…Но в итоге всё благополучно подошло к концу, и основная реальность… «успокоилась». Семейная пара, которую из-за вмешательства ритуала сегодня вновь постигнет неудача в плане зачатия ребёнка (по-другому отсоединить механизм с Ддрайгом не получилось ни в одном из вариантов…), только что достигла совместного пика удовольствия и расслабилась, возлёгши на кровать в нежных объятиях. Смутно ощущавшаяся мною ещё с момента прихода в этот дом душа, привлечённая «актом произведения потомства», незаметно для себя лишилась бывшего переплетённым с нею Повышающего Механизма, и не обращая ни на что внимания, попыталась втянуться в район живота потенциальной матери… после чего, с практически ощутимым мною разочарованием от невозможности перерождения сконгрегировалась обратно в помещении спальни в одну точку в воздухе.

Пока не обращая внимания на призрачный свет от сияющего полупрозрачного красного наруча с инкрустированным в нём зелёным камнем, подхожу к душе, и, достав из пространственного кармана зачарованный костяной сосуд-статуэтку, приманиваю душу в него. Дальнейшие мои слова, которые душа и не могла услышать, даются мне с особой тяжестью:

— Прости… тот или та, кому было суждено стать Иссеем Хёдо. Ты уже и так прождал или прождала многие сотни лет до своего перерождения. Но тебе придётся подождать ещё немного — до следующей удачной возможности. Я лишь обещаю, что перед этим я…

…

…Дав это обещание, которое я пока не хочу записывать в свою биографию на данном этапе (так как не уверен, что смогу успешно сдержать его), я постоял так ещё немного, и затем резко повернулся к Повышающему Механизму. Он уже почти развоплотился в мире людей, начав перемещаться в Систему Святых Механизмов, однако моя рука, сграбаставшая наруч, остановила и обратила этот процесс вспять. Приложив бесплотный фантом себе к груди, я почувствовал лишь приятное тепло, и ещё где-то на задворках моего сознания будто бы прозвучал приглушённый недоумённый драконий рык. Оценив своё состояние диагностирующими заклинаниями, и признав начавшееся внедрение механизма успешным, я машинально самому себе удовлетворённо кивнул, спрятал статуэтку обратно в пространственный карман, и, не оборачиваясь на неудавшихся родителей Иссея, пошёл на выход.

…Вот он я, выхожу из проёма спальни. В коридоре — пусто. Поворачиваюсь для того, чтобы беззвучно прикрыть за собой дверь, и разворачиваюсь обратно. И тут моя собственная душа резко уходит в пятки… а хотелось бы, чтобы и вовсе, ещё куда подальше, ради её возможной безопасности. Хотя даже это, наверное, не спасёт. Ведь в коридоре уже отнюдь не пусто.

— М-м. — Разорвал тишину девичий, жутчайший в своём спокойствии голосок, раздавшийся через прикрытые и едва улыбающиеся тонкой изящной улыбкой губы.

И ладно бы я просто допустил то, чтобы не заметить появление за спиной разумного. Однако всё дело именно в том, КТО этот разумный… разумное… разумная.

— Ты… очень сильно изменил судьбу. — Безэмоционально заметил голос, вроде как не выражая при этом какого-либо недовольства.

Однако от этой фразы у меня по спине промаршировал табун мурашек понимания возможных непредвиденных последствий своего поступка.

…И перед кем я только провинился? Хотя, конечно, есть перед кем.

Невысокий рост. Чёрные шелковистые волосы до бёдер. Миленькое личико с застывшей на нём неестественной улыбкой. Заострённые кончики ушей. Тёмные глаза неопределённого цвета, на которых выделяются абсолютно чёрные провалы вытянутых кверху, как у рептилий, зрачков. Обманчивая миниатюрность и тонкий стан талии. Открытое тёмное платье с длинными рукавами и треугольниками белых рюшей с краёв обеих полов. Короткие белые шортики с милыми сиреневыми ленточками на месте их «манжет» с оборками. Широкий фиолетовый бант поверх платья за спиной, с двумя сужающимися завязочками спереди. Закрывающий тонкую шею сиреневый бант, и фиолетовый чепец-линия на макушке. Нулевого с незаметным плюсом размера грудь ничем не прикрыта, если конечно не считать за элемент одежды два небольших «креста» из чем-то похожего на изоленту чёрного материала поверх сосков.

…Как же я не хотел, да и не собирался встретиться с ЭТИМ так рано.

Ни даже отголоска колоссальной духовной силы не исходит от миниатюрного силуэта. Однако реальность вокруг неё бурлит и неистовствует в своих потенциальных вариантах будущего, делая абсолютно невозможными попытки предсказать её поведение и будущее с её участием — что и следовало ожидать от существа, способного уничтожить этот городок щелчком пальцев по малейшей сиюсекундной прихоти. Я абсолютно, совершенно перед ней бессилен — и как демон, и как онейромант.

Кое-как унимаю дрожь, и интересуюсь:

— Чем… могу быть полезен… Офис?

Ух… хорошо пошла. Которая это по счёту? Бутылок рядом со мной уже прилично стоит… целая стеклянная батарея. Как же плохо, что я не могу напиться людским алкоголем. Если недостаточно крепок — не возьмёт даже обычного перерождённого низшего демона. Слишком крепок — тогда организм Фенекса воспримет субстанцию как наносящую вред, а жидкость в прямом смысле сгорит внутри меня, не успев возыметь эффекта.

…И как же хорошо, что я его на самом деле не люблю. Ни употреблять, ни сам статус опьянения… ни, тем более, последующее опьянению похмелье — состояние, давно и прочно позабытое ещё с первой моей жизни. Бросил чрезмерное распитие крепкого вина в компании друзей уже тогда, когда начал подавать первые успехи в онейромантии. Всё же нашему брату жизненно необходимо иметь кристально чистый ум всегда, иначе пьяные галлюцинации начнут видеться не только нам, а всем — так как в нашем присутствии вполне могут стать вполне реальными, насколько их вообще возможно овеществить. Так что, совет: увидите пьяного онейроманта — бегите со всех ног, закрывайтесь в убежищах, и не оставляйте за собой никаких следов или вещей, напоминающих о вашем существовании — так меньше вероятность, что «заденет». Я серьёзно.

— Тяжёлый день, да? — Раздалось у меня под боком.

Поворот головы в сторону. Ха. Это «судьба».

— Привет, чернокрылый.

— Салют! — С намёком на улыбку, вяло махнул мне рукой Азазель.

Лидер падших подсел ко мне за стойку, на соседнее сидение, и какими-то своими жестами заядлого завсегдатая данного заведения сделал безмолвный заказ. Сидим. Пьём. Молча. Взгляд в будущее.

— Спрашивай.

Азазель, не поворачивая ко мне головы, вопросительно поднял бровь — жест, с его стороны, скорее, самому себе, чем мне.

— Да, могу посодействовать. Нет, не настолько плотно. На «мануфактуру» не рассчитывай. — Узнав его ближайшие вопросы наперёд, ответил я ему по всему по порядку. Ещё один взгляд в будущее… — Нет, мысли не читаю. Как это делаю — не скажу. Не вежливо? Просто настроения нет, извини.

Азазель… всё же смог удержать лицо от переполняющих его эмоций. Опыт, как-никак.

…Нашёл он меня, одного и без охраны, с целью предложить сотрудничать с институтом Григори. Поначалу он хотел спросить не захочу ли я вообще записаться в штатные сотрудники, благо это не возбраняется и пара демонов у него в персонале числится. Как и ёкаев, и людей со святыми механизмами. Но это, по понятным причинам, меня не прельщает. А вот посодействовать в создании чего-нибудь «невозможного» могу. Как он понял, что с этим вопросом нужно обращаться именно ко мне? Вельзевул. Тот в своей тогдашней флешке, да и в последующих депешах с результатами экспериментов, отправленных научному институту падших, расписал несколько «невозможных» результатов. С пометкой о том, что эксперимент повторить не получится. Естественно, о «катализаторе невозможного» в моём лице он умолчал, или упомянул суконно канцеляритным стилем. Вот только Азазель не дурак, у него имеются свои мозги, он соотнёс эти результаты с показанной мною при первой встрече бутылкой «невозможного» пойла, и предпринял свой собственный ход. Ожидал ли я этого? Такой вариант будущего был. Не очень вероятный. Но всё же никогда не стоит забывать, что мир не статичен, а окружающие — не послушные воле вариантов будущего манекены. Мало ли какие факторы, которых я не вижу или не смог сознательно учесть, вмешались в процесс. Вот только недавно один такой фактор… нет, не так. ФАКТОРИЩЕ, во. Внезапно вмешался в мои планы.