— Да, — растерянно ответил отец.

— Хороша помощь! Сначала сама изводит сына, а потом помогает его найти. Чудесно! Просто восхитительно, папочка! До какой степени надо было запудрить тебе мозги?

— Эжен, я не…

— Вот именно. Ты — «не». Не знаешь, что со мной происходило в последний год. Понятия не имеешь, как я жил после обретения силы. Поэтому давай ты мне не будешь рассказывать, как тебе помогла госпожа эо Лайт.

Отец смотрел на меня, будто призрака увидел. Мне от себя самого было гадко. Папа не виноват, что так вышло. Но меня будто куда-то несло, и как выбраться, я понятия не имел. Только чувствовал, как утаскивает все глубже под воду. Боль, страх, отчаяние — эти эмоции никуда не ушли. Они лишь забились в такие глубины души, чтобы я сумел о них позабыть, но подняли головы, как только представился случай.

— Прости, — сказал отцу. — Сейчас у нас с тобой разговор не получится.

И пошел прочь. Но не в свою комнату, а в сад. Мне надо было остудить голову. Забился в дальнюю беседку, закрыл лицо руками и сидел, пока в висках перестало стучать. Ненавижу! Эту Хайди — ненавижу. И Кэтти тоже. Кажется, пора…

— Эжен? — раздался голос Ариэтт. — Эжен, где ты?

Сама она показалась на дорожке, оглядываясь по сторонам. Да, рассчитывать на одиночество в этом доме не приходилось.

— Я здесь, — откликнулся на зов, и лицо Ариэтт просияло. Она поспешила ко мне.

— Что случилось? — села рядом. — Не заладился разговор с отцом?

Я кивнул. Не заладился, да. Исключительно по моей вине, но сейчас я не собирался оправдываться или извиняться. Нет!

— Из-за чего?

— Он упомянул Хайди эо Лайт, — ответил ей. — И я слишком много всего вспомнил. Захлестнули эмоции, понимаешь?

— Очень даже хорошо. Но ведь не она была твоей иль-тере?

— Нет, но когда встал вопрос о тренировках Деи и Нэйта, она решила, что я знаю секреты Деи, и помогала моей иль-тере Кэтти эти секреты вытрясти.

— А ты их знал?

— Да.

— И не сказал?

— Нет.

Я бы перестал уважать себя, если бы открыл рот. Но это уже добавлять не стал, а Ари только покачала головой.

— Ты очень сильный, — сказала она. — Я бы уже сломалась, не выдержала бы и дня такого напряжения.

— Неправда, ты тоже не из робкого десятка.

Учитывая, что общается с братом, от которого отказалась семья, и пытается вытащить из опасной ситуации другого брата. Храбрая девочка. Мне нравилась Ари. От неё будто исходил огонь.

— Спасибо за комплимент, — усмехнулась она. — И все-таки… Что ты собираешься делать? Я же вижу, что ты постоянно о чем-то думаешь.

— Мстить.

Я почему-то был уверен, что Ариэтт не побежит к Нэйтону рассказывать о моих планах, не станет отговаривать. И оказался прав. Она лишь сосредоточенно кивнула.

— Понимаю. Если бы со мной так поступили, я бы тоже мстила. Только можно попросить тебя кое о чем?

— О чем же? — насторожился я.

— Ты вряд ли будешь наказывать своих обидчиков, являясь ай-тере Деи, правильно?

— Верно.

— Возьми меня с собой.

Я пристально взглянул на Ариэтт. Что она имела в виду?

— Я тоже могу быть полезна, — упрямо сказала она. — А одному тебе будет тяжело. Во-первых, ты все еще нездоров. И не спорь! Видел бы ты себя сейчас со стороны. Во-вторых, женщины хитрее в некоторых моментах. Вот что ты собираешься делать?

— Убить Кэтти, — ответил я.

— Как именно?

— Пойти и убить. Что сложного?

— Сложностей масса, — покачала головой Ариэтт. — Ты не убийца, Эжен. У тебя просто не поднимется рука. Можешь верить, можешь проверить. Но ты прав, если Кэтти оставить безнаказанной, твоя жизнь не станет последней, которую она сломает. Только смерть — это миг. Понимаешь? А жизнь многогранна. Куда проще устроить твоей бывшей иль-тере такую жизнь, чтобы она сама желала смерти, но не могла её получить.

О, да! Я сам бывал на этом месте. Когда мечтаешь, чтобы Кэтти переступила черту и убила, но мучения не прекращаются.

— И потом, если её не убивать, можно обставить все так, что нас и искать не будут.

Уже «нас». Ари-Ари…

— Все хорошо, — сказал ей, — кроме одного момента. Тебе-то это зачем?

Ариэтт покраснела и отвернулась. Я уже думал, что не дождусь ответа, когда она все-таки заговорила:

— Причина проста. Мне не все равно, что с тобой будет. Я не хочу, чтобы ты потом мучился. А ты не сможешь просто через это переступить. И…

— Что?

— Этого достаточно, Эжен. Возьми меня с собой. Я не стану мешаться под ногами. Я не буду тебя отговаривать, клянусь.

— Хорошо. Тогда, думаю, сейчас самый прекрасный момент, чтобы воплотить наши планы в жизнь. Идем?

Ари прошла за мной обратно в гостиную. Папа все еще был здесь. Он выглядел расстроенным, и мне стало стыдно. Дея что-то говорила ему, но замолчала, стоило мне появиться в дверях.

— Эжен, ты вернулся, — улыбнулась Дея.

— Да. Прости, пап, — сказал отцу. — Я просто до сих пор не справился с прошлым. Это пройдет, не беспокойся. Дея, я тут подумал… Верни мне клятву, пожалуйста. Я хочу уехать с отцом в Эвассон.

Дея

Я чувствовала себя потерянной, потому что не знала, о чем говорить с отцом Эжена. Сам Эжен от нас сбежал, и его я как раз понимала: ему было больно. До сих пор больно вспоминать о том, что произошло за последние месяцы. На миг наша связь обострилась, и я ощутила его отчаяние. Но как помочь, если он сам этого не желает? Мне казалось, Эжен что-то задумал, только делиться своими мыслями не захотел.

— Я сделал что-то не так? — в растерянности спросил Генрих Айлер.

— Все так, — ответил Нэйтон. — Но сейчас вашим сыном владеют эмоции, господин Айлер. Подождите, пока они улягутся. Правда, он вряд ли изменит свое решение и вернется в Эвассон вместе с вами. По крайней мере, в ближайшее время. Что вы тогда будете делать? Ваша супруга обещала, что Рон и Мэган покинут страну.

— Кристин — не единственная иль-тере в нашей посольской миссии, — ответил Генрих. — Если мы вынуждены будем остаться, то, как посол, я оформлю договор между Роном и другой иль-тере. Так что вашему другу ничего не угрожает, даю слово. Вот только…

И Генрих покосился на дверь, закрывшуюся за спиной Эжена.

— Дайте ему время, — попросила я. — Пусть он подумает, чего хочет на самом деле.

— Я готов ждать, сколько угодно, госпожа эо Фейтер. Лишь бы моему сыну это пошло на пользу. Вы знаете, я никогда не видел, чтобы он плакал. Даже в детстве. Эжен не был спокойным ребенком. Находил, куда сунуть нос и откуда свалиться. Свезет, бывало, колени, локти, но все равно не ревет. А в эту минуту мне больше всего хочется еще раз посмотреть в глаза Кэтти ди Реан. По законам Эвассона её бы упрятали за решетку, и очень надолго. Как вы думаете, есть у этого процесса шансы в Тассете?

— Думаю, есть, — ответил Нэйтон. — Если Эжен сохранил гражданство Эвассона.

— Насколько мне известно, сохранил, — нахмурился Генрих. — Что ж, я наведу справки. Поговорю с вашим другом Винсентом. Вряд ли он откажет мне в маленькой просьбе.

Судя по лицу отца Эжена, он готов был сражаться до конца. Но захочет ли этого мой друг? Давать показания, снова погружаться в кошмар. Я не была в этом уверена. Хотела обсудить с Генрихом, но дверь снова распахнулась, и вернулся Эжен в сопровождении Ариэтт.

— Эжен, ты вернулся, — улыбнулась я.

— Да. Прости, пап, — развернулся он к отцу. — Я просто до сих пор не справился с прошлым. Это пройдет, не беспокойся. Дея, я тут подумал… Верни мне клятву, пожалуйста. Я хочу уехать с отцом в Эвассон.

Если бы сейчас у меня земля разверзлась под ногами, я и то не была бы удивлена больше. Почему вдруг такая перемена решения? И потом, умом, конечно, понимала, что для Эжена так будет лучше, но сердцем… Снова расстаться с самым близким другом?

— Хорошо, — ответила расстроено. — Конечно, я буду рада, если ты воссоединишься с семьей. Когда ты хочешь это сделать?