— Я велел ему посмотреть кто там и если ли у него конь, — Ян пожал плечами, и, правильно оценив ее взгляд, добавил. — Пешком мы далеко не уйдем.

Он опустился на землю, растер чистой рукой лицо. Его трясло. И Исса вздохнула и принялась готовить новую повязку. Ян был прав, на своих двоих из леса им не выбраться. И если Божественная пара и Всемогущие духи прислали такой подарок, то не стоит от него отказываться.

Ян уснул, свернувшись у границы круга, а Исса долго сидела рядом, вслушиваясь в его сбивчивое дыхание. Измученная, она не скоро забылась коротким беспокойным сном, а когда снова открыла глаза, поняла, что у прогоревшего костра она осталась одна.

Яну было плохо. Началось воспаление, а значит времени оставалось мало. Кожа горела, во рту было сухо и смертельно хотелось пить. Он надеялся, что у случайного путника найдется что-нибудь промочить горло.

Бесенок так и вился под ногами темной, суетливой тенью. Теперь не отстанет. Поить бесов кровью колдуна не запрещалось — напрямую — но та привязывала их накрепко, и поди потом избавься. К тому же ему приходилось читать о том, как иные колдуны выкармливали из бесенка ручное чудище. А вот это было уже запрещено.

Ян шел бесшумно, пусть и каждый шаг давался с трудом. Грай был прав, они разбили привал совсем недалеко от проселочной дороги. Повезло, что успели досюда добраться. Значит милостивые духи еще с ним.

Человек не разводил огня. Закутавшись в одеяло, он спал, свернувшись под деревом. Рядом дремал привязанный конь. Ян шугнул бесенка — не хватало, чтобы тот испугал животное.

Он подходил медленно, внимательно рассматривая спящего. Одежда на нем местная. Новая. Металлические заклепки на кожаной куртке, кожаные штаны с заплатами на коленях, длинные сапоги для верховой езды. И пахнет от него металлом и огнем. Кровью. Наемник или другой искатель удачи. Молодой, не старше тридцати. На коже ни оспин, ни шрамов, легкая щетина и только. Обычно люди, промышлявшие такой работенкой, красотой не отличались.

А спит чутко. Нужно быть осторожным.

Ян замер с занесённой ногой, привлеченный щебетом бесенка. Хм, может он его и оставит при себе. Полезный, сам бы Ян и не приметил: ловушка, похожая на сеть, распласталась по земле, преграждая путь к человеку. Металлические шарики, вкопанные в землю, и между ними тянется будто бы красная нить — энергия, незнакомая Яну.

Перешагнул осторожно и остановился возле мужчины. Тот сжимал в руке седельную сумку, а из нее высовывалось нечто похожее на посох с дырой посередине и пахло оружием. Странно, про существование такого Ян никогда не слышал. Интересно было бы глянуть поближе… но рисковать не стоит.

А вот конь под седлом. Хорошо. Не подходя близко, Ян прошептал заветное Слово — теперь тот его подпустит, не испугается. Духи не одобряли кражи, но если оставить взамен нечто равноценное…. Ян пересчитал амулеты на шнурке, скривился — сейчас они ему самому пригодятся. Бусины или перышки за коня? Нет, нечестно. Тогда, пожалуй, услуга за услугу будет честно.

Он начертил в воздухе над спящим знак, помечая. Если они встретятся — а теперь они встретятся обязательно — он вернет долг.

С тем он намотал повод на запястье и двинулся прочь.

Конец первой арки

Последние дни лета стояли удушливо жаркими. Он ненавидел жару. В жару воняло. В прочем в этом мире, как и во всех ему подобных, воняло всегда. Но в жару — особенно.

Холмвилл считался большим городом. Цивилизованным даже. Для того времени, в котором этот мирок застрял. Очередной неоконченный эксперимент, недоокультуренный. Ворон называл такие миры «лоскутным одеялом» — в них всегда можно было найти что-то знакомое, но зачастую вывернутое наизнанку, сочетающее несочетаемое. В естественных условиях развития цивилизации несочетаемое.

Не то чтобы он ненавидел свою работу, которая состояла в основном по прыжкам в такие дыры, но вот отца, выбравшим ему эту стезю, — ненавидел однозначно. Республика восстанавливалась после изматывающей войны, в которой сильные мира сего просрали все, что было можно. И как итог — развал экономики, а значит и нищета. Ворон не помнил мира ДО, но отец, как это водилось в последние годы его жизни, любил выпить и рассказывать, рассказывать, рассказывать. Он был большой шишкой в том, довоенном мире, он говорил о достижениях науки, о грядущем прорыве, сулящем им всем невероятное благоденствие.

Как отец не попал под чистки, постигшие имперское правительство, Ворон не знал. Счастливый сукин сын. Жаль, Ворону в наследство не досталось и толики того везения.

Двери в иные миры, стоявшие закрытыми много лет, снова начали открывать. Буквально исследовать заново — за прошедшее время многое изменилось. Да что там, начинали едва ли не с нуля.

Ворону, в общем-то, было похрен. Он не ученый и всего этого плача по угробленным достижениям не понимал. Раньше думать нужно было. Для него куда важнее стоял вопрос, как бы раздобыть хлеба насущего. И виски. Чертов виски стоил целое состояние. Но как папаша нажираться дешёвым пойлом Ворон не собирался.

Наверное, он мог бы и поблагодарить отца за то, что у него есть прибыльная, хоть и пыльная работенка. И он не загибается в нищете, как большая часть Республики. Мог бы, но не хотел. Обойдется.

…Эта работа никогда не должна была достаться такому, как Ворон. Не про его честь. Но кроме официальных путей существовали и другие. Да и кто в эти времена не подрабатывал на стороне, выполняя подпольные заказы?!

Хотя в этот раз ему стоило бы отказаться. Не отказался. А потом, когда узнал все подноготную, было, мать его, уже поздно. Потому что никто не отпустит живым человека, знающего слишком много.

Он должен привезти женщину. Ей от восемнадцати до двадцати одного. Как выглядит неизвестно. Где и с кем живет неизвестно. На теле родимое пятно в точности повторяющее созвездие Большой Медведицы. Попала в этот мир во младенчестве, вместе с матерью, что бежала в самом начале войны.

А вот тут начиналось самое интересное. Все знали, что в самом начале войны императорская семья подверглась уничтожению. Долой тирана и все его племя или что там в агитках говорилось. О том, что двоим удалось бежать хранилось в тайне. Вторая жена с младшей дочерью скрылись в одном из открытых миров. Может, начнись поиски раньше, то и не сгинули бы те в безвестность. Но тут как раз закрутилось и…

Вспомнили о беглянке больше десяти лет спустя. Война заканчивалась, пора было возрождать из пепла и праха родной мир. Тут то и оказалось, что ключом доступа ко многим секретами императорской семьи — являвшихся основой их власти по совместительству — являлся их живой потомок. Генетический код и другая чушь, в которой Ворон не смыслил и разбираться не желал.

Обойти его было можно, но сложно. И пока не получалось.

Между тем розыском ценного — живого экспоната занимались не только официальные власти. Желающих получить власть в свои руки было хоть отбавляй. Особенно сейчас, когда Новое Правительство было еще слабо, а вот теневые корпорации располагали немалыми ресурсами.

Несколько лет тщетных поисков, и бывшая императрица находится в одном из миров а-ля альтернативное средневековье. Мертвой. Сработал вживленный в тело маячок… Сигнал перехватила и корпорация, на которую подрабатывал Ворон.

Ворон не сомневался, что он — не единственный, кого отправят за носительницей ценных генов. Если Новое Правительство со всеми официальными проволочками провозится еще уйму времени, то такие же подпольщики включатся в игру быстрее.

Ближайшие ворота, коды доступа к которым были у работодателя, открывались на одном из небольших островков, недалеко от княжества, где жила и умерла вдова императора. Там его ждали деньги и одежда, необходимые документы.