Баэлу было некогда объяснять Цепеш прописные истины: враждебно настроенные противники поначалу гораздо более охотно будут готовы прислушиваться не к словам, а к «смысловой нагрузке целительных тумаков». Во все времена так было, и вновь будет. Он крайне жалел, что заключительная фаза уже началась, и они с дампиршей не успевают… но детей ведь можно будет воскресить Граалем Сефирот, не так ли? Но даже несмотря на это, Сайраорг всё равно выкладывался на полную — разве что меры, способные снести напрочь барьер вместе с комплексом и детьми в нём, не использовал… попав в ту же подготовленную «логическую ловушку», что и его Король.

Продолжался напряжённый бой, с точки зрения его участников, довольно долго. По правде говоря, сравнивая его с таковыми у остальной свиты молодого Фенекса, а также у самого Райзера, данный бой оказался самым затяжным, и потому возымел самые негативные последствия — как раз из-за того, что прорваться быстро так и не получилось. Через пять минут сюда прибыла Ясака Кьюби, что уже сломало сопротивление церковника и ангела… а затем, следом за ней, из созданного Калибурном разрыва (так было быстрее) показался Артур Пендрагон. И битва закончилась. Следом был технично снят барьер, и все собравшиеся, включая в том числе уже почувствовавших нечто неладное человека с ангелом, ломанулись двумя обособленными группками.

— Боже мой… — Буквально на глазах у остальных посерел лицом Дулио. — …Всемилостивый Господь…

— ЧТО. ЭТО. ТАКОЕ?! — Неизвестно у кого спросил по слогам, гневно распаляясь, тяжело дышащий Рамиэль, глядя на учинённое… побоище.

Демоны, в свою очередь, потрясённо молчали.

Внутренние помещения недавно оживлённого, но сейчас почему-то опустевшего комплекса, представляли из себя экспериментальные полигоны, множественные кельи, тренировочные площадки с тренажёрами, и склады с предметами непонятного назначения. Но не это привлекло внимание двух «защитников справедливости»: несколько комнат оказались битком завалены телами… детскими телами. Рядом находящиеся «каморки» по конструкции напоминали душевые, но при ближайшем рассмотрении оказались газовыми камерами. В одной из таких камер явно был проведен междоусобный неравный бой дюжины парней с девчонками школьного возраста — с одной стороны, и неизвестным количеством вооружённых и снаряжённых защитным снаряжением взрослых охранников — с другой. Определилось это очень просто: одного из охранников сопротивлявшиеся дети таки смогли завалить, задушить, и наполовину погрести под собой, прежде чем задохнуться. Дверь в эту комнату была открыта, и по кровавым следам были найдены ещё несколько тел, включая сумевшего уползти дальше всех молодого мальчика-блондина с родинкой под его левым глазом. Голубые радужки оставшихся открытыми глаз безжизненно взирают в потолок. Лицо так и застыло в трагичных муках и выражении глубокого разочарования миром и вселенской несправедливостью.

— Опоздали… сильно опоздали. — Поджав губы, вынужден был признать очевидное, Сайраорг.

— Где ваш «Всемилостивый Бог» сейчас-то был, а?! — Со злостью спросил бывший убеждённый верующий, Артур, у ангела.

Дулио схватился руками за голову, и бессильно осел на землю, с криком отчаяния. Рамиэль продолжил находиться в ступоре, не слыша никого и ничего. Валери что-то там копошилась, пыталась сделать… но до прибытия Райзера Фенекса, спустя какое-то время, так ничего и не успела совершить.

Прибывший на место, находящийся в полной боевой готовности, молодой Фенекс мрачно осмотрелся, и с направленной непонятно на кого ненавистью выругался вслух.

— Валери… я бы не просил тебя, но… тут особый случай. — Выполнив дыхательную гимнастику для приведения мыслей в порядок, со звоном в переполненном гневом голосе, в полной тишине сказал Райзер. — Воскреси этих детей своим Граалем, пожалуйста.

Гесуалдо с надеждой вскинулся, стоило ему понять суть прозвучавшего. Однако надежды его жили недолго:

— Тебе не стоило даже просить, я бы всё равно попыталась воскресить их. — Начала Валери, стирая с глаз и щёк мокрые дорожки. — И неважны последствия для меня лично. Но… я уже попробовала. Безрезультатно. Их души — не здесь, не в раю, не в чистилище, и вообще ни в каком из загробных миров. Их будто заключили, сконцентрировали в одном единственном месте, из которого они не могут выбраться, как из ловушки. Похоже на… кристалл? Крики душ… «остаточны», не могу определить точнее, или связаться с ними напрямую. Как бы там ни было, данный предмет-ловушка — уже не здесь, а где-то далеко отсюда. Только вот этот вот мальчик «сохранил» душу… наверное, умер уже после схлопывания ловушки.

— Ну, конечно… но стоило хотя бы попытаться. — Шёпотом произнёс Райзер, прежде чем продолжить громче: — Так и быть. Этого паренька, я оживлю перерождением в Пешку. Благо видно, что он достаточно интенсивно развивался…

И, не откладывая, под пристальными взглядами человека и ангела, достал из пространственного кармана шкатулку с оставшимися Фигурами Зла.

— Эх… если бы это место до сего дня не готовило из сирот и беспризорников достойных членов общества, я бы уже давно сровнял тут всё с землёй. Но лишить стольких детишек надежд на хоть какое-нибудь будущее… ДО того проклятого момента, как ваше церковное руководство в лице Вальпера свернёт куда-то совсем не туда? — Райзер повернулся, и посмотрел ангелу в глаза, из-за чего тот непроизвольно поёжился. — …

Фенекс хотел было что-то спросить у выжидающего ангела, однако, подумав, лишь мысленно махнул на него крылом. Ничего дельного тот, судя по его растерянному виду, сказать бы не смог. Вместо этого Райзер присел поближе к тому самому мальчику — Изайе — и стал готовить круги перерождения, положив на его грудь Фигуру Пешки.

Мысленно же Фенекс, параллельно с этим, борясь с приступами вины, пообещал себе устроить на Галилея полноценную охоту с использованием онейромантии для определения мест, где он собирается прятаться. И плевать на то, что его вину в данном инциденте признают ещё не скоро — такое прощать нельзя.

Чистое, прохладное, и хорошо освещённое множеством ламп помещение. Плохая комбинация для того, кто хотел бы не видеть, или хотя бы сознательно не замечать всех деталей открывающейся перед ним ужасной в своей трагичности картины из разложенных на выдвижных металлических полках тел подростков и детей, с их застывшими в теперь уже вечном покое лицами, и бирками на больших пальцах правых ступней, выглядывающих из под покрывал. На момент как в комнату зашли новые действующие лица, уже присутствовавшие светловолосый мужчина в дорогих одеяниях, в котором его собеседник, тренированный и опытный экзорцист, с первого же взгляда недавно признал демона, вовсю спорили друг с другом о чём-то. Не слишком, впрочем, повышая голосов, и пока ещё культурно, не переходя на личности и оскорбления. Едва один из зашедших увидел демона, как чуть не произошёл конфуз: новоприбывший мигом вынул из ножен освящённый меч, и с самым воинственным выражением на лице хотел было уже прыгнуть на своего «естественного противника»… но обошлось — этого церковника-«драчуна» придержало за шиворот собственное начальство. Выглядело оное начальство весьма колоритно: мощного телосложения бритоголовый широкоплечий мужчина хорошо так за два метра ростом представлял из себя ходячую груду бугрящихся мышц, кое-как (совершенно безуспешно) скрытых под кардинальской сутаной. Контрастирующее с остальным телом, морщинистое лицо выдаёт в нём человека весьма пожилого, однако двигался мужчина на удивление бодро и легко. При ближайшем рассмотрении оказалось, что на его бычьей шее болтается в такт широким шагам богато украшенный крест на тонкой цепочке. Двое его подчинённых из числа экзорцистов сопровождения (один из которых чуть не попёрся с мечом на Райзера Фенекса в совершенно безнадёжный и ненужный бой) в свою очередь представляли из себя самых обычных на первый взгляд людей, с нормальными комплекциями и рабочими мантиями рядовых экзорцистов. Пожалуй, наиболее «интересным» можно было бы назвать того, кто последним зашёл в данное помещение вслед за «бугаём» и его двумя подчинёнными — им оказался никто иной, как сам «Пламя Бога» Уриил, руководитель небесной схолии просвещения — главной научной институции библейских ангелов. Длинноволосый, высокого роста блондин (как практически и все ангелы), с нетипичными радужками глаз цвета глубокой ночи, и в серебристых латных доспехах. Десять крыльев были сейчас скрыты за ненадобностью.