Я слегка улыбнулась. Ну всё, человек доведен до нужной кондиции. Он сразу всё понял.

Если бы я потребовала ответа ещё на кухне в присутствии других работников, и половины успеха не добилась бы. Она не была бы сейчас такой покладистой, не желала бы отчаянно выслужиться, не услышала бы того, что на ней вина и что ей грозит увольнение.

Первое правило при общении с возгордившимися людьми: создай условия, чтобы гордость была опущена, а потом разговаривай.

Благосклонно кивнула и махнула рукой, позволяя ей выйти. Женщина с таким облегчением рванула к двери, что услышала её выдох. Когда за ней закрылась дверь, негромко рассмеялась. Отлично. Всё идёт по плану.

Действительно проголодалась. Те пирожные, которые съела некоторое время назад, уже растворились где-то в небытии. Хотелось проанализировать весь день. Но когда поднялась в комнату, наелась до отвала и прилегла в кровать, то тут же уснула, даже не снимая платье. А, неважно. Считай, что в полевых условиях.

Проснулась от того, что почувствовала нависшую над собой опасность. Едва раскрыла глаза, как руки машинально отбили чей-то удар. Подскочила и ударом ног отбросила двух человек, пытающихся в темноте приблизиться к кровати. Они отлетели в стороны. Один упал на стул и разбил его в щепки. Второй ударился головой об шкаф и тихо сполз по стене.

Лихорадочно огляделась в поисках остальных нападавших, но никого не нашла. Облегчённо выдохнула и поспешила зажечь канделябры на столе.

Связать этих двоих не составило труда. В ящике стола нашлись ленты для волос — довольно крепкие. Содрав с бородатых лиц тряпки, с лёгкостью узнала стражников этого поместья. Не то чтобы помнила их лица, но морды тут у всех совершенно одинаковые. Да и кто мог пробраться в комнату, как не тот, кто здесь живёт? Дверь не вскрывали, а открыли ключом. Закатила глаза. Этот тупоголовый блондин даже не удосужился скрыть следы собственного преступления. Ну, конечно же, их послал он. Надоело это дело! Пойду разбираться.

Вытащила стражников в коридор. Один был без сознания, второй уже очухался. Пришлось засунуть ему в рот кляп, чтобы не разбудил всё поместье. Он мычал и вращал глазами, как сумасшедший, моля о пощаде.

Прикрыла дверь в свою комнату и поняла, что не знаю, куда идти. Где ночует Генри, понятия не имела. Наверное, где-то неподалёку. Пришлось вернуться, вынуть кляп изо рта незадачливого похитителя и угрожающе подставить ему кулак под нос.

— Говори, где покои вашего господина?

Он смотрел на костяшки моих пальцев с ужасом, словно видел в них свою смерть.

— Отвечай, — потребовала я, — и тогда я не ударю тебя.

— Вы же госпожа-жа, сами знаете, — промямлил он.

Похоже, кое-кто боялся гнева блондинчика больше, чем моего. Ладно, извини, друг, но сам напросился. Слегка ткнула его в голень носком туфли. Мужчина взвыл так, будто его резали живьём…

***

Стражник раскололся.

После первого же поворота нашлась большая двустворчатая дверь. Толкнула дверь и обрадовалась, поняв, что та не заперта. В комнате было светло. Под потолком летали мелкие светящиеся шарики. Это что ещё такое? Почувствовав знакомое и неприятное покалывание по телу, догадалась — магия! Снова магия!

Огромная кровать с балдахином стояла в углу комнаты. Оттуда слышалось сопение. Значит, похитить или причинить вред он людей послал, а сам дрыхнет? Вот это наглость!

Подошла ближе, откинула полог и уставилась на молодого человека, который похрапывал, лежа на высоких подушках.

При первой встрече он показался даже симпатичным. Но сейчас он просто отвращал. Курносый высокомерный нос, исполненные желчи черты. Наверное, испорченная внутренняя сущность не может не отражаться на внешности. Уже не вижу смазливого лица, а наблюдаю отвратительную, испорченную натуру.

Толкнула Генри в бок.

— Вставай, когда с тобой разговаривают! Разговор есть, — произнесла раздраженно.

Генри подскочил, громко хрюкнув спросонья, и начал оглядываться по сторонам, щуря сонные глаза. Увидев меня, дернулся так, словно его ударили током, и едва не закричал. Попытался отползти назад, но упёрся спиной в подушки.

— Что ты тут делаешь? — воскликнул он.

Я не смогла удержаться от ухмылки. Стало просто смешно. И вот это ничтожество пытается строить против меня козни? Да он же мухи не обидит, потому что испугается её!

Каюсь, решила пошутить. Протянула руки в очевидном жесте, как будто пытаюсь схватить его за шею, и страшным голосом провыла:

— Молился ли ты на ночь, Дездемон?

Муженёк резко вскочил на ноги, балансируя на мягком матрасе кровати. Он нырнул рукой под подушку, вынул короткий кинжал в ножнах и стремительно вытащил его. Острое лезвие блеснуло в свете лампы. На лице парня появилась угрожающая гримаса.

— Уйди отсюда, ведьма, и не приближайся ко мне! — закричал он. — Этот кинжал зачарован. Он уничтожит любую нечисть, включая тебя!

Я удивилась. Неужели Генри действительно думает, что его жена ведьма? Но испуг и агрессия на холёном лице явно не лгали. Вот уж не думала, что всё настолько запущено. Впрочем, мне это только на руку.

Я выровнялась и скрестила руки на груди, не сводя взгляда с трясущегося блондинчика. Он выглядел жалким в своём испуге. Способен ли он действительно представлять опасность для меня? Конечно, муженек не блистал умом, был жестоким и распущенным. Это было очевидно, особенно после его попытки избить бедняжку Евангелину плетью. Но встретившись с настоящим противником, Генри явно начал сдавать позиции. Может быть, это не он послал сегодня стражу? Слишком беспечный подход. Но тогда кто? Дарен? Опять же, слишком топорная работа, чтобы подозревать его, хотя…

— Я пришла поговорить, — произнесла спокойным голосом, не выказывая ни малейшего страха перед грозным оружием. — Если хочешь, можем поговорить и без этого, указала на кинжал. — Но если эта игрушка добавляет тебе уверенности в себе, то я не против, держи уж. А вообще, давай расставим все точки над "i", товарищ муж.

— Я не собираюсь с тобой разговаривать! — злобно заорал Генри, надеясь привлечь внимание стражи где-то в коридоре. — Убирайся отсюда немедленно!

Я удивилась. Кое-кто совсем недавно требовал от меня деньги и бумаги. Но, похоже, страх пересилил эти желания. Возможно, он хочет просто избавиться от меня. Но нет, у него это точно не выйдет.

— Ладно, тогда просто скажу я, — проговорила с нажимом, — ты прекращаешь терроризировать меня, а я не буду трогать тебя. Как тебе такой договор?

— Хватит пудрить мне мозги, ведьма! — истерично заорал Генри снова. — Ты хочешь убить меня? Ты хочешь прибрать этот дом к своим рукам, а потом отдать его своему любовнику? Я знаю!

Я закатила глаза к потолку. Начинается теория заговора.

— Послушай, мне ничего не нужно. Я хочу жить спокойно, работать с людьми. На твою часть имущества не претендую, но и ты мою не трогай. Мы с тобой супруги? Супруги. Половина моя. Всё понятно? Я ещё приду, и мы ещё поговорим, когда ты успокоишься. Советую успокоиться поскорее. Будешь мне мешать, я найду способ прижать тебя. Так что знай: людишек, которых ты послал ко мне ночью, найдёшь в коридоре. Они живы. Пока. Ещё одна такая попытка — и я не остановлюсь на простых угрозах. Будь благоразумен, муженёк!

Я не питала иллюзий, что Генри меня услышит. Он был настроен на то, чтобы избавиться от такой помехи в жизни, как я. Прежняя Евангелина была удобной грушей для битья. Её можно было использовать для вытравления собственного гнева и слива обвинений. Меня же не получалось использовать. Поэтому я стала резко неудобной. Скорее всего, Генри не остановится на своих попытках устроить мне пакости одну за другой. Значит, придётся быть настороже. Даже не знаю, получится ли его воспитать или нет. Возможно, придётся пойти на крайние меры. Развод, например.

Развернувшись, я стремительно покинула комнату, готовая в любой момент отразить удар в спину. Но Генри этот удар не нанёс. Закрыв дверь, я выдохнула и поняла, что больше не усну.