Не помогали и попытки взять количеством стрелков — стрела должна угодить точно в сердце, а столь дикое существо, к удивлению многих, умело каким-то своим внутренним чутьём, инстинктом, извернуться так, чтобы острия орудий попадали куда угодно, но только не в цель. Лапы, бока, голова — всё не то. Попадания в иные части тела даже не приносили никаких серьёзных увечий. Стрелы просто отскакивали, как горошек от стены, оставляя лишь жалкие царапины.

Полученные знания на тренировочной поляне и в библиотеке дают мне в полной мере осознавать всю серьёзность моей ответственности. Какие бы попытки и эксперименты не предпринимали жители Магического мира в истреблении этих злых существ — ничего не работало.

Все они приводили лишь к смертям и жестоким разочарованиям, отчаянию, страху. Об этих экспериментах я читала в книгах, что давал мне Кристофер во время моего обучения. И сам отец близнецов рассказывал о некоторых из них.

Ничего. Не работало ничего. Единственный шанс угодить стреле в самое сердце зверя — не быть замеченным. Не иметь запаха. Чтобы у дикого волка даже не возникло чувства опасности и желания защититься.

Удивительно сильное и изворотливое существо. Мощное в своей откровенной и ничем не прикрытой жажде. Существует ли что-то более злое в наших двух мирах? Посоревноваться с ним может только человек. Полина это совершенно уникальный случай сумасшествия и крайней степени озлобленности человеческой души.

Как настолько тихая и непримечательная школьница могла оказаться такой сильной и свирепой в своей обиде? Она по-своему гениальна, но меня всё же терзает вопрос: почему именно так? Неужели не нашлось более светлого пути?

На улице темно и вся природа готовится к ночи, но я вижу волчий силуэт на горизонте. Идёт. Уверенно, быстро. Темнота угасающего дня не может скрыть огромную фигуру и опасность, исходящую от неё. Он ещё не чувствует обитателей и гостей замка, но им движет артефакт подчинения и путь, что задала ему Полина.

Заворожённая стеклянным блеском звериных глаз, думаю о том, как же хорошо, что я не помню такого человека, как Полина Снегирёва. Застывшие глаза зверя — отражение души самой Полины. Не хотела бы я познать человека с таким внутренним миром — мёртвым и пустым.

Он всё ближе и ближе, такой огромный даже вдали и максимально отталкивающий своим уродством. В реальности волк страшнее скалит клыки, нежели на картине. В реальности он с шумом раздувает ноздри и рычит, вынюхивая своих будущих жертв. Вне картины зверь твёрдо переставляет когтистые лапы, уверенный в своём превосходстве и чувстве голода.

Одно хорошо: он по-прежнему не видит меня, не чувствует. Но ещё совсем немного и до его обоняния дойдёт подтверждение присутствия свежей крови и тёплого мяса совсем близко. Никогда я ещё не была так благодарна отсутствию у меня запаха крови.

И это из-за такого приятного бонуса я переживала? Благодаря своей маленькой особенности у меня наибольший шанс выжить, чем у кого либо из присутствующих на сегодняшнем праздновании моего совершеннолетия.

От хруста ветки моё сердце подпрыгнуло, и я понимаю, что сама стала источником шума. Порываюсь пригнуться или и вовсе упасть в траву, но вовремя вспоминаю о бессмысленности своего порыва — я же невидимка. Вместо этого осторожно, без лишних движений, принимаю боевую стойку, которой научил меня Кристофер и замираю.

Вдох. Выдох. Моё дыхание максимально ровное и тихое. Я жду. Жду пока он подойдёт достаточно близко, чтобы я могла попасть в сердце. Подушечки моих пальцев потеют.

А он продолжает перебирать лапами, делаясь всё крупнее, уродливее по мере приближения. Мои запястья и пальцы болят — так сильно стискиваю арбалет. Волк устрашающе зарычал и резко побежал в мою сторону. Нет, в сторону замка. Он почувствовал запах моих друзей, моей семьи.

— Ну давай, волчонок, иди ко мне, — шепчу беззвучно, лишь шевеля дрожащими губами.

В следующий миг чудовище, не прекращая свой бег, прыгнуло. И снова. Ещё прыжок. Прыжки помогают ему ускоряться, приближая к заветной трапезе. Моё сердце сбилось со своего ритма, способность дышать покинула тело.

Я знала, что он быстр, но не ожидала, что настолько. Медленно, словно в замедленной съемке, прицеливаюсь и удерживаю прицел согласно движениям моей цели. Стрела ждёт своего звёздного часа, волк в воздухе скалит зубы и рычит. Скалюсь и я.

Кто-то кричит, но я в своём собственном коконе из злости и страха. В висках стучит. У меня есть только одна задача, один смысл жизни в эти мгновения. Палец нажимает на курок, едва не соскользнув мимо. Жар пронзает воздух, когда наконечник стрелы проходит надо мной сквозь поток непонятно откуда взявшегося огня.

И рычание, я слышу утробное драконье рычание, сотрясающее воздух. Кир. Он, обращённый в тёмно-красного дракона с чешуйками в золотистых прожилках бросился защищать меня от зверя огненным дыханием. Вот же глупый! Захотел стать ужином?!

С громким рёвом дикий волк падает на землю, бездыханный. Стрела попала точно в сердце.

Я справилась. Но попытка Кира вмешаться неприятно оцарапала мои внутренности страхом. Позже я буду очень зла на него и сильно накричу за то, что сорвался из укрытия и помчался ко мне, когда я не нуждалась в помощи. Да и чем бы он помог?

А сейчас я очень счастлива. Слёзы сами полились из глаз, размывая картину поверженного дикого волка, что безобразной шерстяной кучей лежит на земле. Зло повержено. Кровавый ручеёк сообщает мне, что всё кончено.

С улыбкой оборачиваюсь к своему парню с настороженным выражением в золотистых драконьих глазах.

— Кир, он мёртв! Я сделала это! — кричу ему, задирая голову вверх к зажигающимся в небе звёздам, вне себя от счастья и облегчения.

— Сюда идёт стая диких волков! — закричал громче меня Кристофер, несущийся к нам со всех ног.

Василиса

— Сюда идёт стая диких волков!

Каково пребывать в полном оцепенении? Когда время останавливает свой бег, когда птицы застывают в воздухе с распахнутыми крыльями, когда опавший лист с дерева так и кружится в воздухе, не опадая на землю. Каково в одно мгновение оглохнуть, оказаться отрезанной от мира звуков? Когда все что-то кричат, а ты не можешь разобрать слов.

Ты снова младенец, сосущий палец. Ты просто ждёшь новой порции молока без которой не чувствуешь себя в безопасности. И ты кричишь, кричишь, привлекая внимание.

— Все в укрытие! — это кричит кто-то из представителей охраны порядка.

— Василиса, ты тоже! — вторит командующему гостю Кристофер.

Я больше не невидимка. Кто-то хватает меня за руку и тащит за собой во внутренний двор замка. Это Кир успевший принять человеческую форму. Помимо нас и несколько других гостей и обитателей замка, высыпавшие до этого на улицу, бегут в спасительные стены. Нет, сам замок с уязвимыми местами в виде окон не спасёт, но паника делает своё дело.

— Ворота! Закрыть ворота! — кричит кто-то в гуле смешавшихся в одно непонятное месиво голосов.

А вот закрытые ворота спасут. Раздавшийся грохот объявляет всем о том, что теперь мы в безопасности.

— В чём дело? Какая ещё стая? — набрасываюсь с вопросами на хмурого Кристофера, пока мы мчим по коридору замка вместе с остальными назад в праздничный зал.

— Это информация от Онджо…

Но не успевает он мне ответить, как я тут же нападаю на полупрозрачного виновника текущей всеобщей паники, парящего прямо у входа в зал:

— Сколько их? — кричу на призрака, от которого сейчас зависит слишком много.

— Её мысли не разборчивы, но, кажется, трое.

— Её? — вмешивается Кир, — Полина здесь?

— Что делать? Что мне делать одной против троих? — продолжаю захлёбываться в своих вопросах.

Я стою посреди зала, увешанного разноцветными весёлыми шарами, и столов с угощениями. Стою нарядная, как и все, в длинном, изумительно красивом фиолетовом платье, которое подарил мне мой парень. Стою и не понимаю, как оказалась в такой ситуации.