— Ты обещал мне поцелуй, — волшебство светящейся пыльцы придаёт мне смелости. — Сейчас самое время.

Неожиданно колокольчики распространили лёгкий фруктовый аромат; подул тёплый, отдающий свежестью после дождя, ветерок; свет луны будто замерцал…

Кир приближается ко мне, становясь почти вплотную. Касание губ мягкое, обволакивает теплом мятного чая. Я заметила давно, он любит мятный чай. Большие ладони обнимают хрупкую меня, я прижимаюсь ближе, помогая, тянусь, раскрываюсь, как те самые колокольчики.

Глажу крепкие плечи, изучаю контур губ и плавлюсь воском свечи, утекаю в невесомость. Прижимаюсь ещё крепче, боясь исчезнуть, растаять окончательно, но Кир держит: он настойчив, усиливает напор губ, изучает языком.

Может ли быть ещё слаще? Нет ничего возвышеннее нашего единения, этого момента — самого лучшего из всех. Просто здесь и сейчас: только я и он. Больше ничего не нужно, и сердце горько сжимается от мысли о возвращении в реальность и скоротечности минут истинного счастья.

Кир

"Когда я сделаю то, что должна". Ладно, я так больше не могу. Мне нужно озвучить, наконец, то, что тяготит меня уже долгое время. И именно сейчас, когда мы вдвоём, под покровом ночной тишины.

Я дал Василисе возможность полюбоваться ночными цветами, но поспешил доставить обратно на территорию замка — в безопасность. К тому же опасался того, что девушка замёрзнет, а мне даже не сообщит об этом. Таким образом, мы решили продолжить наше свидание уже здесь — в саду бабушки.

— На самом деле не должна, — говорю заветную фразу, что крутится в моей голове постоянно.

Василиса в недоумении хмурит брови, но продолжает послушно следовать за мной прогулочным шагом вдоль розовых кустов бабушки.

— Не должна? — спрашивает. — Ты о чём?

— Об охоте на зверя.

— А если ваш новоявленный "охотник" вдруг наотрез отказывается принимать в этом участие? Вы садите его в тюрьму? Убиваете? Закрываете доступ к Немагическому миру? Что с ним случилось бы, если бы он сказал, что ничего вам не должен?

— Ничего, — признаюсь. — Мы отпустили бы его домой без какого-либо принуждения, — на этом моменте девушка скептично сощурилась. — Но мы не просто так обращаемся к Оракулу за помощью. Он не станет указывать на человека, который не хотел бы или не справился бы с такой задачей.

— Какой-то бред! — фыркает Василиса с нескрываемым раздражением. — Да если бы я сразу знала, что могу просто отказаться и не вестись на ваши угрозы, то и пальчиком бы не коснулась арбалета и стрел!

— Тебе никто не угрожал, Василиса… Просто забыли уточнить некоторые детали. Точнее… отложили на другое время.

Девушка вдруг встаёт в явно рассерженную стойку, уперев руки в бока.

— Забыли они. Ничего вы не забыли — чистой воды манипуляция, чтобы потянуть время и дождаться момента пока я сама не захочу стать охотником. — Не кричит, но говорит холодно и строго. — Мы все это понимаем, но что толку теперь злиться? Если отчасти я даже рада, что мне не раскрыли все карты сразу. — На этом моменте злость из её голоса начинает утихать.

— Особенно про твоего отца, — осторожно вставляю.

— Ты умеешь дышать огнём?

Василиса резко меняет тему, и я поддаюсь ей:

— Умею, но это запрещено законом.

— Как много запретов — никакого веселья, — шутливо фыркает, словно никакого потенциала для ссоры и обиды не было буквально только что.

— В мире магии нельзя без запретов, а иначе всё в один миг превратится в хаос, способный разрушить не только Магический, но и ваш мир. Вот, например, история появления диких оборотней тому пример…

***

Расставаться не хотелось. Так и бродили, рука в руке, во дворе замка под высоким забором — подальше от возможных любопытных глаз и окон. Туда-сюда. И так по кругу. Тем для разговоров оказалось безумно много — не могли наговориться.

Особенно сильно нас увлекла тема наших детских пакостей и смешных страхов. Оказывается, Василиса боится бабочек за их обманчивую красоту крыльев, под которыми скрывается обычное страшненькое тельце насекомого.

А я без всякого стеснения рассказал что с самого детства боюсь перелётов через море, так как однажды, когда ещё только учился летать, упал в толщу воды и начал в панике барахтаться, думая, что тону.

А как интересно было поговорить про сны! В мире магии сюжеты снов ещё более невероятные и забавные — мне было чем удивить Василису. Это и Оракул, скачущий на волке, и парящая в воздухе Академия, что принимает в свои стены подлетающих к ней драконов.

Естественно, волки и обычные люди остались стоять внизу на земле без возможности получать образование! Задирали головы вверх и яростно махали руками. И то только малая часть того, что я ей рассказал из своих сновидений.

Василиса хохотала, а я боялся, что нас услышат, но совсем не хотел её останавливать. Вместо этого пытался рассмешить ещё сильнее, доводя её приступы смеха до слёз на глазах. Если бы знал, как девушку захватят сюжеты моих снов, то записывал бы их постоянно, чтобы ничего не упустить, что могло бы её ещё рассмешить.

Интересно было послушать, что снится Василисе. Оказалось, вовсе не обязательно жить в мире магии, жить в замке, обучаться в Академии, чтобы снилось всякого рода волшебство и абсурд.

Кстати, про Академию мы тоже говорили. Она смеялась, как безумная, когда я принялся рассказывать смешные ситуации происходившие в её стенах. Я тоже не удержался от смеха, когда Василиса поделилась рассказами о своей школе.

Не обошлось и без разговоров о еде. Мысленно я сделал себе заметку, что Василиса любит пить по утрам персиковый йогурт и скучает по своему привычному ритуалу.

Так, за болтовнёй мы обошли весь внутренний двор, пока ноги сами не привели нас к входным дверям. Подозреваю, что девушка уже замёрзла, и пора бы отправить её спать. Наши руки расцепились, ни о чём не договариваясь, но уходить внутрь замка мы не спешили.

— Нужно идти спать, — говорю. — Замёрзла, наверное.

— Совсем нет, — возражает девушка. — Тепло же.

— А вот я сейчас проверю.

Касаюсь губами кончика её носа. Тёплый.

— Ладно, ты меня убедила, — усмехаюсь.

Василиса нежно и совсем по-девичьи хихикает, а после предлагает посидеть в беседке.

— А то ноги уже не ходят, — добавляет она.

Но беседка была не пуста. Плачущая Лиза в миг разрушила всю романтическую атмосферу вокруг меня и Василисы. Я расстроился, когда моя ночная спутница резко переключилась на подругу и бросилась к ней обниматься, но не подал виду.

Я слышал расспросы, что случилось и почему, когда уходил в замок под прощальные кивки Василисы. Но, не смотря на такое завершение нашего свидания (а ничем иным наше сегодняшнее мероприятие я не могу назвать), я буду ещё долго лелеять воспоминания, подаренные мне этой ночью.

Василиса

Моя подруга плачет в одиночестве пока я наслаждаюсь свиданием с молодым симпатичным драконом. Сердце ёкнуло от беспокойства и паники: что же это я… не уследила, получается? Что произошло такого, что осталось без моего внимания?

Казалось, Гусева адаптировалась к новому и необычному образу жизни намного успешнее меня — неужели я обманулась? Или хотела обмануться? Вот уже и чувство вины обхватило меня за плечи, толкая в беседку присесть рядом с подругой.

— Лиза, почему ты плачешь? Что случилось? Кто обидел? Говори скорее! — я обхватываю ладонями её плечи и слегка трясу.

— Никто не обидел, ничего страшного не случилось, — Лиза спешит утереть слёзы и явить мне максимально спокойное лицо.

— Но ты сидишь здесь посреди ночи одна и обливаешься слезами!

Порывисто обнимаю подругу руками, а та обнимает меня в ответ и принимается успокаивающе гладить по спине — словно это меня нужно успокаивать, а не её!

— Тебе плохо здесь? — продолжаю свой расспрос. — Страшно?