А я пытаюсь держать эмоции в узде и не слишком сиять от предвкушения тренировки. Сегодня моим помощником будет Кир, а близнецы придут в качестве зрителей убедиться в моём мастерстве. Но там, где близнецы, явится и Вика — а это напрягает. Я вчера-то еле её вытерпела.

Но надежда теплилась во мне: Габриэль, пользуясь отсутствием отца, снова куда-то умчался. Вот я и расслабилась, полагая, что и Кузнецова свалит. Но нет. Она уже на протяжении получаса наблюдает моё потрясающее умение стрелять из арбалета.

Мне бы радоваться, что она видит моё преображение, но взгляд экс-одноклассницы вселяет тревогу. Догадается или нет? Я слишком беспечна сегодня — уже сильно жалею, что настолько расслабилась, надев вместо водолазки обыкновенную футболку.

Да и погода жаркая. Водолазка вызвала бы вопросы, но неужели нельзя было что-нибудь придумать? Да, саму жемчужину скрывает футболка — видна лишь тонкая цепь, но это беспокойство… Оно не отпускает, омрачая прежнюю радость.

Стрелы летят точно в цель, я лениво пускаю их одну за другой, играючи перезаряжая арбалет. Актриса из меня плохая — могла и притвориться, что прилагаю усилия. Пытаюсь морщить лоб, хмурить брови для правдоподобности. В какой-то момент Даниэль говорит:

— А нужны ли Василисе теперь вообще тренировки?

— Конечно, — ответил Кир. — Для поддержания навыка обязательно.

— Василиса, какая ты умница, — неправдоподобно дружелюбно восклицает Вика. — Я так восхищена!

Бывшая одноклассница вдруг подбегает ко мне и бросается обниматься. Это очень страшно, если честно. Лучше бы язвила. Хочу сбежать, но поздно — застряла в паутине рук этой девчонки.

— Хочу такую подругу! — её руки, до того обнимавшие меня, резко поднимаются вверх и дёргают мою цепочку.

Я чувствую, как тонкая цепь больно впивается в кожу на шее, а затем исчезает. Гробовая тишина сопровождает падение жемчужины в траву под моими ногами. Она блестит перламутром, отражая солнечные блики — брошенная, забытая в изумрудной траве. Цепочка, оставшаяся в кулаке Вики вскоре присоединяется к упавшей подвеске, когда девушка разжимает пальцы.

— Жалко, — съязвила Кузнецова. — Тогда получается, что Василиса ничего не умеет и придётся её заново всему учить. Я передумала на счёт дружбы с тобой!

— Зачем учить? Она и без учёбы справляется, — грубо перебил Кир непривычно холодным голосом, даже не глядя на меня, уставившись в траву под моими ногами.

Его хмурые брови разительно отличались от того одобрительного и счастливого взгляда, обращённого на меня минуту назад.

— Ребят, вы чего? — у меня вырывается нервный смешок. — Зачем тратить время, если можно применить магию. Вы же в Магическом! Сами же видели, как хорошо это сработало!

— Рада? — язвительно поинтересовался Кир, разрезая меня желтеющими глазами на кусочки. — Зря радуешься. Учиться всё равно придётся. Твоя цепочка в любой момент порвётся и не останется и следа от колдовства, оставляя тебя обычной слабой человечкой перед острозубой пастью дикого оборотня!

Я почти поперхнулась воздухом, не заметив, что задержала дыхание до этого.

— И кстати! — продолжил Кир добивать меня. — Так как твоё попадание в цель это чары, то и к смерти зверя выстрел не приведёт. Максимум лишь незначительно поранит. Магия против него не работает — он сам её порождение.

И я посыпалась на осколки, как стекло в оранжерее Лауры под натиском разъярённого дракона. Так горько и стыдно, как сейчас, мне даже перед мамой или учителями в школе никогда не было. Что же теперь будет, когда о моём обмане узнают и все остальные…

Василиса

Я не знаю что мне сделать для того, чтобы перестать себя так чувствовать. Этот разъедающий стыд разрушителен, но нет ничего хуже взгляда Кира в тот момент, когда он всё понял.

Я не думала ни о чём кроме восхищения окружающих в свою сторону. И совершенно перестала помнить свою собственную реакцию на разоблачение Кузнецовой. Как мысленно насмехалась над ней, потешалась её комплексам и желанию понравиться. Как фальшиво и наивно стала выглядеть идеальная Вика для меня.

Унизительно. Стыдно. Очень стыдно. Теперь я такое же ничто в глазах Кира, и самое ужасное — в своих собственных.

Весь день вчера отсиживалась в своей комнате, не показывая носу. Сослалась на головную боль и просила не беспокоить. Ольга Евгеньевна начала предлагать мне какую-то микстуру от моего недуга, но я отказалась, сказав что лучше я просто посплю, и боль сама пройдёт. Не оставила меня без своего внимания и Ая, заглянувшая ко мне вечером. В итоге после долгих уговоров сошлись с ней на том, что я поужинаю у себя.

Ну ужин был мясной пирог и картофель с овощами — со всем этим добром я устроилась на кровати, чувствуя себя совсем жалкой в этот момент. Жевала тёплый ароматный пирог и думала, думала, думала…

Как теперь быть? Определённо точно я должна по-настоящему обучиться стрельбе из арбалета. Прилагать ещё больше усилий, чем раньше, если и в самом деле собираюсь разделаться со всем этим до наступления первого выпускного экзамена.

Кир говорил, что сам научился стрелять за полтора месяца. Так неужели я намного хуже? Ведь каких-то успехов я всё таки уже достигла: не так резко жму на курок, более ровно натягиваю тетиву, благодаря чему стрела уже способна попасть в ствол дерева или даже на лист бумаги. Так вот: я просто завтра с самым независимым видом пойду на тренировку. Одна. После криков Кира совсем не хочется разговаривать с ним, видеть перекошенное от злобы лицо.

Не спалось. Ближе к полуночи, устав от метания по кровати, уселась на подоконник. Открыла окно, зазывая тихим шёпотом колибри и думала, что же я снова творю вместо того чтобы спать. Птичка не подвела — через несколько минут сидела у меня на коленке и смирно ждала, пока я, пользуясь подсветкой в виде одной светящейся сферы, писала записку Даниэлю.

"Насколько сильно все на меня злятся? Василиса", — вот такое послание протягиваю почтовой колибри.

Конверта у меня, увы, не нашлось, но маленькая красавица без всяких возражений клювом отняла у меня из пальцев сложенный вдвое листок и улетела.

Я надеялась, что окно у него открыто. При закрытом окне птица будет стучать клювом по стеклу, но если не сумеет разбудить, то улетит отдыхать, а вернётся уже утром. Может, он даже не спит, и ответ я получу уже скоро, — думала я.

Так и сидела глубокой ночью у открытого окна, наслаждаясь ночной свежестью и сиянием звёзд. Да, в Королевстве Драконов тоже есть звёзды. Только намного ярче и в большем количестве. Сразу несколько сияющих точек в небе замигали, и я едва разглядела, что это чей-то силуэт, парящий в воздухе, перекрывает звёздный свет.

Так далеко и так высоко. Такая свобода, должно быть, иметь возможность убегать ввысь от земных тягот. Это или очень большая птица, или… Нет — не птица. Дракон. Он опускается и поднимается, словно по волнам, разрезая воздух широким размахом крыльев.

Каким-то шестым чувством понимаю, что вижу Кира. Никогда не думала, что буду наблюдать когда-нибудь ночной полёт самого настоящего дракона. И уж тем более никогда не думала насколько красивы, оказывается, эти удивительные существа. Не смотря на темноту, я твёрдо уверена в его красоте.

***

Ответ от Даниэля я получила только ранним утром. Тот же самый лист ожидал меня на полу под открытым окном. Видимо, он всё-таки спал. Не всем же, как мне, вести ночной образ жизни.

Сидела у окна я долго, ожидая возвращения дракона, но спустя час всё же отправилась в кровать, не дождавшись ни дракона, ни письма. И хорошо, что последнего не дождалась: ниже, под моими буквами, Дан написал одно простое слово — "очень".

Ну и пусть злятся! Не буду я из-за них прятаться в комнате целую вечность. Я сделаю всё, чтобы вернуться домой. Именно с таким настроем бодрым шагом врываюсь в столовую, где все уже собрались. Братья, Кир и Вика едят быстро — сегодня понедельник, им скоро на занятия, а я могу позволить себе не спеша жевать вишнёвые пирожки.