— Что ж, на этом практически всё, — произнёс он. — Мы тогда займемся оформлением счёта и подготовкой пластины для моментального доступа к вашим средствам. У вас остались ещё пожелания? Может быть, хотите сразу обналичить какую-то сумму?

— Мне, пожалуйста, пятьдесят рублей, — подумав, попросил Свят. — Ты что-то будешь снимать?

— Двадцать, будьте добры, — пискнула эльфийка.

— Хорошо, — согласился Николай Семёнович и, достав из стола новую пачку бланков, принялся что-то быстро строчить.

Через полчаса новые клиенты Первого императорского банка вернулись в общий зал. В карманах у них позвякивали монеты и похрустывали бумаги об открытии счетов. Забрав с собой зачитавшихся телохранителей, парочка погрузилась в экипаж и направилась к следующему пункту назначения — городской ратуше. Здесь всё прошло гораздо быстрее, нежели в банке. Стоило дежурному клерку увидеть письмо за подписью губернатора, как его скучающее выражение лица моментально сменилось на подобострастное. Мигом достав необходимые для заполнения бумаги, он клятвенно заверил, что завтра же они будут на столе у губернатора в ожидании подписи и печати.

Оба заявления Святослав заполнил собственноручно — сначала своё, а потом служанки. Най'Ла попыталась возразить, но археолог пообещал ей завтра же устроить диктант, изложение и сочинение, после чего эльфийка нахохлилась и замолчала. Кстати, в её исполнении «нахохлилась» смотрелось довольно… интересно. Вроде всё как обычно — ладошки на коленках, глазки вниз, спина прямая. Только плечи чуть-чуть поникли, да ушки разошлись в стороны и слегка обвисли. Прям маленький бельчонок, у которого отобрали орешек. Только хвостика не хватает…

Быстро одолев заявления и выслушав новую порцию уверений, что бумаги будут подготовлены к завтрашнему дню, Болотников пришёл в крайне благодушное расположение духа. Времени на бюрократию ушло на удивление мало, за что отдельное спасибо старенькому ювелиру и его постоянному клиенту, а потому оставшуюся часть дня можно посвятить развлечениям. Но сначала…

Сначала Свят решил заехать в книжный магазин к Анне и набрать канцелярских товаров для уроков правописания. Или хотя бы узнать, где их можно приобрести. По счастью, они действительно продавались в книжном, и женщина с радостью обеспечила их всем необходимым. Единственной проблемой оказалось отсутствие разлинованных тетрадей, а точнее — вообще тетрадей, как таковых. Единственное, что нашлось — это несколько видов каких-то бухгалтерских журналов, стоявших огромных денег в силу сложности печати. Пришлось обойтись пачкой обычной бумаги, линейкой и карандашами.

Тепло попрощавшись с Анной и уверив, что завтра вечером всенепременно заглянет в гости, Святослав взгромоздил покупки на Пахома и вышел на улицу. Зажмурившись, подставил лицо опускающемуся к горизонту солнцу. После чего сделал шаг назад, оказавшись между дварфами, приобнял их за плечи и с чувством процитировал одного сказочного короля, немного переврав слова в начале:

— Хочу кутить. Весело, добродушно, — со всякими безобидными выходками. Приготовьте посуду, тарелки — я буду всё это бить. Уберите хлеб из овина — я подожгу овин… [1]

Говорят, людям благородных кровей свойственна некоторая эксцентричность, но в глазах двух карлов Болотников в этот момент выглядел полным психом. Стараясь не обидеть внезапно ополоумевшего дворянина, оба осторожно попытались высвободиться из его хватки. При этом Пахом выставил перед собой свёрток с канцелярскими принадлежностями и, прикрываясь им, словно святым крестом, торопливо забормотал:

— При всём уважении, ваше благородие, жечь овин — подсудное дело. Может вам просто чаёчку выпить или там отвару какого? Говорят, нервам очень полезно…

— Да шучу я! — поспешил успокоить телохранителей Святослав. — Жечь ничего не буду, обещаю! Но очень хочется чего-нибудь выпить. Чего-нибудь холодненького, темненького, с пеной.

— Это пива, что ли? — удивился Рик.

— Его, родного. Почитай, тысячу лет уже не пил.

— Ваше благородие, может не стоит? — осторожно начал Пахом. — Времена нонче не спокойные, лихие люди тут и там драки затевают. Не зря же вы нас с собой взяли…

— Во-первых, это не я вас взял, это ваш начальник мне вас всучил, — начал загибать пальцы Свят. — Во-вторых, вопрос был в чём? Безопасно добраться до банка. До банка мы добрались, всё в порядке. В-третьих, неужели в целом городе не найдётся приличного заведения, где можно испить пенного без риска получить по морде?

— Найдётся! — согласился более простодушный Рик. — В «Сержанте Уткине» можно…

— Ваше благородие! — перебил его Пахом, бросив суровый взгляд на товарища. — Вы бы о горничной своей подумали! Куда ей в кабак, где мужичье рабочее после смены беды заливает. Может вам лучше в ресторацию какую? В «Горный сад» или ещё куда?

— А вы что скажите, сударыня? — поинтересовался Болотников у эльфийки. — Ресторан или кабак?

Та ненадолго задумалась.

— Кабак! — вдруг заявила девушка, с вызовом глядя на археолога. — Я тоже не пила пива тысячу лет и не против опрокинуть кружечку-другую.

«Обиделась, похоже», — мысленно вздохнул Свят, и вновь принялся обрабатывать дварфов.

— Ну вот! Девушка согласна! Давайте, мужики, за мой счёт!

— Романыч, ну по кружечке же не повредит! — взмолился Рик, уставившись на напарника.

— Знаете, ваше благородие, вы у нас главный — вам и решать! — наконец решился Пахом, бросив лукавый взгляд на археолога. — Но если что — мы вас предупреждали!

— Договорились. Вы предупреждали, я не послушался, — согласился тот. — Везите нас уже в этого… как его…

— «Сержанта Уткина», — подсказал обрадованный Рик. — Богом клянусь, не пожалеете, ваше благородие! У Людмилы лучшее пиво во всём городе!

--

1. «Сегодня я буду кутить. Весело, добродушно, — со всякими безобидными выходками. Приготовьте посуду, тарелки — я буду все это бить. Уберите хлеб из овина — я… подожгу… овин…» — цитата их к/ф «Обыкновенное чудо».

О названии таверны «Сержант Уткин» ходило две версии. Первая, сказочно-народная, повествовала о приключения бравого сержанта пехоты, спасённого в одном бою волшебной уткой. В зависимости от количества выпитого и фантазии рассказчика, приключения множились, обрастали деталями и заносили героя в самые разные уголки мира, от Поднебесной до испанского королевства. Мелькали даже истории о путешествии за океан, в Объединённые американские княжества и даже Империю Теотиуака́н. Поговаривали, что нынешняя владелица записала наиболее интересные, отправила их в одно столичное издательство и теперь получала неплохие комиссионные.

Вторая, реалистичная, рассказывала о том же сержанте, комиссованного из армии по контузии. В силу ранения, бедолага немного тронулся крышей, а потому остаток жизни провёл в обществе пивной кружки и ощипанного селезня, в котором видел какого-то своего сослуживца. Эта версия, понятное дело, популярностью не пользовалась, но также ходила в народе. Особенно, когда этот народ пребывал в печали и приходил в заведение не веселиться, а утопить горе в бочонке пенного.

Впрочем, свою известность «Сержант Уткин» получил отнюдь не из-за баек. Главным его достоинством было пиво, которое хозяева варили сами. Что не устраивало помещика Воронеева, владельца крупной роквилльской пивоварни, снабжавшей своей продукцией большинство заведений города, а также несколько близлежащих деревень. К несчастью для господина Воронеева, даже областной посадник не брезговал заказать себе бочонок-другой фирменного «сержантского», а потому все попытки прикрыть это заведение до сих пор оставались безуспешными.

Другую особенность таверны Святослав заметил сразу же, как только переступил порог. Время было раннее и зал едва был заполнен наполовину, но вся эта половина состояла из тех, кого в официальных документах так любят именовать словосочетанием «национальные меньшинства». Орки, полуорки, эльфы, полуэльфы, дварфы — не хватало только представителей Морского народа, но встретить их так далеко от океана было сродни чуду. Люди в помещении тоже присутствовали, но в силу небольшого количества терялись среди всего этого расового разнообразия. К тому же большинство представителей человечества отличались круглыми лицами и миндалевидными глазами исконных жителей зауралья, что наводило на некоторые размышления…