовать. Но она надеялась, что это временно. Может быть, первым этапом к лучшей жизни станет удалить все снимки из телефона? Им больше нет места в ее жизни.

Но смотря на облака оранжевого цвета, Оливия оставила ее, перелистнув и встречаясь с портретом человека, который улыбался ей с экрана ее телефона. Красивая улыбка заставила ее улыбнуться в ответ. Она помнила, где сделала этот снимок: в кокпите, когда Марк вышел прогуляться по салону и оставил капитана одного. Или нет, он оставил его для нее. Улыбка Даниэля — это первая реакция на нее. Как такое можно стереть? Но палец нашел злосчастную кнопку, нажимая ее, оставляя лишь в памяти эту улыбку.

Она удалила все снимки, оставляя лишь закат и теперь, чувствуя пустоту, сидела и смотрела в одну точку. Все просто— одна кнопка, но что — то давило ей грудь, хотелось вернуть обратно все снимки. Это невозможно.

Дни тянулись долгой серой массой, лишь проводы Дженнет в семейную жизнь стали тонким ясным лучиком в небе.

— Оливия, что ты сидишь? Шон и Дженнет не будут нас ждать, мы опоздаем на свадьбу, — произнесла Мел, застегивая последнюю пуговицу на голубом платье.

— Эта иллюзия свадьбы, — прошептала Оливия, — настоящая свадьба состоится в Ирландии на следующей неделе.

Это праздник для двух экипажей. Их слияние в семейный союз. Праздник, которого ждала Дженнет, выбирая белое платье. Праздник, который не должен быть испорчен плохим настроением. Оливия встала с дивана, беря в руки алое платье. Все забыто и надо двигаться дальше.

Музыка и шампанское поднимали настроение Оливии, но смотря на слезы Нины, вспоминались свои.

— Это от радости, — махнула рукой та и Оливия сделала вид, что поверила.

Смотря на счастливую невесту в белом невольно улыбнешься. Она красавица. Шону повезло. Его Дженнет — его гордость. Пилот и стюардесса — это узы неба. Любовь рождается на небесах.

Оливия облокотилась о большую колонну, держа в руках фужер с шампанским, рассматривая каждого гостя, но ища только одного. Зачем он ей? Ей нельзя даже подходить к нему ближе чем на два метра. Почему — то сердце отбивало ритм, как при танго. Она не понимала его. Кровь бурным течением неслась по ее телу, заставляя нервничать.

— Оливия, — Мелани схватила подругу за руку и потащила за собой, — ты пропустишь танец молодоженов.

Крепче обхватив пальцами фужер, девушка дала подруге увести себя подальше от входа. Любоваться танцем Дженнет и Шона гораздо приятней, чем высматривать Даниэля Фернандеса.

Оливия так часто слышала про этот танец от самой Дженнет, что казалось она знает каждое движение. Но она ошиблась. Все виделось иначе. Сейчас невеста, как грациозный белый лебедь, исполняла воистину нежный танец для своего мужа. Медленная музыка и плавные движения зачаровывали всех зрителей, собравшихся вокруг этой изысканной пары. Плавность, грация и нежность. Так ли Оливия танцевала с Даниэлем, где каждое движение — это страсть? Когда его руки касались ее тела, оно пылало огнем. То был другой танец: энергия пламени.

Оливия отвела взгляд от танцующей пары, видя на противоположном конце своего капитана. Нервно облизнув губы и еще сильнее сжав фужер, она задышала чаще. Он стоял с Джеком, улыбаясь, смотря на танцующих. Абсолютно спокойный. Абсолютно расслабленный. Конечно расслабленный, ни он пол дня удалял свои фотографии с ее телефона. Ни он просыпался посередине ночи, зажимая подушку в руках и больше не спя. Ни он думал о том, как теперь им работать вместе, почти каждый день смотря друг на друга. Оливия была уверенна, что он не думал обо всем этом.

Даниэль прекрасно видел ее. Трудно не заметить девушку напротив в ярко красном платье. Красный цвет как нельзя лучше сочетался с ее характером. Огонь. Взрыв. Но он делал вид, что не видит ее. Между ними метров десять— это идеальное расстояние, чтобы не задушить ее.

— Не пойму, вы вместе или нет? — Прошептал Джек Арчер, кивая в сторону Оливии.

— Нет, — твердо ответил Даниэль, наконец встречаясь с ее взглядом.

Это единственная секунда, когда он посмотрел на нее. За весь вечер Оливия больше не встречалась с ним взглядом. Но проходя мимо, не нарушая расстояние в два метра, она ощущала его энергию. Она помнила его запах. Она по-прежнему хотела этого мужчину, который одурманивал ей мозг. И ее раздражала магическая химия, которая загипнотизировала ее тело.

Место Дженнет на борту их рейса опустело лишь на месяц. Она обещала вернуться, но половина экипажа не верила в это, прогнозируя пополнения их семьи.

— Даже если Дженнет родит ребенка, она обязательно вернется! — Уверенно комментировала этот факт Келси, — мы будем ее ждать.

Даниэль лишь кивнул, соглашаясь с ней и сохраняя рабочее место за Дженнет. Теперь он больше молчал, редко выходя на связь с салоном. Марк взял эту обязанность на себя. На брифингах Даниэль говорил коротко и сухо: курс, пассажиры, топливо, погода.

— У Даниэля явно что — то случилось, — гадала Нина, сидя на стуле в бортовой кухне в свой перерыв, — он стал тенью.

— Это не в твое дело, — перебивала Келси, недовольно смотря на нее, — мы не должны лезть в личную жизнь пилота, даже если он наш капитан.

Иногда Оливии казалось, что он работает на автопилоте, без эмоций, монотонно делая свою работу. Она ловила себя на мысли, что делает точно так же, ожидая его взгляда. Но не получая его. Даниэль полностью игнорировал ее, как стюардессу и как девушку с которой имел близкие отношения. Все было кончено и это слово вызывало неожиданное чувство— тоску. Она ловила себя на мысли, что часто вспоминала его улыбку, она помнила его запах, она слышала его голос. Но это были лишь воспоминания, которые Оливия никак не могла забыть. Смотря из окна своей маленькой комнаты на небо, мысленно хотелось заставить его смотреть туда же. Небо — это единственное, что их объединяло.

— Наш новый второй пилот такой выскочка, — лепетала Мел, заходя в комнату, — иногда хочется его убить.

Оливия усмехнулась, знакомые слова не пролетели мимо ушей. Она скучала по тому времени, когда дерзкие слова вылетали из уст Даниэля в ее адрес. Сейчас она согласна была даже на это.