— Расстояние между нами 30 секунд, — произнес Даниэль, читая мысли девушки, — закрылки положение один.

Патрик опустил рычаг выпуска закрылок:

— Закрылки выпущены в положение один.

Оливия смотрела вперед, наблюдая, как свернул самолет Дюпре на взлетную полосу и тут же не теряя времени, начал набирать скорость.

— 0-0-2, взлет разрешаю, — произнес диспетчер и тут же Даниэль вырулил самолет на полосу:

— Готов? — Спросил он Патрика, улыбнувшись.

— Готов, — кивнул тот.

— Двигатели на взлетном.

Самолет взвыл и плавно покатился по полосе, набирая скорость. Вот он тот момент, о котором она так мечтала— смотреть на все глазами пилота. Еще совсем недавно она спросила Марка, что чувствует он во время взлета, но он не романтик, во время взлета он работал. Пилотам нельзя быть романтиками в этот момент, иначе можно пропустить что — то важное. Она перевела взгляд на Даниэля, пытаясь определить, какого ему управлять этой махиной, чувствует ли он себя богом, ощущает ли он наслаждение или он просто работает?

— 100 узлов, — произнес Патрик,

— Подтверждаю, — его голос был спокойным, расслабленным. Его левая рука держала джойстик, пальцы правой все еще касались РУДов. Жаль, она не видела ни его глаз, ни мимики на его лице.

— Прошли рубеж прерванного взлета, — вновь голос Патрика заставил Оливию отвлечься от Даниэля и она снова посмотрела вперед, видя как белые линии на взлетной полосе слились в одну длинную. Теперь это та самая точка невозврата, на которой нельзя затормозить и можно только взлетать. — Отрыв.

Нос самолета потянулся вверх, отдаляя их от длинной полосы и оставляя внизу этот странный город.

— Полный отрыв. Шасси убрать, — скомандовал Даниэль и тут же Патрик потянул рычаг вверх.

Оливия услышала грохот внизу самолета — створки захлопнулись.

Нет, пилотам нельзя наслаждаться взлетом. Марк был прав— у них много работы в этот момент. Она позавидовала самой себе, что может просто сидеть и любоваться этим моментом.

— Борт номер 0-0-2, работайте с «Радар — контроль». Приятного полета.

— Спасибо, работаем с «Радар — контроль», — Даниэль посмотрел на Патрика, но тот уже настраивал частоту, — «Радар», добрый день, это борт номер 0-0-2, пересекаем 3500 футов в наборе до 70.

— Добрый день, вижу вас, набирайте 190.

— Эшелон 190, понял вас. Закрылки О.

Все что говорил Даниэль, выполнял Патрик:

— Закрылки О.

Оливия не могла понять, как тот различает обращение Даниэля к нему, а когда Даниэль разговаривает с диспетчером. Можно запутаться среди этой каши слов.

Из задумчивости ее вывело ее имя, сказанное бархатным голосом:

— Оливия, как тебе взлет?

Даниэль повернулся к ней, снимая черные очки и она поняла страшную вещь— она не знала ответ на этот вопрос. Что он спросил- как он поднимал самолет? Или какой красивый вид и масса адреналина? Только сейчас до ее сознания дошло, что она весь взлет следила за его работой. Она не видела ни удаляющийся город, ни белоснежных облаков. Зато она четко могла сказать, что, управляя самолетом, нет времени на подобную красоту. Она могла рассказать о всех движениях и разговорах Даниэля, о том, что за чем следует, что за чем нажимать. Она села в кабину любоваться полетом. Но она любовалась другим— его работой.

Оливия опустила глаза, не находя ответа. Но слава богу, на связь вышел диспетчер и Даниэль стал разговаривать с ним.

— 0-0-2, набирайте эшелон 300.

— 0-0-2, набираем эшелон 300, — произнес Даниэль и снял наушники. Оливия так и не ответила. Впервые она промолчала. Для него это стало большой неожиданностью. Этот день надо пометить в календаре ярко красным цветом.

Он вновь обернулся к ней с ухмылкой на губах.

— Мы еще взлетаем, — наконец произнесла она, смотря на Даниэля и его улыбка спала с лица. Она была права- их полет еще считался взлетом до тех пор… — мы еще не на высоте перехода.

Патрик, слыша эти слова приспустил наушник, думая, что ослышался, смотря на монитор бортового компьютера. Девушка была права— он еще не ввел стандартное давление, поэтому полет считался взлетом.

— Она права, — произнес он.

Это было странно. Для любого нормального человека, кроме пилотов, взлет— это отрыв от полосы. Для любого нормального! Судя по всему, не для нее, потому что она ненормальная.

— Хватит умничать, — строго произнес Даниэль, — может ты еще знаешь то самое стандартное давление?

— 29,92 дюйма ртутного столба, — если бы не Патрик, она в придачу показала бы капитану средний палец. Но удержалась, слегка улыбаясь. Пусть знает, что она не так глупа, как он думает.

Нет, она не ошарашила его. Она просто взбесила Даниэля своими глупыми знаниями. Или не глупыми. Но было не важно. Она взбесила его, даже если бы молчала.

— Перестанавливаю альтиметр на давление 29,92 и Вуаля! — Патрик одной рукой перекрутил датчик, — мы на высоте перехода.

Он насмешил Оливию, он подыграл ей, и она засмеялась, теперь уже смотря вперед через лобовое стекло. Но увы, она просмотрела все, что хотела увидеть. Перед ней простиралось голубое небо с тонкой рыже — желтой полоской впереди.

— Раз уж мы взлетели, пойду приготовлю кофе, — она стала расстегивать ремни безопасности.

— Кофе сейчас не помешало бы, — кивнул Патрик, — обожаю кофе, вот Даниэль его не любит. Но твое кофе я выпью все.

Тут же он почувствовал на себе взгляд двух пар удивленных глаз.

Пока Оливия гадала, почему Даниэль перестал пить кофе, когда еще совсем недавно загонял ее до полусмерти, тот вспомнил, о своей просьбе к Патрику. Но черт, ведь он думал, что с ними полетит надоедливая блондинка Меган. В его голове и не было мыслей, что Оливия Паркер поднимется на борт его самолета. Теперь второй пилот лихорадочно будет исполнять его приказ и уделять внимание стюардессе. Даниэль отвернулся, головой облокачиваясь на спинку кресла. Пусть уделяет. Оливия ничуть не лучше Меган. Чем меньше Оливии, тем лучше.

— Что случилось, что ты перестал пить кофе? — Удивилась она, обращаясь к капитану, — у меня есть чай и сок. Апельсиновый. Как ты любишь. Никаких персиков.

Она говорила и говорила и ему захотелось заткнуть ей рот рукой. Она даже знала, что он любит и не любит. Как мило. Но тут же Патрик пришел ему на помощь:

— Я помогу тебе сварить кофе, если капитан не против, — он посмотрел на Даниэля и тот, не отрывая головы от кресла с закрытыми глазами, махнул рукой. Пусть катятся оба. Он только «за» остаться один.

Они вышли, оставляя его одного и Оливия облегченно вздохнула. Воздуха стало больше без Даниэля Фернандеса.

Она направилась на кухню, проходя между кресел, вновь вдыхая запах новизны самолета. Он расслаблял ее. Все ж таки кабина пилота не ее место. Она все равно ничего толком не увидела, кроме Даниэля, его крепких рук, держащих рукоятку двигателей и сайдстик, его шелковистого голоса, отдающего приказы. Черт, черт! Она ненавидела его за это. Почему он не родился таким же блеклым и прозрачным как Герберт? Оливия задумалась, вспомнив дружка Мел и поймав себя на мысли, что напрочь не помнит, как тот выглядит. Что Мел в нем нашла? Он бледный призрак. Она вновь и вновь капалась в своей памяти, но видела только глаза цвета кофе, черные как смоль волосы и уже прилично отращенную черную щетину. Четкий яркий образ Даниэля перебивал все ее воспоминания. Она позлилась, включив чайник и беря в руки пачку с кофе. С каких пор он не пьет кофе? Он так и не ответил.

— Тебе покрепче? — Спросила она Патрика, который все это время следил за каждым ее движением.

— Если можно не очень. Вообще я не разбираюсь в кофе, но говорят, твой кофе самый лучший.

Пачка чуть не выпала из ее рук от услышанного:

— Кто так говорит?

Что — то она даже не припоминает, что бы она его готовила.

— Встречал пару человек с твоего рейса. Слушай, — он облокотился о столик, находясь от нее совсем близко и Оливия, ощутив эту близость, занервничала. Что бы скрыть это, она отвернулась, доставая ложкой кофе и насыпая его в чайник, — раз Даниэль не хочет, может попьем здесь и не будем ему мешать?