Правда, я не привыкла отвлекаться на мнения людей. Где-то это было даже неприятно. Поэтому я укрепилась и заранее смирилась с любым результатом. Всё-таки Ксандер не маленький ребёнок, чтобы каким-либо образом зависеть от того, что скажет его отец. И я не маленькая девочка, чтобы переживать об этом.

С такими мыслями я отправилась в столовую.

***

Уилтон Железный Коготь уже сидел за столом. При моем появлении он не встал, не кивнул, а рассматривал меня словно под микроскопом, пристально изучая, как кобылу на рынке. По его лицу было заметно, что он привык править и управлять, мало считаясь с кем-либо ещё.

Ксандер же, наоборот, тут же поспешил ко мне, приобнял и подвёл к стулу. Я села напротив вождя горцев, а преподобный присел рядом. Служанки тут же засуетились, накладывая пищу в пустые тарелки перед нами.

Я тоже безо всякого стеснения разглядывала Уилтона Железного Когтя. Время смущаться прошло, наступило время бороться. Поняв, что его пристальный взгляд никак не влияет на меня, вождь криво ухмыльнулся.

— Глаза воительницы, — выдал он вердикт. — Я слышал о тебе. Говорят, ты сильнее десяти мужчин. Многие воины нашего племени полегли от твоей руки. А нынче мой сын собирается жениться на тебе. Как ты думаешь, я одобряю этот союз?

Вопрос был с подвохом. Уилтон проверял не только мой характер, но и ум. Я поняла это сразу. Что ж, похвальное качество для заботливого родителя. Но я не собиралась прогибаться под его проверки.

«Я всегда и везде буду самой собой», — подумала я, готовясь к ответу и сдержанно улыбнулась…

— Одобряете ли вы этот союз? — повторила я заданный мне вопрос. — Трудно сказать, — старалась держаться с достоинством. — Я вас совсем не знаю. Вряд ли я способна проникнуть в ваши мысли. Если только вы их не озвучите сами…

Уилтон Железный Коготь некоторое время рассматривал меня, а потом расхохотался.

— А ты еще и умна! Отлично. Но этого всё же мало...

— Отец! — угрожающе подал голос Ксандер.

— Не вмешивайся, — оборвал его вождь. — И хотя ты непокорный сын, но мой первенец, и я не собираюсь быть в стороне, когда наконец-то устраивается твоя личная жизнь.

Вождь перевел взгляд на меня:

— Я соглашусь на твою свадьбу с моим сыном, если ты лично продемонстрируешь свои легендарные способности. Победишь десять моих воинов, и я дам согласие на ваш брак!

— Отец!!! — Ксандер вскочил на ноги так резко, что стул под ним опрокинулся. — Прекрати немедленно! Я запрещаю так разговаривать с моей невестой!

— Насколько я знаю, — вождь обратил на него взгляд, — она пока не твоя невеста. Тебе еще больше года таскать эти тряпки, — он пренебрежительно ткнул пальцем на священническую сутану, — прежде чем ты сможешь на ней жениться. Да и разве ты забыл, что женщины в нашем племени независимы и имеет право распоряжаться своей жизнью самостоятельно?

Ксандер не ответил, и Вождь снова повернулся ко мне.

— Поэтому я спрашиваю тебя: согласна ли ты пройти мое испытание?

И я улыбнулась. Улыбнулась не потому, что хотела создать видимость веселья, а потому что мне действительно было весело. Победить десятерых необученных боевым искусствам, да еще и не в настоящем бою — что может быть проще? Вождь, конечно, не знает о том, сколько у меня черных поясов. Он даже не знает, что такое черные пояса!

— Я согласна, — ответила задорно, за что получила укоризненный взгляд от Ксандера.

— Не волнуйся, — улыбнулась ему, — ты же меня знаешь…

Он недовольно поджал губы.

— И в тебе я не сомневаюсь. Но эта проверка… она оскорбительна! Словно ты должна доказывать свое право быть моей женой! Отец, — он обратился к вождю, — твои проверки ничего не значат, так и знай! Я в любом случае на ней женюсь, согласен ты на это или нет…

Уилтон Железный Коготь рассмеялся.

— Рад слышать. Никогда еще не видел, чтобы мой нелюдимый сын был таким увлеченным. Уже даже и не верил, что такое вообще возможно…

***

Так как в поместье было очень немного горцев, то вождь предложил неожиданное решение — отправиться в деревню и там провести испытания, чтобы все будущие родственники и друзья смогли полюбоваться ловкостью будущей невестки. Я напряглась — не очень-то люблю внимание. Ксандер и вовсе оказался против. Но я все-таки согласилась и склонила его на свою сторону. Одним махом убью двух зайцев: завоюю симпатию будущей семьи и наконец-то познакомлюсь по-настоящему с этим народом.

Поэтому через несколько дней мы выехали в сторону гор…

***

Двигались медленно, продираясь сквозь извилистые горные тропы. Лошади фыркали, тяжело ступая по узким каменистым дорожкам, обрамлённым кустарниками и редкими деревцами. Ветер гнал вдоль склона холодные порывы, приносящие с собой терпкий аромат сосен и сухих трав. Я вцепилась в уздечку, стараясь не отставать, хотя местами едва удерживалась в седле. Дорога была крутой, а я к подобным длительным путешествиям не привыкла.

Горцы ехали молча. Их силуэты, тёмные на фоне рассветного неба, выглядели мрачными. Они двигались уверенно, потому что такая жизнь была для них родной стихией. Ксандер ехал рядом, задумчивый и молчаливый. Его длинный плащ колыхался на ветру, как крылья ворон. Наверное, поэтому его и прозвали Вороном. Ах, да, чтобы отправиться в это путешествие, он снова стал брюнетом с зелеными глазами.

Мы как-то говорили с ним о его иллюзии. Я предложила раскрыть его соплеменникам правду, показать, как он выглядит на самом деле. Тогда Ксандер глубоко вздохнул и сказал:

— Я давно думал об этом, но всё не решался. Наверное, до сих пор боялся отвержения. Но сейчас я уже ничего не боюсь, — он пристально посмотрел мне в глаза. — Главное, что ты будешь со мной. А остальное не имеет никакого значения.

— Деревня близко! — выкрикнул Айдан, обернувшись к нам и вырвал меня из размышлений. Мальчишка всё время держался рядом, с обожанием смотрел на Ксандера-Ворона, а меня разглядывал с интересом и иногда хмурился, будто узнавая одного случайного знакомого по имени Лин.

Я выпрямилась в седле, разглядывая пространство впереди. Поначалу казалось, что это всего лишь туман между горными склонами. Но вскоре в этой дымке начали проступать очертания домов. Небольшие хижины из грубого камня и дерева теснились друг к другу, словно ища защиты от ветра. Их крыши были укрыты дерном, а слабый дымок, поднимающийся из труб, выдавал, что здесь кто-то живёт.

— Приехали! — тихо произнёс один из горцев.

Я заметила, как лица мужчин смягчились: они явно были рады вернуться домой. В деревне не было ни шума, ни суеты, лишь слышался звук хлещущего ветра по грязному флагу, торчащему из земли у импровизированных деревянных ворот. Вдали, за деревней, виднелись обрывистые скалы, подступающие к горизонту. И где-то оттуда послышался крик хищной птицы, как будто сама природа приветствовала возвращение горцев.

Отряд сбавил шаг, и я наконец смогла немного расслабить пальцы, разжав сведённые от напряжения руки. Ощущения были странные. Всё вокруг казалось чужим, но в то же время я чувствовала тепло, зарождающееся где-то в глубине сердца.

Когда мы въехали в деревню, я сразу заметила, как на нас обрушилась волна живого любопытства. Из хижин и сараев начали выходить люди: взрослые, дети, старики — все, кто только мог оторваться от своих дел. Одни бросали поленья в костры, другие вытирали руки о фартуки или рубахи. Никто не пытался скрыть своего жгучего интереса. Их взгляды цеплялись за меня, как ветки за одежду, изучая с головы до ног, но в них не было никакой враждебности.

Только радость от возвращения своих.

— Вождь вернулся! — закричал мальчишка с растрёпанными волосами, карабкаясь по хилому забору, как белка по дереву. — И Ворон тоже!

Толпа вокруг стала плотнее, шум нарастал, словно приближалась буря. Ксандер уже спешился; кто-то хлопнул его по плечу, а женщины начали переглядываться и шептаться, бросая на меня быстрые взгляды.