Я слабо представлял, чего это стоило самому Рагнвальду и всем Северным островам. Видать, конунг вновь надел железную перчатку и крепко взял за яйца всех ярлов, лендерманов, торговцев и хёвдингов, иначе с подобной затеей никак не справиться так скоро.

Перед уходом Стиг сказал, что мы должны посылать людей по обе стороны от острова на полдня пути. Прошлой зимой здесь прошло немало тварей, и просто пересидеть у нас не выйдет. Но я и не собирался избегать боя. Всякая тварь, что пройдет мимо нас, рано или поздно доберется до тех мест, где нынче стоит хирд моего отца. Или до Хандельсби. Или до Сторбаша. Мы должны убить каждую тварь, что увидим.

Когда я спустился и вернулся в деревню, та уже порядком преобразилась и ожила. Вычищенные дороги, посвежевшие крыши с яркими досками, положенными поверх старых черных. Пахло дымом и мясной похлебкой. А уж когда переступил порог выбранного мной дома, сразу ощутил тепло. Вепрь развесил по стенам часть шкур, закрыв прорехи, в каменном очаге весело плясал огонь. По лавкам уже разложен скарб хирдманов, под лавками — оружие и всякие мелочи. Уютно! Даже лучше, чем в доме, что нам дал конунг в Хандельсби.

Я повесил тяжелый толстый плащ на гвоздь и прошел к очагу погреть руки. Хоть я толком и не замерз, даже скорее разогрелся, пока лазал по скале и брел через снег обратно, но это была привычка с детства — прийти с холода и протянуть ладони к подрагивающим языкам пламени.

Впрочем, долго рассиживаться не вышло. Вернулся Гейр со своего обхода, Хальфсен созвал всех хирдманов, от чего в доме сразу стало тесно. Нам надо было обсудить, как прожить ближайшие месяцы!

Первым заговорил, конечно же, Лопата:

— Твари будут чаще появляться по одной, так что всем скопом стоять нужды нет. Надо разделить хирд на десятки. По две десятки на обе стороны от острова, чтоб ходили по очереди, одна будет сторожить на острове, и одна — про запас. Если кому понадобится помощь, чтоб сразу вышла. Коли что, так последнюю десятку можно послать за снедью.

— Десять — не мало ли? — спросил Простодушный.

— Десять хельтов с Каевым даром ничуть не слабее полутора десятков без него. Но нужно, чтоб в каждой десятке был сторхельт. Сейчас всего два. Значит, первым делом нужно заполучить еще четырех.

Гейр разошелся, говорил жестко, будто сам хёвдинг. Нет, само собой, он старше меня вдвое, много повидал, тварей убил больше, чем я видел в своей жизни, да и опыт сражения в прошлые зимы тоже дает о себе знать. И я не собирался отказывать от его советов лишь для того, чтобы доказать, какой я молодец. Но пусть он хотя бы… и тут я растерялся. Хотя бы… что? Говорит иначе? Нашепчет мне на ухо, а я скажу, что сам придумал? Мы же не у фагров в Гульборге, в вольных хирдах всё иначе: кто знает, тот и говорит.

— Первым предлагаю сделать Болли, — продолжал Гейр. — Ему всего-то одна руна нужна. Вторым…

— Гейр! — не выдержал я.

— Вторым должен стать ты, Кай, — договорил Лопата. — Дальше — кто угодно. Только надо выбрать заранее. Не всегда можно убить тварь одним ударом, и руны будут доставаться всем подряд. Но если можно отдать благодать кому-то, все должны знать заранее, кому именно.

— Верно, — кивнул Простодушный. — Толстяк и Кай должны быть первыми. Остается еще два.

Я вздохнул и посмотрел на Дометия. Он у нас за дары и навыки отвечает. Фагр задумчиво почесал под бородой:

— Я еще не видел таких тварей. Сначала бы посмотреть, каковы они и как их бить.

— Квигульв! — выпалил Хальфсен. — Раз у нас столько копий, значит, дар Синезуба лишним не будет.

Никто не возразил.

— Гейр, в хирде нынче не шесть десятков, а почти семь.

Лопата лишь отмахнулся и заговорил о другом:

— В первый раз предлагаю сходить двумя десятками, да и прочим недурно было бы глянуть, с кем они будут сражаться.

Предложение было дельным. Толку-то сидеть в деревне? Потому мы быстро снарядились, каждый взял по копью и прихватил привычное оружие. От щитов нынче пользы мало, хельтовая тварь разобьет его одним ударом. Конечно, если щит не как у Скорни Тарана. Эх, сейчас бы его дар нам пригодился.

Мы двинулись к северу от острова, прокладывая тропу, по которой будут ходить наши десятки. Вепрь то и дело сбивал секирой крупные ледяные наросты, что мешали пройти. И я в который раз подумал, что не Фомриров он человек, ему бы земли дать, так у него был бы самый обихоженный дворик, самый толстый скот и самая довольная жена.

Когда остров скрылся из виду, мы остановились. Вокруг было бело и пусто, снега почти не было, ветер всё смел, потому под ногами был сплошной лед, не гладкий и скользкий, как на луже, а рябой, с шипиками, выступами и заломами.

— Сейчас сойдет и так, — сказал Гейр, — но потом надо будет сделать заслоны. Некоторые твари слишком быстры или слишком сильны. Щитов нет, так пусть их хотя бы ледяные стены остановят. И нужно сделать укрытие для раненых. Не всегда получится унести их сразу.

— А как сделать? — спросил Дометий. — Камня нет, дерева нет.

Мы переглянулись и расхохотались. Вот же глупый фагр! Изо льда, конечно же. Вырезать где-нибудь поодаль куски, сложить из них стену и облить водой. Получше всякого камня будет!

Ульверы расселись там-сям, подвернув под себя толстые плащи из меха. Вепрь объяснял Дометию, как строить ледяные стены, а заодно откуда брать пресную воду, если вокруг ни ручейка.

Нам не впервой ждать подолгу на одном месте. Тем, кто ходит по морю, привычно видеть вокруг всё тот же простор, говорить с теми же людьми, делать день за днем одно и то же. Потому мы спокойно просидели там до темноты. Вепрь уж наметил, где вырубить лед и где ставить заслоны. Я начал задумываться о том, чтоб вернуться в деревню, ужас как хотелось поесть не закаменевший на холоде сыр и жесткое сушеное мясо, а обычной горячей похлебки с мягкой лепешкой, хлебнуть разогретой с травами медовухи, чтоб аж пот на лбу проступил. Может, кто догадается и баню растопить? Да и Гейр говорил, что твари не вот прям дуром прут, бывает, что и седмицу ни единой мимо не пробежит. Так чего зря сидеть и задницы морозить?

И тут мы разом встали. Все почуяли рунную силу, что быстро приближалась к нам. Я отстегнул тяжелый плащ и взялся за отставленное копье.

Уже стемнело, но мы все видели голубоватую точку, что мгновенно выросла до здоровенной кучи меха. Гейр взмахнул своим тяжеленным копьем и сшиб тварь с ног. Та плюхнулась и проскользила мимо нас на несколько десятков шагов. Только сейчас я сумел ее рассмотреть. Паук? Нет. Просто похожа. Меховой мешок, подвешенный меж десятка ног. Рун не сказать чтоб прям много, всего-то пятнадцать. Даже немного обидно, я ждал прям страшенных тварей, чтоб размером с дом и рунами с Лопату!

Первым возле твари оказался Вепрь, он стоял ближе к тому месту, куда она отлетела. Мешок всё еще лежал, вздымая бока с глухим скрежетом. Мы все бросились к нему, но не успели пробежать и полпути, как Вепрь замахнулся копьем и вдруг отлетел в сторону, сметенный невидимым ударом.

— Стой! — взревел Гейр.

Мы остановились за несколько шагов от мешка, не совсем понимая, что случилось.

— Лапы! Надо перебить ей лапы!

Легко сказать! Я ударил древком поперек одной — будто пуховую перину взбивал. Мех прогнулся и оттолкнул копье. Лопата сделал иначе, он крутанул свое оружие, железный шар на обратной стороне его копья с хрустом вошел в сочленение лапы. Тварь вскочила, подволакивая раненую конечность.

— Держитесь подальше от лап! — снова крикнул Гейр.

Как, если у нее везде лапы? И на их концах не мягкие меховые ладошки, а острые когти или копыта. Тварь медленно поворачивалась, следуя больше за Лопатой, как за самым сильным противником, и я слышал, как эти копыта царапают лед. Мерзкий звук!

Гейр сплюнул и шагнул к твари. Упругое железо врезалось в еще одну лапу. Треск! Квигульв резко ударил по другой — острие проткнуло шкуру, и оттуда плеснуло черным. Удары посыпались на тварь со всех сторон, когда удачные, когда — не очень.