…Как они все, в смысле свита с молодой госпожой, тут оказались, на самом деле не могла понять и сама Риас, в определённый момент просто взявшая и пригласившая всех своих Фигур на данное мероприятие, предварительно объявив о выходном от текущих демонских забот. Такое случалось не в первый раз, но обычно временный отдых от обязанностей предоставлялся по более «уважаемой» причине. Хотя, конечно, и отдых ради отдыха тоже бывал, как бы данное словосочетание в контексте ни звучало странно. Проигнорировать приглашение после жеста доброй воли собственной начальницы никто из свиты не решился, но если нескольким Фигурам, судя по нынешним выражениям их лиц, и было скучно, то всем остальным — наоборот. Всё же какое-никакое разнообразие.
Посмотреть было на что. Даже обычные люди умели неплохо устраивать шоу даже из самых скучных на вид состязаний, а уж спонсоры данного мероприятия — и подавно. Ведь спонсорами выступала вездесущая, крупнейшая в мире объединённая сеть компаний с чуть ли неограниченными ресурсами, под логотипом, подозрительно похожим на герб Фенексов. Тем более, что даже сами по себе, выступления участников, что показывали порой невероятные финты и технические достижения пределов (а то и результаты сверх пределов) обычного человеческого тела, оказались на диво занимательны. Особенно, сопровождаемые световым и лазерным шоу на льду, да под подходящую музыку, и прочие выверенные шоуменами и пиар-специалистами элементы.
— …Усоги Хёдо! Приветствуйте!
Вот и объявили начало выступления того человека, отчасти ради которого, недавно посмотревшая по телевизору шумный репортаж о «восходящей молодой звезде фигурного катания», Риас и пришла сюда со свитой. Нет, парень примерно её возраста вовсе не заинтересовал её в качестве потенциальной Фигуры, или ещё как… вроде бы. Но показанная часть его предыдущего, дебютного выступления, была поистине завораживающей — и одной обладательнице шикарной аловолосой густой шевелюры неосознанно захотелось утолить свою прихоть, заключающуюся в докапывании до правды по вопросу того, действительно ли это всё настолько завораживает вживую, или же тогда постарались специалисты монтажа и потребительской психологии, которых на телевидении более чем достаточно.
Ревнивое ворчание своей хмурой Пешки, а также «экспертную» оценку своего непривычно задумчивого Коня о том, что этот некий Усоги не настолько уж и хорош, и любой обучавшийся с детства воин владеет достаточным уровнем ловкости и координации для подобных телодвижений, Риас решила полностью пропустить мимо ушей — ей захотелось убедиться лично. Но, конечно, ей двигало лишь небольшое любопытство, и ничего больше. Да и насчёт «всего лишь любопытства» она была бы готова признаться даже самой себе отнюдь не сразу.
На поле выкатился (на коньках ведь «катаются»?) каштановый шатен с длинной как для мальчика подростковой причёской, и сделав малый круг в центре, поприветствовал зрителей поднятой рукой. Чуткий демонический слух Риас даже сквозь первые аккорды незнакомой, пока что медленной и неритмичной музыки, уловил поднявшуюся волну шёпота соседок (человеческих девушек) по зрительским местам: обсуждали, конечно же, симпатичную внешность конкурсанта. Гремори мысленно хмыкнула, и вынуждена была признать, что в этот раз восторженные сплетницы, сидящие где-то справа и сзади от неё, могут быть в определённой мере и правы. В отличие от совсем «дистрофичных» изящных фигур предыдущих намакияженных и даже напомаженных претендентов-метросексуалов, подбиравшихся на выступление будто под копирку и отличавшихся лишь кроем надетой сценической формы и её цветовой гаммой, Усоги вживую оказался чуть лучше сложен, пусть и также не слишком широк в плечах и талии. Тонкий чёрный блейзер с блёстками и зеркальными вставками, мерцая на свету прожекторов, походил на тьму ночного неба, и вырисовывал аккуратные мышцы рук и плеч, а его незастёгнутый низ позволял заметить очерченные сквозь обтягивающую майку кубики пресса.
…Выступление началось. И свита, вместе с Риас… да и со всеми остальными зрителями сразу же, по какой-то сходу необъяснимой для себя причине поняли: данное выступление отличается от прошлых. Усоги… он не выполнял каких-то сверхсложных пируэтов, не пытался «спорить с инерцией», резкие развороты если и присутствовали, то будто бы и не были частью запланированной программы. И вместе с тем, движения завораживали своей плавностью, выверенностью, чёткостью, и… хищностью умелого воина. Правда, последнее могли бы сейчас для себя отметить совсем немногие из числа зрителей. Лишь те, кто и сам что-то в этом смыслил. Этот факт объяснял многое: простой любительский спорт и полноценная серьёзная подготовка в контроле тела и близко не стоят, так что отсутствие техничных приёмов, и вместе с тем завораживающая грация могли бы быть вполне в таком случае объяснимы.
«Танец», тем временем, продолжался. Музыка приобрела ритм, а пируэты и махи рук — страсть. В один момент публика практически ахнула, чему наверняка помешало лишь перехваченное дыхание: звуки очередного аккорда застыли на последней высокой ноте, и вместе с этим Усоги почти без предварительного набора скорости, словно попытавшись в своей величавой гордыне презреть гравитацию, взмыл ввысь в «акселе» удивительной красоты, даже на аматорский взгляд выполнив больше разворотов, чем кто-либо из конкурсантов до него. Риас внутренне напряглась ещё на заходе, и в испуге прикрыла ладошками открытый рот: если обычный человек и мог так высоко прыгнуть, то вот приземлиться после такого, во вращении, «лезвиями» коньков на твёрдый лёд, да ещё и без серьёзных травм…
Но — обошлось. Музыка в резком темпе возобновила перебор нот, а Хёдо приземлился, да ещё и вполне себе правильно и грациозно — на одну ногу, спиной вперёд, отставив вторую в сторону, и тут же в эту же сторону свернув, гася инерцию. Мелодия выдала несколько высоких нот, и танцор «послушно» произвёл дополнительное торможение ребром коньков, вроде как с целью не вписаться в слишком близкое ограждение-бортик, с присутствующими рядом судьями… однако через секунду стала понятна задумка Усоги: резкое торможение именно в этом месте, под таким углом и наклоном тела парня, выбило из под его ног целые фонтаны снежных «искр» высотой почти с его рост. И этот невесомый поток с головой накрыл ближайших зрителей, а вместе с ними и судей. И если сидевшие в первых рядах с постными лицами судьи лишь скривились от такого, то остальные, в особенности дети, радостно засмеялись. Проезжая мимо и набирая скорость, Хёдо в наигранном удивлении прикрыл ладонью рот, через который проглядывала шкодливая улыбка. Вытянувшееся лицо с широко открытыми глазами явно «просило кирпича», и будто бы говорило, мол, «божечки, неужели это всё сделал я?!». Этим своим поступком Усоги завладел вниманием даже самых привередливых и незаинтересованных, что глядели на все выступления, включая и его, до этого момента лишь со скукой. Все стали ожидать, что новичок выкинет до близкого конца своего выступления что-нибудь ещё. И он таки не подвёл ожидания.
Спустя ещё десяток секунд наборов скорости и красивых разворотов, требующих отменной координации движений, Хёдо совершил простенький с точки зрения какого-нибудь профи «тройной тулуп», и выехал под постепенно изменившуюся на более страстную и порывистую музыку в центр арены. Где и начал… раздеваться?
— Кья-я-я-я!!!☆ — Весьма ожидаемо отреагировала молодая девичья часть публики, отнюдь не в отвращении пожирая своего нового кумира голодными до зрелищ взглядами.
Под мелодию, темпом и переборами ставшую напоминать некое медленное фламенко с основным мотивом, лёгшим на акустическую гитару, Усоги скинул блейзер с плеч, оставив его болтаться на локтях и выпятив вперёд грудь, одновременно с этим запрокинув голову — будто охлаждая себя от переполняющего юное тело огня страсти, которой стало ещё более наполнено каждое его движение. Это было… по меньшей мере необычно, свежо и интересно. Девушки, да и многие парни, не сводили взоров с нездоровым любопытством с конкурсанта, решившего подарить незабываемое действо, то ли в шутку надеясь, то ли всерьёз ожидая дальнейшее углубление зрелища в интимную сторону у всех на виду… И только лишь через ещё один круг с редкими фигурами приземлённых пируэтов, стало понятно, что Хёдо вовсе не задумал перенести на лёд благородное искусство стриптиза. Он лишь дразнил зрителей, не переходя границы дозволенного… и всё это во время непрекращающегося катания с хоть и базовыми, но всё же приёмами, требующими на самом деле немалой концентрации.
