При виде меня узники оживились.

— Эй, старуха, мне первому наливай! — выкрикнул один страшно худо бородач.

— Почему это тебе первому? — послышался возмущенный голос. — Первым ты был вчера.

Акцент в речи этих людей привёл в замешательство. Кто они? В растерянности двигалась дальше, минуя всё больше грязных темниц. Позади послышались возмущённые крики.

— Эй, ты куда пошла? А мы? Нам первым! Мы элитные!

Кто там был элитным, неизвестно, но в тот момент это не имело значения. Хотелось просто оглядеться, понять, что происходит и что делать дальше. Наконец, остановилась около последних камер.

Здесь перевела дух и обратила внимание, что в этих камерах было значительно меньше людей. Например, в двух крайних — всего по двое узников. Наверное, лучше начать с них. Это будет проще. Развернулась к той, где было не так грязно, как в остальных, и замерла.

К решётке подошёл мужчина, одетый в непривычно яркие штаны и рубашку. Одежда была потёртой, но не выглядела рваной, как у остальных. Из-за царящего полумрака цвет его длинных волос, лежащих на плечах, рассмотреть было невозможно. Но вот глаза... яркие зелёные глаза просто сверлили во мне дыру.

— О Боже! — сорвалось с моих губ.

— О Боже! — повторило сердце.

К лицу прилила кровь, в голове запульсировали молоточки.

Не может быть! Я помутилась разумом?

Передо мной стояла точная копия преподобного Ксандера.

— Это вы? — прошептала с болезненной, отчаянной надеждой.

Но ведь он умер! Сама видела. Да и у священника не было таких зелёных глаз.

Незнакомец шагнул ещё ближе, и стало видно, что его волосы черны, как смоль. Всё внутри опустилось. Это не он! Это кто-то другой, безумно похожий. Знакомые черты лица. Даже блеск в глазах такой же, но глаза зелёные, как листья вереска весной. А волосы — цвета вороньего крыла.

— Кто вы такой? — прошептала, чувствуя вспыхнувшую в душе обиду. Обиду на то, что дорогой сердцу человек всё-таки безнадёжно мёртв…

— О, так это ж не Магара! — протянул кто-то сбоку.

Вздрогнула, поняв, что по неосторожности слишком высоко подняла голову и открыла лицо. Ближайшие узники увидели, что под личиной старухи скрывается кто-то другой.

Молодой человек напротив едва заметно улыбался. Нет, он не излучал узнавания, просто рассматривал меня с очевидным интересом. Стало настолько больно, что захотелось запулить в его смазливую рожу ведром, но пришлось заставить себя успокоиться. Влюблённость во священника стала моей слабостью. Всё, что было связано с преподобным Ксандером, теперь меня откровенно мучило.

Постаралась сделать лицо суровым и произнесла:

— Я вместо неё. Давайте свои миски.

Говорила наугад, но оказалась права. Узники затарахтели металлической посудой и начали протягивать их под решёткой, где как раз находился подходящий проем.

Первой в руку попала тарелка человека, сидящего в одной камере со лже-преподобным. Взяла черпак, который болтался в одном из вёдер, и плеснула туда отвратительной на вид бурды. Честно говоря, едва не стошнило от одного вида этой «еды», но я подавила позыв и протянула руку в сторону зеленоглазого брюнета, требуя его миску тоже. Но тот вдруг схватил мои пальцы и дёрнул на себя.

Я едва не выронила черпак, от неожиданности врезалась в прутья и больно ударилась плечом. Наши взгляды встретились. Лица оказались вплотную друг ко другу. Парень смотрел так пристально, словно хотел прожечь во мне дыру. Наконец, я очнулась и мастерским движением выкрутила ему пальцы, чтобы не смел хватать без разрешения.

Он нахмурился и застонал, после чего я отпустила его. В этот момент изящные губы незнакомца расплылись в игривой улыбке, и с щемящей болью я поняла, что они с преподобным Ксандером даже улыбаются абсолютно одинаково. Чёрт бы побрал этого двойника! Сердце кровью обливается…

— Кто ты такой? — не удержалась снова. — Как твоё имя?

— Прекрасная леди хочет узнать имя мерзкого горца? — уточнил он, а я ошарашенно замерла. Горец???

Покосилась на остальных. Так и есть. Все черноволосые, смуглые, по большей части темноглазые, только этот субъект сияет своей невероятной зеленью в глазах. Горцы — лютые враги этого поместья. Но почему преподобный оказался так похож на горца? Они что, братья? О Боже! Но ведь это означает, что обвинения могли оказаться справедливыми! Неужели Ксандер действительно был связан с преступниками?

Я была слишком ошарашена, чтобы ответить на вопрос брюнета, а он всё это время насмешливо изучал меня из-под длинных тёмных ресниц.

— Прекрасная леди решила заморить нас голодом? — уточнил он, посмеиваясь. — Не думал, что вы настолько жестоки…

Вздрогнула и снова посмотрела на него. Да, он смел забавляться, сидя в своей темнице и обещая в скором времени превратиться в такого же бомжа, как и остальные. Он был весел и откровенно заигрывал. Я разозлилась на него. Разозлилась за то, что своим существованием этот двойник Ксана доказывал ужасную теорию о преступной деятельности священника. Возможно, преподобный действительно умер за своё собственное преступление, и от этого стало больнее в тысячу раз.

— Давайте сюда свои миски! — рявкнула гневно. — И хватит уже пялиться!

Он развернулся и лёгкой ленивой походкой отошёл к куче соломы в углу, пошуршал там чем-то и вскоре вернулся с жестяным обрубком, который с трудом можно было назвать посудой. Плеснула туда бурды и просунула под решётку. Он же, хватая миску, словно невзначай коснулся моих пальцев своими. Я отдёрнула руку и посмотрела на парня с возмущением.

— Да что ты себе позволяешь! — процедила сквозь зубы.

— Прекрасная леди заворожила меня, — проговорил он бархатным голосом. — Я не смог удержаться!

— Ах ты ж… — начала я, но меня прервал жуткий смех, раздавшийся отовсюду.

— Эй! Кажется, Ворон нашёл себе даму сердца! Только удостоверься, что это точно не Магара! — заорал кто-то издалека, и раздался очередной взрыв хохота.

Я чувствовала себя растерянной и злой. Не хотела больше здесь оставаться. Может, просто уйти? Но нет, мимо стражи придётся пройти с пустыми вёдрами. Полные вызовут ненужные вопросы.

Тогда я включила режим электровеника и начала поспешно наливать узникам бурду из ведра. Разливка заняла не больше двадцати минут. Я достигла другого края темницы и последний раз огляделась.

Информации получила много, но сердце было не на месте. Не знаю, что с этим всем делать. Однако сейчас стоило бы поскорее смыться и подумать обо всём где-то в тихом месте. Ускорила шаг, забралась наверх по узким коридорам и промчалась мимо стражи так быстро, что та не успела даже пикнуть. Впрочем, останавливать меня никто и не собирался. Всем было наплевать на Магару.

Нахлобучив шляпу пониже, проскочила весь двор и ворвалась в дом больной служанки. Обнаружив её мирно сопящей, скинула мерзкое платье и замерла в тяжёлых раздумьях. Что это было вообще?

Голова пухла от мыслей. Я заперлась в комнате, чтобы никто не мешал.

Так что же это получается? В темницах муженька десятки, а то и сотни узников-горцев? Тогда понятно, почему они напали на поместье. Не такие уж они и преступники, выходит. Но зачем он их тут держит? Почему, если уж на то пошло, не убил? Могло ли это быть каким-либо образом связанным с нелегальными золотыми приисками?

Мысли роились в голове. Теории, опережая друг друга, возникали в разуме, но остановиться на чем-то конкретном не удавалось. Нужна информация. Где бы её добыть? Припугнуть Магару? Во-первых, она вряд ли согласится. Во-вторых, женщина настолько больна, что неизвестно, выживет ли вообще. Её изолировали. Неизвестно, кто теперь носит еду узникам вместо неё.

Да, надо как-то ночью снова попасть в кабинет муженька. Похоже, того списка он не хватился и о моём вторжении ничего не знает. Но этого мало. Вряд ли засекреченная информация будет в открытом доступе. Нужно придумать что-то ещё. Учитывая то, что все слуги шарахались от меня, просто начать расспросы не получится. Нужен какой-то повод.