Пауза.
Ты приумолкла, словно загрустила.
О чем, Нерисса?
Нерисса
Думаю о том,
Как много этот дом еще схоронит
Сокровищ скрытых, будто бы гробница…
Антей
Я не люблю подобных разговоров.
Нерисса
Вот будет каменная Терпсихора,
Я у нее молчанью научусь.
Антей
Нерисса, ты капризная сегодня.
Нерисса
Раз так, я ухожу…
(Встает.)
Антей (задерживает ее, обнимая)
Нет, нет, родная!
Нерисса
(освобождаясь)
Пусти меня!
Слышен стук в калитку.
К тебе стучится кто-то.
Нерисса уходит в гинекей. Антей открывает калитку и впускает Федона – молодого скульптора.
Антей
Привет, Федон!
Здороваются.
Федон
Я только на минутку,
Мне некогда.
Антей
А что? Работать надо?
Федон
Свою работу я пока закончил,
Но есть еще заботы – должен быть я
На оргии в палатах Мецената!
Антей (пораженный)
Ты приглашен туда?
Федон
С тобою вместе.
Антей
Что это, шутка иль издевка?
Федон
Правда,
Я и пришел затем, чтоб приглашенье
Вручить.
Антей
А кто тебе его принес?
Федон
Сам получил у Мецената в доме.
Антей
Ты у него был? Для чего?
Федон
По делу…
И знаешь, я никак не мог подумать,
Что он такой.
Антей
Какой?
Федон
Он так приветлив,
И странно, чтобы знатный господин
Так разговаривал…
Антей
Чему дивишься?
Что бедняка-художника пускает
Вельможа знатный на порог? Тому ль,
Что кое-как и римлянин приемлет
Красу искусства?
Федон
Нет не «кое-как»,
Ведь он знаток большой и настоящий!
Вот и тебя он первый оценил.
Антей
Он первый? Но давно имел я школу,
Когда в Коринфе Меценат и не был!
Федон
Что школа! Далека она от славы,
Как глиняная чаша от скульптуры.
Антей
Похожее на славу что-то было,
Раз господин услышал обо мне.
Федон
Сказать по правде, случай лишь слепой
Помог тебе: один твой ученик,
Вступить желая в хор панегиристов,
Пропел, чтоб показать свое искусство,
Эпиталаму ту, что ты сложил
На собственное бракосочетанье.
Антей делает жест оскорбленного, но Федон, не обращая внимания, продолжает.
Мы с Меценатом этого коснулись,
Я рассказал ему, кто автор песни,
И он мне дал тотчас же порученье
Позвать тебя на оргию к нему,
А это стоит многого, мой друг.
Антей
(сдерживая досаду, вызванную последними словами Федона)
С каким ты мог к нему явиться делом?
Федон
Купил мою скульптуру он недавно,
Так я ее к нему доставил, чтобы
Рабы-носильщики не повредили.
Антей
Какую ты ему скульптуру продал?
Федон
Прости… Мне не мешало б заручиться
Твоим согласьем… только господа
Не любят ждать…
Антей
Так ты Нериссу продал?
Федон
Нет, статую богини Терпсихоры.
Антей
Ты б самую богиню тоже продал,
Когда сумел бы, в римский дом разврата!
Федон (встает обиженный)
Ты этого не смеешь говорить мне!
Антей
Обидчивость тебе ведь не к лицу:
Ты лучшее творенье продал тем,
Кто презирает все для нас святое.
Федон (с запальчивостью)
Никто там ничего не презирает!
Там ценят гений, и там дарят славу,
Не только деньги. Я не продавал
Скульптуру Терпсихоры. Я оставил
Ее для созерцанья, словно в храме.
Не слишком ли она свята для храма,
По-твоему?
Антей
По-моему, кощунство –
Приравнивать дом римлянина к храму!
За деньги иль за славу,- ты продался,
Отдав творение свое.
Федон
Антей!
Ты хочешь привести меня к тому,
Чтоб я пошел и выкупил обратно
Скульптуру. Но едва ли вероятно,
Чтоб Меценат ее вернул за деньги.
А может, вдохновенье не угасло
Во мне, и я еще создать сумею
Получше что-нибудь – на выкуп ей.
Антей
Ты купишь новый грех потяжелее.
Федон
Я не пойму, что от меня ты хочешь!
Чтоб был я вынужден весь век сидеть,
Как ты, без хлеба и без славы?
Антей
Должен
Терпеть все эллин, если хлеб и славу
Добыть он может лишь из римских рук.
Федон
Кто к славе не стремится, тот не эллин,-
Влеченье к ней отцы нам завещали,
Наследовав от предков.
Антей
Предки брали
Свои венки от матери-Эллады,
Отцы позволили связать ей руки
И тем своих детей венков лишили.
Но вот когда в бесславии Эллада,
Пойми, Федон, что каждый эллин должен
Желанье славы в сердце заглушить,
Федон
И увеличить родины бесславье?
А чем прославится сама Эллада,
Когда ей дети лавров не добудут?
Антей
Но не из вражьих рук их принимать!
Федон
А почему? Гомер сказал, что «сладко Хвалу врага принять».
Антей
На поле боя,
А не в плену!
Федон
Пускай в плену -
Все слава будет славой.
Антей
Не надейся!
Не славою теперь венчают нас,
А славу Рим берет, как будто дань.
Тобою проданная Терпсихора
Прославит не Элладу, не тебя,
А тот богатый Рим, что все ограбил
Во всех краях руками Меценатов.
Твое создание его прославит,
А не тебя, ты только раб, который
Своим искусством оргию украсит,
Та оргия останется господской,
Хотя б рабы трудились для нее.
Федон
Рабам на оргии не будет чести,
Но тот, кто гостем должен быть на ней,
Как я и ты…
Антей
Не льсти себя надеждой,
Что я пойду на оргию с тобою!
Ищи господского расположенья,
А я «без хлеба и без славы» буду,
Как ты сказал, но, может, не без чести.
Федон
Я от души советую пойти.
Антей
Конечно! И волам сподручней в паре
Носить ярмо.
Федон
Я вижу, ты не веришь,
Что я тебе могу желать добра.
А все ж, хоть сильно ты меня обидел,
Я не забыл, что мы друзья с тобою.
Антей
Так я тебя, не ты меня обидел?!
Федон
Я Терпсихору все же откуплю,
А ты обидных слов вернуть не можешь.
Антей
И ты не выкупишь того, что сделал.
Ты ведь свое искусство опозорил.
Богиню сделал ты простым товаром.
Пускай из плена выйдет Терпсихора,
Она богиней все равно не будет.
А мрамор – коль не бог, так просто камень.
Федон
Но если богом стал он,- снова в камень
Не обратится. Так, твое творенье
Всегда созданием искусства будет.
Твоя эпиталама прозвучала
Не хуже и в просторной римской школе,
Чем у тебя в убогом, тесном доме.
А если б ты еще и сам пропел
Ее в палатах гулких Мецената,
На дорогой подыгрывая лире…
Антей
Федон! Не говори мне этих слов,
Тебя я навсегда возненавижу!
Федон
Антей! Твое упрямство непонятно.
Ведь не впервые эллинам хвалу
От чужеземцев слышать,- в чем позор тут?
Антей
Мне от захватчиков хвалы не надо.
Захватчик лишь тогда хвалить согласен,
Когда чело склоняет побежденный
К его ногам и пыль от ног его
Целует.
Федон
Так у персов лишь бывало
И у восточных варваров. Но в Риме
Никто от нас не требовал такого.
Антей
Не требовал? А кто прошел по грекам,
Как по мосту в храм славы мировой?
Кого на спинах мы своих несли
Из бездны варварства к вершинам горным?
Ложился кто краеугольным камнем
Под мавзолей захватчиков из Рима?
И мы еще должны быть очень рады,
Когда в палатах гулких нам позволят
Играть на лире, краденной у нас?
Федон
Безмолвствовать той лире лучше, что ли?
Антей
Да, лучше!
Федон
Нет, я думаю, что хуже.
Все ж лучше созидать нам мавзолеи,
Хотя бы не себе, чем просто быть
Травою придорожной под ногами
Захватчика того же. Лишь захочет,
Растопчет вмиг железною пятою
Всю нашу гордость, буйные мечтанья…
Антей
Что ж? Лучше нам самим все растоптать,
Чтоб не давать врагам работы лишней?
Жрец красоты так говорит и мыслит?
Осталось лишь одно – вот так и сделать.
Ты не продался,- хуже! Ты отдался
Своим врагам, как мертвенная глина,
И каждый может вылепить, что хочет.
Так кто ж вдохнет в тебя огонь живой,
Коль из творца ты сделался твореньем?
Иди, прислуживайся Меценату,
Забудь великие заветы красоты,
Забудь тираноборца Прометея
Бессмертный образ, и Лаокоона,
За правду мученика, и забудь
Самоотверженную Антигону,
Электру-мстительницу. И не помни
Эллады, скованной, как Андромеда,
Чудовищу оставленная в жертву,
Что ждет в тоске защитника Персея.
Ты не Персей, ты в камень обращен,
Не сознаешь ты высшей красоты
Стремления, хотя бы без надежды…
Федон
Нет красоты в упрямстве от бессилья…
С тобою, вижу, мне не сговориться!
Так будь здоров. Я ухожу.
Антей
Прощай!
Федон
Уже мы не друзьями расстаемся?
Антей
Боюсь, как бы не встретились врагами.
