— Возрадуйся, человек, это путешествие окончено! Надеюсь, ещё пересечёмся. Ибо человек ты интересный, клянусь лысиной Рахандира! И я сейчас не про твои сказки о Древних говорю. В прошлый раз мы с тобой махались в кабаке, в этот — отбили нападение грабителей. Жду не дождусь, что же случиться в следующий!

— И я рад нашему знакомству, Дамдир, — пробормотал археолог, морщась от боли. — Но следуя твоей логике, в третий раз нам лучше не встречаться — не дай Бог, новый Катаклизм произойдёт.

Дварф расхохотался, после чего ещё разок хлопнул Болотникова по спине, поручкался с Радомиром и отвесил поклон Най'Ле. Завершив на этом ритуал прощания, он направился обратно к дилижансу, попутно костеря грузчиков за небрежное обращение с багажом…

— Ну что, пойдём что ли? — поинтересовался Свят у кирасира, забрасывая за спину верный рюкзак.

Лейтенант удивлённо уставился на своего гостя, пытаясь понять — не шутит ли он. Поняв, что Свят абсолютно серьёзен, снисходительно улыбнулся:

— Мы обязательно прогуляемся с вами по городу, Святослав Владимирович, и я покажу вам все наши достопримечательности, но сейчас лучше воспользоваться экипажем. Это не Роквилль — если мы пойдём пешком, идти придётся до вечера…

Как уже неоднократно говорилось, Павлоград являлся центром павлогородской губернии. Его население насчитывало более пятисот тысяч мирай различных рас и национальностей. Не самое маленькое число, особенно если учесть, что по данным последней переписи, население всей губернии едва превышало число в три миллиона. Согласно последнему изданию справочника «В помощь путешествующему по Империи» (подарок Анны Тищенко одному археологу за интересные рассказы), в Павлограде имелось более двадцати заводов и фабрик, два театра, одно кабаре, три публичные библиотеки, музей Истории древней Земли, университет точных наук, пять ресторанов для истинных гурманов, в которых можно было попробовать кухни всех стран мира, квартал гильдии магов, кадетский корпус и многое-многое другое. К примеру, свыше сотни питейных заведений различного уровня обслуживания и двенадцать публичных домов.

Из всей вышеперечисленной информации Святослава особенно заинтересовали кабаки и бордели. Не столько ради практического использования, сколько из любопытства — каким образом автор статьи смог получить столь точные цифры. Делал ли он официальный запрос городским властям или самолично обходил каждое заведение? Если имел место второй вариант, то автору следовало отдать должное за проявленное трудолюбие, а сам справочник признать воистину достойным доверия.

Впрочем, путешественники сами заметили разницу между спокойным полусонным Роквиллем и шумным Павлоградом. Стоило дилижансу миновать пригород, как тротуары стремительно заполнились людьми, а проезжая часть — экипажами всех мастей, от двуколок до тяжелых фургонов. Каждый второй прохожий куда-то торопился, а каждый первый шагал с таким целеустремлённым и важным видом, что сразу становилось понятно — у данного мирай очень важные дела, от которых его нельзя отвлекать. Впечатления добавляли стайки ребятишек. Похоже, в школах недавно закончились уроки и теперь улицы наводнили маленькие фигурки в школьной форме. Одни спокойно шли домой, под присмотром родителей или гувернантки, другие же гурьбой неслись по своим делам, нередко перебегая проезжую часть, рискуя попасть под копыта лошадей или колёса экипажей.

Кстати, раз уж речь зашла о проезжей части и экипажах — единственное правило дорожного движения, которое заметил Болотников из окна почтовой кареты, это то, что движение было правосторонним, а транспортные средства двигались каждое по своей стороне. В остальном все ездили, кто во что, а точнее — куда и как горазд. Благо, скорости были небольшие, а большинство ДТП заканчивались исключительно крепким словцом в сторону виновника.

На этом первое знакомство с городом не закончилось. После того, как путешественники сменили дилижанс на экипаж, Радомир попросил возницу доставить их на место окружным маршрутом, дабы поразить спутников парой-тройкой местных достопримечательностей. Так они прокатились мимо Павлоградского металлургического завода, дававшего Империи более пяти тысяч тонн чугуна в год, кадетского корпуса, в котором лейтенант провёл свои юные годы и городского оперного театра, принимавшего в своих стенах примадонн из столицы. Миновали нарядное здание городской ратуши, построенной почти три века назад дварфийскими мастерами, и заглянули в студенческий городок полюбоваться на здание университета, возведённого столичными архитекторами за немалые, надо сказать, деньжищи. Впрочем, из всего увиденного на Свята произвели впечатление всего две вещи…

— Башня магов, — прокомментировал Радомир, заметив как археолог пялится на конструкцию, устремившуюся в небо на неприличную для данной эпохи высоту. — Была перестроена пятьдесят лет назад и тогда же на неё установили эти часы. Забавно, что часы работают без какой-либо магии — исключительно на законах физики.

— Да что вы говорите, — пробормотал Болотников, с любопытством изучая башню, походившую на лондонский Биг Бен так же, как капля вина походит на каплю коньяка. — О! А это что за хреновина?

— Самодвижущаяся карета или как её принято называть в столице — магомобиль, — с лёгким удивлением ответил кирасир.

— Серьёзно? Прям совсем самодвижущаяся? — воскликнул Древний, глядя вслед удивительному безлошадному экипажу, обогнавшему их по пути. — А как она работает? Магия заставляет вращаться колёса или двигает саму карету?

— Кхм… Чего не знаю, того не знаю. Могу только сказать, что она может работать от кристаллов, но обычно владельцы подобных вещей нанимают мирай с магическими способностями, но не получившего должного магического образования, чтобы он питал экипаж напрямую. Это довольно утомительно, но поговаривают, что лет через десять подобной практики ты или полностью лишишься способностей, либо разовьешь их настолько, что сможешь поспорить с самыми могучими волшебниками. Хотя, по поводу этого скорей всего брешут — ни разу не встречал ни первых, ни вторых.

— Хм… — задумчиво выдал археолог, покосившись на свою служанку.

Най'Ла взгляд начальства проигнорировала, справедливо рассудив, что в ближайшее время тратиться на подобную роскошь Свят точно не будет, а дальше ей надо только выучить парочку заклинаний посолидней, дабы на корню пресекать появление подобных идей. С другой стороны, у неё в запасе всегда были молнии, которые тоже служили весомым аргументом супротив потенциальной переквалификации из служанок в возницы.

С учётом своеобразной экскурсии, дорога до родового гнезда Кузнецовых заняла больше часа. Выгрузившись из экипажа, Болотников размял ноги и с интересом принялся оглядываться.

— Когда ты говорил о поместье, я представлял нечто иное, — задумчиво заметил он.

— Не все могут позволить себе владения в пару сотен гектаров, — с ноткой обиды ответил Радомир, распахивая перед гостями калитку из кованых прутьев.

— Прости, — извинился археолог, делая шаг вперёд. — Это всё Дамдир виноват! Ещё пара дней в его обществе и я бы побрился налысо, набил татуировку и началкругом таскать с собой саквояж, набитый пивными бутылками.

По правде говоря, слова Святослава хоть и прозвучали грубовато, но несли в себе изрядную долю истины. Конечно, он не ожидал увидеть здесь нечто вроде крушиловских хором, но прятавшийся в тени садовых деревьев аккуратный трёхэтажный особняк на звание поместья никак не тянул. Особенно с учётом того, что слева и справа от него, а также через улицу, виднелись такие же строения, окружённые узорными заборами из железных прутьев. И можно было поклясться, что далеко не все соседи Кузнецовых носили составные имена…

Преодолев три ступеньки крыльца и миновав обязательные в нынешнем дизайне колоны, лейтенант подошёл к входным дверям и подёргал за свисающий рядом шнурок. В ответ из дома раздался мелодичный перезвон колокольчиков. В ожидании, когда им откроют, Свят с любопытством всмотрелся в конструкцию дверного звонка. Причиной того был тот факт, что шнурок не уходил в стену, а был привязан к небольшому крючку. Однако прежде, чем мужчине удалось разгадать сию загадку, двери распахнулись и на пороге возник парень одного с Радомиром возраста, одетый в костюм дворецкого. Несколько мгновений он всматривался в стоящих на крыльце людей, после чего с воплем: